А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

Но тот еще долго потешался над какой-то своей мыслью в одиночестве и наконец озвучил ее, выдавив несколько фраз сквозь слегка поредевшие, но все еще продолжающиеся приступы смеха:

— Я все понял… Не Финк кинул Прохора, Финка самого кто-то кинул!..

— Здорово, Серега! — В кабинет ввалился неестественно веселый Костя Митин.

Курский приподнялся со стула и пожал старшему оперуполномоченному руку.

— Чего такой счастливый? Новую бабу подцепил?

— Новую еще нет, а старая уже ушла.

— Так ты радуешься наступившей свободе?

— Не скажи. Но есть другой повод для веселья.

— Поделись.

— Я с шефом пари заключил. Или, как он выразился, джентльменское соглашение. — Митин при этом ухмыльнулся. — Если я раскрою за три дня какое-то там убийство, то он мне зарплату повысит, не раскрою — пишу рапорт об отставке.

— Ну и дела! — искренне удивился Курский. — В первый раз слышу нечто подобное. В органах такое не практикуется. Как полковник тебя подвигнул на это соглашение?

— Сам не знаю… — развел руками старший лейтенант. — Запутал он меня как-то в осложнениях…

Курский задумчиво почесал гелевой ручкой лоб и сделал совершенно неожиданный для Митина вывод:

— Уважает он, выходит, тебя, Костя.

— Окстись, Серега, — хохотнул Митин, — да полковник меня в девальвированный грош не ставит!

— Он тебя не ценит по службе, — пояснил лейтенант, — но уважает как личность. Полковник уверен, что ты — человек слова и условия пари выполнишь. Я не знаю ни одного человека, можно сказать, в мире, с кем бы Сбитнев пошел на такое соглашение. Он ведь не доверяет вообще никому. — Курский действительно полагал, что в безнадежной с виду попытке избавиться от Митина полковник сделал недурной ход: он сделал ставку на присущую старшему лейтенанту порядочность и, похоже, не прогадал.

— Но Сбитнев, между прочим, наш разговор на диктофон записал…

— Не важно, записал или нет, — отмахнулся Курский. — Этот разговор — не компромат. И заставить написать рапорт об отставке с помощью такой вот аудиозаписи невозможно никого. Кроме тебя, конечно. Ощутил теперь степень уважения к тебе полковника Сбитнева?

— Ощутил, — ответил Митин достаточно унылым тоном. Элемент игры из возникшей ситуации выветрился, и осталась одна голая проблема, которую надо было как-то решать. — Кстати, об этом убийстве… Ты что-нибудь слышал о жмуре в багажнике?

— Кто же о нем в управлении не слышал? Полковнику не удалось на этот раз засекретить дело, как обычно, — осторожно ответил Курский. Он еще толком не определился, какую линию ему избрать в отношениях с Митиным в свете полученных от начальника РУВД инструкций. А тут еще и это «джентльменское соглашение»…

Сергей не считал себя таким уж законченным циником и карьеристом, чтобы досконально, от и до, применять предписания Сбитнева применительно к Косте Митину. То есть самым натуральным образом подставлять своего приятеля. Тем более что старший лейтенант Митин — единственный человек во всем Малининском РУВД, который относился к Сергею Курскому по-дружески. С остальными сотрудниками управления отношения у лейтенанта не сложились.

И виноват в этом был как раз полковник Сбитнев. Он не скрывал своей служебной симпатии к молодому лейтенанту и публично выказывал ее чуть ли не на каждой оперативке в противовес выраженной неприязни или холодности в отношениях с другими милиционерами, считая одних — жуликами, других — недотепами, как, например, Митина. Курский полагал, что полковник во многом прав, но все же не до такой крайней степени. Сергей пытался наладить отношения с сослуживцами, но всюду наталкивался на афронт. Исключение составлял все тот же Костя Митин…

С другой стороны, Курский понимал и «правду» Сбитнева. Сергей тоже считал, что Митину в органах делать нечего. Он только путается у всех под ногами и создает проблемы вместо того, чтобы решать их.

К тому же старший оперуполномоченный Митин самим фактом своего существования действительно задерживал карьерный рост Сергея. Аскет в быту — Курский не пил, не курил и был неприхотлив в еде, — он тем не менее считал успешную карьеру и финансовый достаток основными элементами бытия. Они помогали ему ощущать себя как самодостаточную, полноценную личность.

Еще одним важным компонентом такого самоощущения являлся для Курского успех у женщин. Не слишком удачливый в этом плане, лейтенант испытывал к Косте Митину острую зависть. Кроме привлекательной внешности — высокий рост, симпатичные черты лица, открытая добродушная улыбка, то и дело играющая в его живых глазах, — старший товарищ Сергея обладал и особым, бесшабашным обаянием, на манер сказочных Ивана-дурака или Емели. Видимо, женщины в нем ценили именно этот дар, что позволяло Митину свободно находить себе весьма эффектных подруг, чуть ли не фотомоделей, и столь же свободно расставаться с ними. За те полтора года, что Сергей был знаком с Костей, у старшего лейтенанта сменилось четыре девушки, одна колоритнее другой. Особенно хороша была последняя, Рая… А Митин между тем только что совершенно спокойно заявил, что расстался с ней!

— А тебе известно, Серега, что ты назначен помогать мне в розыске? — услышал он вопрос Кости.

— Известно. — Ему надо вести себя осторожно и с полковником, и со старшим лейтенантом, не особо раскрываться, только по необходимости, решил наконец Курский терзавшую его проблему. — Мне об этом сообщил Сбитнев, когда я был на дознании вместе с дежурной бригадой.

— Вот как! — оживился Митин. — И что тебе удалось разузнать? Я слышал, подозреваемый в убийстве задержан. Ты его успел допросить?

— Да, задал несколько вопросов, — взвешивая каждое слово, отозвался Курский. — Хорошо бы и тебе с ним побеседовать. Он сейчас в четвертой комнате сидит, составляет вместе с нашим художником композиционные портреты всех пассажиров, которых вчера перевозил на своих «Жигулях».

— Зачем эти портреты? — изумился Митин. — Он разве утверждает, что кто-то случайно забыл покойника в его багажнике? Будто какой-нибудь баул с китайскими шмотками?

— Дело в том, — нехотя пояснил Курский, в своем двусмысленном положении боявшийся сказать лишнюю фразу, но считавший себя обязанным прояснить Косте ситуацию, в которую тот попал, — что Сбитнев не считает задержанного по фамилии Козлов причастным к убийству. Этот Козлов — старый приятель нашего полковника, к тому же он — бывший командир народной дружины. А человек с такой биографией не может быть преступником в принципе, — с улыбкой заключил Сергей.

— Ясно. — Митин понимающе кивнул. — А труп ты видел?

— Видел.

— Личность его установили?

— Пока нет. В файлах министерства не имеется ни его фото, ни его пальчиков. Документы, удостоверяющие личность, отсутствуют.

— Весело, ничего не скажешь. Ну, пойду побеседую с нашим доблестным дружинником.