Нянька для олигарха - Ирина Мельникова

— Но ребята обидятся!

— Скажи, что тебе дороже, интересы компании или обиды приятелей?

— Они — мои друзья! Я им доверяю, как самим себе!

— Доверяй! Но скажи, кто из твоих доверенных людей знал, что ты поедешь именно по этой дороге, и именно в это время? Когда это стало известно? До тебя дошло, наконец, что нужно время, чтобы подготовить аварию на переезде, выбрать место для засады… — Она подозрительно уставилась на Андрея. — Или это твой постоянный маршрут?

— Слушай, отстань, а? — Андрей недовольно дернул плечом. — Оставь свои ментовские штучки! У меня брюхо ломит с голодухи!

— Хорошо, я отстану, но если ты пригласил работать на тебя, давай сразу расставим все точки над I.

— После обеда! — Андрея поднял руки, всем видом изображая смирение. — После обеда расставим все точки и запятые. Но сейчас — брейк! Все! Никаких служебных разговоров! Разбегаемся! Я тоже хочу под душ и переодеться! Тебе покажут, где можно переодеться. — Люся! — Неожиданно рявкнул он во весь голос. — Где тебя носит?

Из боковых дверей показалась рослая полная девушка в форменном платье и с белой наколкой в темных волосах.

— Чего кричите? — она уставилась на Андрея по коровьи печальным взглядом. — У Татьяны Борисовны — мигрень. Велела не шуметь!

— Мигрень? — хмыкнул Андрей. — Сейчас мы ее вылечим.

И отстранив горничную, направился к двери, из-за которой та только что появилась. Но девушка неожиданно резво его обогнала и, расставив руки, встала на пороге.

— Не пущу! — сказала она строго. — Хозяйка отдыхает!

— Хозяйка? — Андрей застыл на месте и произнес уже угрожающе: — Хозяйка? Ну, полный звездец! С каких это пор она здесь хозяйка?

Но горничная, кажется, не слишком испугалась, и позиций своих не сдавала.

— Вам она, может, и не хозяйка, а мне она деньги за то платит, чтобы не мешали отдыхать!

— Отдыхать? — поразился Андрей. — С каких великих трудов отдыхать?

— Я же сказала: мигрень у нее! — перешла вдруг на плаксивый тон горничная. — С утра приказала не беспокоить?

— Людмила! — повысил в свою очередь голос Андрей. — Дуй отсюда! Покажи лучше Надежде Дмитриевне комнату для гостей. Она должна принять душ… — Он оглянулся и смерил Надежду взглядом, — подбери ей халат и… спортивный костюм, или платье какое. Поройся в Татьянином гардеробе, там пропасть всякого тряпья.

— Не надо платье! — быстро сказала Надежда. — Достаточно брюк и футболки.

Горничная бросила на нее откровенно негодующий взгляд и перевела его на Андрея. Открыла было рот, но Андрей ухватил ее за плечо, и произнес с расстановкой:

— Я кому сказал, иди и помоги Надежде Дмитриевне!

Горничная дернула полным плечиком, язвительно фыркнула и, не глядя на Надежду, продефилировала мимо. Андрей же, толкнув дверь ладонью, вошел в комнату. Тотчас послышался возбужденный, с истеричными нотками, женский голос.

Надежда замедлила шаг, но дверь захлопнулась, и голос стих.

— Вы кто? — спросила горничная, поднимаясь неторопливо по лестнице на второй этаж. — По дому работать будете, или во дворе? — Она вышагивала, важно, как королева, и вопросы тоже задавала важно, не поворачивая головы.

— Нет! — коротко ответила Надежда, но так, чтобы горничная поняла, что ее нужно оставить в покое.

Та оказалась догадливой, и вопросы задавать перестала. Равно как и что-либо объяснять. Молча проводила Надежду до дверей спальни, бросила на постель полотенце и халат, прошла в ванную, покрутила краны горячей и холодной воды, и удалилась с плохо скрываемым презрением на лице.

Надежда посмотрела ей вслед. Кажется, придется остаться в прежней одежде? Она оглядела себя в зеркало. Вид, конечно, неважнецкий, но если принять душ, вымыть голову, то ничего, сойдет! Здесь не модельное агентство, чтобы демонстрировать свои прелести.

Ванна ее порадовала. Новомодная, с гидромассажем. К тому же на полочках оказалась масса всякого, приятно пахнущего добра, которого стоит немного добавить в воду, и через полчаса чувствуешь себя посвежевшей, помолодевшей и более терпимой к чужим недостаткам.

К тому же, по выходе из ванны, она обнаружила в комнате свой чемодан и сумочку. Проверила. Все на месте, документы, деньги, лицензия… Надежда с облегчением вздохнула. Наверняка, Николай подсуетился. И в подтверждение тому обнаружила в кармане джинсовой куртки сложенную пополам бумажку. В ней была всего одна фраза: «Я тебя найду!». Без подписи, без числа. И Надежда улыбнулась. Все-таки ей повезло с попутчиком. Каков молодец, позаботился, чтобы ее багаж не исчез в неизвестном направлении. От этой мысли она несколько повеселела. И когда горничная все-таки появилась, Надежда уже переоделась в светлые брюки и красную маечку без рукавов. Правда, майка слегка задиралась на животе, но, дочь сказала, теперь это не возбраняется. Тем более, если на животе ни одной складки, и он почти прилипает к спине…

Она снова оглядела себя в зеркало. Долгожданная встреча, на самом деле, совсем не прибавила ей радости. Тот, о ком она мечтала много лет, изменился гораздо сильнее, чем она ожидала, тем более, рядом с ним эта деваха! Татьяна! Надежда шепотом произнесла ее имя и скривилась. А чего, собственно, она ожидала? Что он тотчас ее узнает и бросится на шею, уливая грудь слезами? Да он и думать о ней забыл. Столько лет прошло, все быльем поросло! Впрочем, он никогда не давал ей авансов… Гуляли, танцевали, целовались… Месяц! Всего только месяц! И писем он ей не писал, не просил верно ждать… Надежда всегда это помнила, и сейчас все прекрасно понимала, а тогда? Тогда, почти тридцать лет назад, что она знала в этой жизни, что понимала?

Евгений уехал в Новосибирск, а она несколько раз на дню справлялась у вахтерши общежития, не поступала ли почта, нет ли писем на ее имя? Только напрасно! Письмо так и не пришло! На следующее лето Евгений вовсе не появился, но она встретила его друга, и тот ей все рассказал, и про генеральскую дочку, и про Москву…

Надежда рыдала, как безумная, пыталась даже выпить какие-то таблетки, но ее вырвало, а в ванной, где она пыталась придумать, чем перерезать себе вены, ее нашла комендант общежития Вера Артемьевна, лет сорока женщина с редкой красоты лицом и безобразным горбом на спине. Она отвесила ей не столь сильный, сколь оскорбительный подзатыльник, привела в свой кабинет, напоила крепким чаем, а потом отвезла к себе домой.

В ее маленькой скромно обставленной квартире Надежда провела четыре дня. И навсегда врезались в ее память слова, которые Вера Артемьевна сказала ей на прощание:

— Никто и никогда, Надька, не сделает нас счастливыми, если мы сами о себе не позаботимся. Только своим трудом, только своим горбом, — она похлопала себя по искривленному плечу, — можно добиться чего-то стоящего в жизни. На чужой спине в рай не въедешь! Не жди звездочки с неба, она сама тебя найдет! И не горюй по этому парню! Но не проклинай! Он ничего тебе не обещал! Поэтому чист перед тобой! Отпусти его с Богом!