Спрятанная могила - Дженни Олдфилд

— Мистер Мейсон! — воткнул лопату в землю Тез и подошел к Джиму. — Хотите посмотреть, как мы поработали? Мне кажется, мы нашли старый колодец! — Он старался говорить жизнерадостно, хотя мистера Мейсона давно уже ничего не интересовало.

Покачав головой, он рявкнул:

— Делайте что хотите! Только мне на глаза не попадайтесь! — Затем он повернулся на каблуках и снова скрылся в доме. А тут, столкнувшись с Ником, бросил в его сторону сердитый взгляд и проворчал: — Скажи им, чтобы они мне не мешали! Всем скажи! — И принялся судорожно тереть ладонями о бедра, обтянутые старыми джинсами, словно что-то с себя соскребая. Потом вдруг помчался вверх по лестнице, чуть не оттолкнув Кейт и Тодда, и скрылся в одной из дальних комнат второго этажа.

— Продолжим, — предложил Тодд, прервав неловкое молчание. Лучше все время быть чем-то занятым, сосредоточиться на поисках склепа, а не думать о том, что происходит с Джимом Мейсоном. Тодд взял молоток, стамеску и начал отбивать старую известку со стены, над которой в данный момент трудился Ник.

Кейт и Ник вскоре присоединились к нему. Известковое покрытие легко отделялось, потому что было очень старым. Работа спорилась. Комната, в которой они трудились, оказалась очень странной формы — с арками и нишами, которые никуда не вели. Кейт вспомнила о катакомбах, построенных много столетий назад где-то в этих местах; о тайных убежищах католиков во время их войны с протестантами.

В катакомбах, наверное, все было так же, как здесь, — непонятные ниши и проемы то тут, то там.

Некоторое время ребята работали молча, отбивая куски извести странной формы.

— Смотрите, тут в камне вырезано лицо! — неожиданно воскликнул Ник.

Кейт подняла голову и обнаружила, что в комнате стало темно. Глянув на часы, она поняла, что уже наступил вечер.

— Где лицо? — заинтересовалась девочка.

Ник смахнул пыль с небольшого выступа стены, и они отчетливо увидели нос, два глаза, рот — словно древний церковный барельеф.

— Может, это метка каменщика? — предположил Тодд. — У каждого из них была такая — нечто вроде подписи. Они оставляли ее для того, чтобы люди знали, кто построил дом.

— Наверное, это была одна из важных комнат, — предположила Кейт, разглядывая длинные окна, почти достигающие пола, и резьбу над камином. — Смотрите, ведь это лицо расположено над той самой дверью, которую вы с отцом откопали, — сказала она Нику. — Видишь? Два косяка, поверх них арка. Ну-ка, давай уберем еще несколько камней!

Ник взял лом и принялся увеличивать дыру. Ребята почувствовали прилив энтузиазма. Отвалить массивные камни оказалось нелегко, но за ними обнаружился еще один их ряд. Эта стена была в несколько футов толщиной.

В этот момент снаружи донесся голос Люси.

— Кейт! Тодд! Ник! — звала она.

— Наверное, они что-то нашли, — решил Тодд, и все трое устремились в сад.

— Склеп? — спросила Кейт. — Ты думаешь, они нашли в него вход?

В ноздри им ударил запах свежевырытой земли. Но никакого тайного входа, никакого туннеля в подземелье ребята не обнаружили.

В сгущающихся сумерках лица Люси и Теза выглядели как два белых пятна. Люси предостерегающе подняла руку.

— Слушайте! — выдохнула она.

Тез стоял рядом с ней, притихший и дрожащий.

Ребята замерли, но ничего, кроме шелеста листьев на темных деревьях, различить не смогли. Шуршащий звук. Но вдруг он будто превратился в чей-то шепот.

— Слушайте! — повторила Люси. — Мы оба это услышали.

Ребята напрягли слух.

— Зловещее деяние! — отчетливо прошептало что-то. — О, зловещее деяние!

— Что это? — Кейт придвинулась к Люси поближе.

Тодд и все остальные остолбенели.

— Неужели я не буду отомщен? — продолжил между тем таинственный голос. — Неужели не буду отомщен?

Дети стояли в разросшемся, диком саду и не верили своим ушам, которые отчетливо воспринимали звуки, доносившиеся до них сквозь столетия.

— Ты должен умереть! — хрипло произнес другой голос. Казалось, будто его принес ветер из глубины темного леса. — Ты умрешь, и дом достанется мне!

— Берегись, о безумец! — воскликнул первый голос. — Опусти нож и побойся Господа, не то он страшно тебя накажет!

— Ты должен умереть, брат, — отозвался второй голос. — И никто никогда не узнает о моем деянии.

Кейт ахнула от ужаса. Голоса как-то странно изменились, будто их обладатели схватились друг с другом. Раздался глухой стук, похожий на падение тела, потом отчаянный вопль и громкий стон.

— Кровь! — закричал кто-то. — О, брат мой, это кровь!

— Что нам делать? — пролепетала Люси, испуганно оглядываясь на темный дом на фоне вечернего неба.

— Подождите! Что-то еще! — остановила ее Кейт.

Но призрачные голоса затихали.

— Кровь! Кровь! — прошелестели то ли они, то ли листья в кронах деревьев.

И вдруг из глуби веков раздались совсем другие звуки: шум волн, потом глухой удар, следом скрежет, будто кто-то царапал ногтями камень, и наконец приглушенный голос, словно из могилы, произнес:

— О, чудовище! О, безумец! Спаси меня, и я прощу тебя! Но не закрывай меня в этом ужасном склепе!

Ему свирепо ответили:

— То, что принадлежало тебе, теперь принадлежит мне, и так будет всегда. Холл мой, затем он перейдет моим детям и детям моих детей! А ты умрешь!

И снова слабый, умоляющий призыв:

— Кровь! У меня идет кровь!

Затем скрежет прекратился, повисла странная тишина. Кейт оглянулась и увидела бледные лица своих друзей, свидетелей древнего преступления. Неужели весь этот кошмар кончился? И вдруг налетел, завыл ветер. В конец перепуганные ребята сбились в кучку под терновым кустом.

— Месть! Отмщение! О, брат, я отомщу тебе! — прогромыхал голос. — Я умер от твоей руки, но мой дух может свободно выходить из этого тайного склепа! Куда ты пойдешь, глупец? Куда бы ни пошел, за тобой последует моя неотомщенная душа. Она жаждет мести — кровавой мести! У тебя моя кровь на руках, и ты будешь вечно слышать мой голос! Ты, твои дети и дети твоих детей!

Этот голос, казалось, то взмывал ввысь, к ветвям деревьев, то носился по лужайке, от одного угла сада к другому. От него нигде невозможно было укрыться. Невольные слушатели чувствовали, что их сердца словно покрылись слоем льда…

— Мой голос будет проходить сквозь стены этого склепа. Моя кровь будет говорить о твоем преступлении всем будущим поколениям! Ты проклят навсегда, пока твое преступление не раскроется!

Эхо несколько раз повторило слово «навсегда». После этого на некоторое время повисла мертвая тишина, и наконец раздался страшный хрип замурованного, задыхающегося в могиле человека: