Наши фиолетовые братья - Вячеслав Шалыгин

– Техника в руках индейца – металлолом, – негромко изрек Борисов. – Подключи блок гиперсвязи к своему серверу напрямую.

– Тебе, мясо, кто разрешил пищевод проветривать? – сурово поинтересовался капитан.

– Верно говорит, – неожиданно поддержал Шуберта второй техник.

– Ну так исполняйте!

Капитан недовольно скривился. «Следопыты» дружно набросились на раскуроченный Анализатор, и в зале на секунду воцарилась тишина.

– Третий номер, точно тебе говорю, – донеслось из коридора.

Матвей невольно покосился на Дашу, но следующая реплика уточнила предмет обсуждения.

– Целые озера третьего номера! Даже пить необязательно. Сиди на берегу, дыши и только успевай закусывать!

– Куда могли уйти… э-э… противник? Вы имеете представление? – нарушил молчание полковник.

– Через переход – куда угодно. – Борисов пожал плечами.

– План-схема гипертоннелей не установлена, – проскрипел внезапно оживший Анализатор. – Сила магнитных полей…

В динамиках снова что-то затрещало, и кибермозг замолчал.

– О, блин! – послышалось из угла, где возились техники. – Ты отвертку-то убери… Ага, себе засунь…

– Понятно… – Капитан подбросил в руке шлем и задумчиво взглянул на Дашу. – Схемы нет, значит…

– Сорок три варианта, – подсказала она. – На посадочных ботах все не облететь…

– Значит, пойдем через переходы, – закончил их мысль полковник. – Капитан, приготовиться к штурму по схеме «А», час на сборы…

– Зинчук! – развернувшись кругом, рявкнул офицер. – Усилить броню индивидуальными генераторами поля до уровня «Предел семь», раздать запасные боекомплекты, роботов огневой поддержки на траки!

– Всех? – уточнил подскочивший к начальнику воин.

– Всех, – капитан изобразил на полуметаллическом лице подобие улыбки. – Девочки идут на танцы!

– Туда! – крикнул Борисов, простирая руку к дальней проплешине в кустах.

– Не! Туда, – возразил Матвей, указывая в противоположную сторону.

– Да вы оба не протрезвели еще, – раздраженно заявила Дарья. – Яму видите? Это я стреляла. Туда он и пошел, прямо на восход.

– На восход?.. – спросил Борисов. – Поэтично… Нет, восходы здесь ни при чем, я вышел вон оттуда, с юга. Там меня и схватили.

– Арестовали, – поправил капитан. Сняв СТУРН, он упер приклад в землю и облокотился на него, словно был уже на болоте. В саму дискуссию офицер до поры до времени не встревал.

– При чем тут твои ямы?! – возмутился Матвей. – Женщине оружие вообще противопоказано! Стрелять ты могла куда угодно, а пришелец скрылся вон там, в тех зарослях. Я точно помню!

– Сомневаюсь, – язвительно молвила она. – После такой дозы надеяться на память просто наивно.

– Я докажу! – решительно произнес он и, добежав до ближайшего скопления кустов, помахал оттуда какой-то веточкой. – Ну! Я же говорил! – крикнул Матвей, хотя при радиообмене необходимости в этом не было. – Сучок отломан! Когда эта тварь продиралась, у нее ботинок вот здесь застрял.

– При чем тут ботинок! – презрительно бросила Дарья. – Ты этот сучок сам только что отломил. И не мог пришелец в кустах застрять, у него же излучатель был, – добавила она, обращаясь к капитану. – Короткий излучатель, вмонтированный в правый рукав. Или нет… в левый?..

Офицер по-прежнему соблюдал нейтралитет.

– Хватит бредить, – заявил Борисов. – Я пришел сюда с юга, и идти надо на юг. А ваши улики – доказательства более чем косвенные. Все эти рукава и веточки… Чушь! – подытожил он.

Капитан некоторое время постоял в раздумье, словно сравнивая достоверность показаний одного битого и двух небитых. Наконец, приняв какое-то важное решение, он опустил на шлеме забрало и уже из-за бронестекла улыбнулся всем троим.

– Зинчук! Построить расстрельную команду! – дружелюбно произнес он. Затем на секунду приподнял колпак и спросил: – Так куда мы идем?

– Туда! – одновременно выкрикнули Дарья, Матвей и Шуберт и одновременно же вытянули руки, все – в разные стороны.

Офицер удовлетворенно кивнул и защелкнул на шлеме гермоклапан. Один из бойцов, видимо, как раз Зинчук, споро выстроил в шеренгу пятерых десантников.

– Я согласна! – выпалила Дарья.

– С чем? – поинтересовался капитан.

– А-а… А со всем! – нашлась она. – Со всем согласна. Да мне, если честно, все равно, куда идти. Могу вообще никуда не ходить… – Она с независимым видом развернулась и направилась обратно к шлюзу, но офицер поднял длинный СТУРН и положил приклад ей на плечо.

– Зинчук! – позвал он. – Команда готова?

– Так точно!

– Оружие к бою. Защита – на максимум. В цепь. Среднее прикрытие. Направление… Запад, – сказал он после паузы. – Марш!!

Шестеро бойцов, включая неотличимого от прочих Зинчука, вскинули от животов чудовищные дула нанодиссамблеров и, вминая мелкие камни в сухую пыль, медленно двинулись на заходящее светило. Слева на траках со скрежетом ползла взводная МУЗА – Мобильная Установка Залповой Аннигиляции.

Когда стало ясно, что отделение Зинчука во главе с капитаном двинулось впереди отряда боевым дозором, у кандидатов на расстрел снова отлегло от сердца. Новая функция расстрельной команды была им более по душе. Не омрачало радости очередного спасения от нанораспада даже то, что шли они вместе с авангардом и почему-то – видимо, исключительно по совпадению – не за строем, а впереди. Капитан небрежно помахивал стволом тридцатикилограммового СТУРНа, и в его прицельном мониторе невзначай появлялась то спина Борисова, то ноги Матвея, то Дарья, шагавшая посередине.

Вскоре на пути попались первые заросли кустарника, уничтоженные десантниками так быстро, что Борисов не успел и моргнуть. Опасливо ступая по атомарному праху, он окончательно распрощался с идеей удрать, впрочем, так же как и с другими своими идеями – предложить взятку, сказаться больным или пригрозить связями в верхах. Мастер подозревал, что все многообразие вариантов в данном случае ведет к одним и тем же последствиям.

Глядя на вылизанную землю, Борисов глубоко задумался об этих самых последствиях и потому крики в радиоэфире воспринял не сразу. Когда же он поднял глаза, то увидел, что от прежней степи, кроме пепла под ногами, не осталось уже ничего.

Он оказался внутри огромного колодца, или, точнее, – в некоем пространстве, огороженном сплошной ширмой, если тут можно было говорить о какой-либо точности. Матовые стенки неопределенно-темного цвета поднимались метров на десять и образовывали почти правильный цилиндр примерно двадцати метров в диаметре. Борисов мог бы обойтись и без расплывчатого «почти», однако он почти сразу обнаружил, что это вовсе и не цилиндр, а замкнутый ряд прямоугольных панелей, каждая – шириной около полутора метров. Разумеется, мастер удивлялся тому, откуда на ровном месте взялся этот колодец и как он в него попал, хотя удивлялся он не сказать чтобы сильно. После стремительной смены ландшафтов появление этой странной постройки скорее злило, чем вызывало изумление.