Magic Noir - Кристина Юраш

- Как ты мог? – гадко улыбнулась я.

 Потом тяжело вздохнула.

– Подлец, однозначно!

На меня смотрели странным взглядом. Я задумалась о том, где здесь ближайшая клиника, в которой успешно лечат косоглазие. А то у нас тут просто эпидемия косоглазия.

- Так, всех выпустить. Эту впустить. В мой кабинет! – приказал прокурор, швыряя протокол в прокуренного комиссара.

- Все свободны! – мрачно буркнул гном.

 Он выпустил из камеры девочек. Они смотрели на меня с благодарностью. Еще бы! У каждой теперь есть сувенирный спичечный коробок. На случай экстренной юридической контрацепции от органов правопорядка.

- Пойдем, - вкрадчиво заметил прокурор. Я посмотрела на него грустненько-грустненько. – Поговорим, многоуважаемая Бимбермортилиса.

Меня вытащили из камеры. В нее обратно погрузили демонстрантов, которые выдыхали с облегчением. И пытались оценить ущерб психике.

- Комиссар! Задержали воришку! – отрапортовал кто-то за спиной прокурора. – Нужна свободная камера!

- Ну что ж, ребята, - добродушно улыбнулся комиссар, глядя на побледневших эльфов. – Отдохнули?

Эльфы схватили дверь и дружно держали ее, не давая возможности ее открыть.

Что было дальше я не знаю. Меня вели по коридору на третий этаж. Дверь за мной закрылась. Я уселась на диван.

- Я так понимаю, что у нас должно было быть свидание? – насмешливо заметил прокурор, присаживаясь в кресло.

Я подняла брови.

– А я, мерзавец, подонок и подлец, на него не явился. И вот сейчас мерзавец и подонок думает предложить альтернативу. Так сказать, имеем по закону! Или я привлекаю тебя как мужчина, со всеми вытекающими последствиями…

- А можно без вытекающих? – возмутилась я, прикидывая сумму возможных алиментов.

- Либо я, как прокурор, имею право привлечь тебя к обязательным работам на благо заключенных. По закону каждому полагается адвокат. Но у но многих заключенных нет денег на защиту в суде.

Так, это не новость. Эдакий юридический субботник.

- Поэтому мы пока вынуждены держать их в камерах в рамках досудебного разбирательства. И каждый, кто практикует адвокатские услуги, по закону один день в неделю отрабатывает бесплатно, - улыбнулись мне.

 Я понимаю, что он мне нравится. Люблю мужчин с деловой хваткой.

- Закон не обязывает меня спать с прокурором. И даже ходить с ним на свидания, – заметила я, глядя на этот законодательный произвол.

- Тогда поступим по-другому. Тебе выделяют задержанного, у кого нет денег на адвоката. И если ты проигрываешь дело, то проигрываешь мне свидание, - усмехнулся прокурор, закуривая прямо в кабинете.

Дым уносило в открытую форточку.

– И я подумаю, перед тем, как прикрыть твой бордель.

- А он сейчас не работает! – заметила я, закуривая следом. – Так что у тебя нет законных оснований.

На меня выразительно посмотрели. В любой момент в мой бордель набьется с десяток девиц. А меня выведут в наручниках. Слово «подстава» знакома многим.

- Завтра состоится процесс над Ларри Орком. О защите он так и не позаботился. Ни он, ни его родственники. Так что защищать его придется нашему иногда бесплатному адвокату. Вот дело! Знакомься.  Вот его показания. – усмехнулся прокурор.

Рядом с показаниями Ларри легла огромная папка.

- А вот родственники эльфов позаботились забросать нас заявлениями, - с улыбкой сообщили мне.

Я мрачно сидела и читала уголовное дело в двадцати томах.

Первые девятнадцать намекали на рецидивиста. Последний начинался со слезных эссе родственников неудачливых воришек.

По показаниям сердобольной родни милые ребята, почти дети, возрастом 647 лет и 922 года ходили по домам с булочками. Они собирали денюжку в фонд защиты леса и дикой природы.

Престарелые ребятишки стучались в каждый дом, убеждая жителей, откликнуться на зов сердца.

В маленьких ручках одного ребенка была коробочка с монетками. Второй держал печенье, которое предлагал в качестве угощения всех добрым и сердобольным людям.

Но дверь одного дома открылась. На пороге стояло чудовище. Оно схватило бедных детишек. Коробочка выпала из маленьких ручонок. Огромная жестокая нога растоптала печеньки. Они кричали: «Дяденька, пустите нас!». Но бессердечные и жестокие люди не откликнулись на зов и даже не вызвали полицию.

Изверг измывался измывался над детками предпенсионного возраста. Приехала полиция. И вместо того, чтобы вломиться в дом и отбить великовозрастных детей, сидела в кустах и чего-то ждала.

 Дальше шли подробности, от которых Маркиз де Сад густо покраснел.

И теперь от Ларри Орка требуют компенсацию в размере госбюджета развивающейся страны, извинений и сдохнуть.

Я посмотрела на протокол допроса Ларри Орка, который состоял из двух слов: «Хорошо. Мало». Вспомнила легкое эльфийское косоглазие. Посмотрела на прокурора, понимая, что есть более легкий и приятный путь решения вопроса.

 Но взыграла на рояле самооценки моя женская гордость.

- Хорошо, я берусь за это дело! –  твердо ответила я, забирая папку для ознакомления. – Еще я хочу побеседовать с моим подзащитным.

А что? Репутацию нужно зарабатывать!

Адвокат, который взялся за заведомо проигрышное дело, которое уже получило широкую огласку, быстро найдет себе клиентов!

Ничего! Деревянные игрушки, прибитые ржавыми гвоздями к полу. Суровые родители. Скользкий подоконник. Косорукая акушерка. Лишний удар об пол, не прибавляющий мозгов. Жестокие обстоятельства и целая орава алчных ушастых клеветников. Все они  быстро сделают из Ларри Орка милую жертву законодательного произвола.

Держись, Ларри, мы им покажем, где раком зимуют!

- Итак, господин прокурор, как вас там, - строго начала я, поглядывая в дело. – Я согласна.

- Зачем весь официоз. Можешь называть меня Максом, - усмехнулся прокурор, глядя на меня глазами подонка, от которых у меня что-то сладко заныло внизу живота.

- Хорошо, Макс, - вздохнула я.

– Макс Риктушлер, если быть точнее, - улыбнулись мне.

Я сопоставила фамилии. Где-то Зита и Гита под икотную музыку танцевали танец воссоединения.

- То есть, - прищурилась я, Бимбермортилиса Ярпершиповна Риктушлер.

- Знакомая фамилия? Ну-ка, где же вы ее могли слышать? Дай-ка подумаю? Наверное, в деле про особняк, где пропадают люди.  Первым его владельцем был господин Риктушлер. Или где-то еще, - заметил прокурор. – Никак не могу вспомнить где…