Тарлан - Тагай Мурад

сверху, наперерез ему, во весь дух мчалась красная машина. Машина с визгом затормозила. Парнишка кинулся в противоположную сторону. Шлепнулся в арык с темной водой. Весь вымазался в грязи. Гнавшийся за ним мужчина обежал машину. Обеими руками схватил парня сзади за вымазанный воротник. Тот попытался вырваться из рук мужчины в чапане, но не смог. Мужчина сбил парня на землю, ударив по ногам:

– Отдавай деньги! Где деньги?!

– Это не я.

– Ты! Ведь это твою руку поймал я в своем кармане! Отдавай по-хорошему, а не то покажу тебе твою мать из самого Учкургана!

– Говорю же, что не я!

– Тогда я сам найду. Вытяни руки! Вот этот карман покажи!

Народ вышел из чайханы поглазеть. Прохожие тоже останавливались. Зевак собралось видимо-невидимо. Я смотрел, стоя на топчане.

Мужчина в полосатом чапане шарил в карманах парня. Сунув руку ему под мышку, вытащил пачку денег. Ткнул их парню в лицо:

– А это что? Калым за твою мать?

Парень втянул голову в плечи, грязными ладонями закрыл лицо. Мужчина с размаху ударил его в висок. Парнишка снова плюхнулся в грязную воду. Мужчина в полосатом чапане, взяв парня за шкирку, потащил его вдоль арыка.

– Я тебе покажу, как шарить по карманам! А ну идем в милицию!

Парнишка уперся ногами, дернулся назад.

Тут из толпы выскочили два рослых парня. У обоих волосы до плеч. Обтягивающая одежда. Подошва на ботинках толстенная, как копыта у коня. Подошли к человеку в полосатом чапане. Один из них схватил его за локоть. Тот выпустил из рук парня и обернулся. И тут же получил точно рассчитанный удар в лицо от второго детины. Мужчина в чапане оказался человеком крепким. Не упал, а только пошатнулся. Теперь удар нанес первый верзила.

Толпа подбадривала дерущихся:

– Ну, дай ему в нос!

– Бей! На кой черт церемониться, когда есть кулаки! Мужчина в чапане с размаху ударил одного из противников. Парень грохнулся на землю. Второй обошел мужчину сзади и пнул в бок. Тот согнулся.

Толпа подзадоривала:

– Бей по голове!

В это мгновение маленькая черная собачонка с визгом вцепилась в ногу одного из парней. Тот схватился за ногу. Вслед за собакой появился торговец рыбой. Ругаясь, отогнал собачонку.

Грохнувшийся было наземь парень вскочил и ударил мужчину ногой в живот. Пнул его и тот, измазанный грязью. Мужчина в чапане сморщился и, хватаясь то за живот, то за бок, опустился на колени.

Я возмутился и обратился к сидевшим позади милиционерам:

– Вмешайтесь, ведь убьют его сейчас!

Один из них равнодушно махнул рукой:

– Это нас не касается. Это не наш участок. Наш – в районе винзавода.

Толпа подвела итог:

– Все, нокдаун!

Но нет, этим дело не кончилось. Мужчина в чапане, сидевший на корточках, вскочил на ноги. Ударил головой в лицо того, что пнул его в бок. Парень закрыл лицо руками и согнулся. Сквозь пальцы сочилась кровь. Тогда второй парень, взяв в ладонь что-то черное, ударил мужчину в чапане по лбу.

– Ох, умираю! – застонал тот.

Со лба у него текла кровь, глаза закрылись, он попятился назад. Когда казалось, что он вот-вот упадет, один из парней, подскочив, пнул его в грудь. Мужчина опал на землю, как осенний листок, и затих. Двое начали бить его ногами. Подошел и тот, кто получил в лицо, и втроем они стали избивать лежавшего на земле мужчину.

Я обернулся, а милиционеров и след простыл. Огляделся вокруг, а они потихоньку выходят из чайханы.

У меня внутри все защемило. Я сорвался с топчана и, растолкав толпу, протиснулся в середину. Схватил одного из парней за плечи, отшвырнул его прочь! Другому вцепился в волосы и оттащил в сторону:

– У-у, совесть потеряли, набросились на одного, слабого! Ведь убьете!

Тот, кому я вцепился в волосы, пнул меня в пах. Я опешил и локтем двинул его по морде. Тут засигналила машина. Зеваки, стоявшие возле арыка, посторонились. Это оказалась машина «скорой помощи».

Сидевший внутри человек в белом халате поверх очков посмотрел на лежащего в крови мужчину:

– Что с ним случилось?

Мне стало так обидно, что я заплакал:

– Разве не видите этого беднягу? Они втроем, а он один!

– Понятно. Пить надо меньше, а не радоваться, что воскресенье наступило!

– Заберите его скорее, брат, умрет ведь.

– Поступила заявка, мы едем по вызову. Вызывайте другую машину. Трогай, поехали!

Не в силах больше сдерживать слезы, я заплакал, прикрывая лицо рукавами халата. Обратился к толпе:

– Эх, братья, разве хорошо будет, если бедный человек так и помрет? Дома у него наверняка и дети, и семья!

Кто-то подал голос:

– Видать, ваш знакомый. Увозите поскорее.

Я взмолился перед хозяином маленькой легковушки, что стояла на улице. Тот согласился. С трудом дотащил до машины мужчину в чапане. Какой-то парень подскочил к машине. Я высунулся из окна, подумав: не сын ли это пострадавшего? Но тот спросил у зевак:

– Что здесь произошло?

– Замечательное было представление! Трое одного так отделали! Трах-тара-рах! Нокдаун!

53

Мы повезли мужчину в чапане в больницу. Его не приняли. Женщина в белом халате сказала:

– Это судебное дело.

Позвонила в милицию.

Приехал милиционер, осмотрел мужчину в чапане, сфотографировал его, составил протокол. Потом опросил меня. Я рассказал о себе, милиционер записал. После этого спросил, что случилось. Я обрисовал все точь-в-точь как было.

Милиционер записал:

– Пока свободны. Потом вызовем через участкового.

Хозяину машины я протянул три рубля. Он не взял.

54

Вернулся я в чайхану, а мешка моего нет. Спросил у чайханщика.

– Нет, – говорит, – не видел. Как там ваш друг в полосатом чапане?

– Отвезли, кое-как место нашли, – сказал я ему.

– Так-так…

Чайханщик нахмурился, вытер руки и приготовился читать поминальную молитву.

– Умер, значит? Ой, бедняга…

– Нет, в больнице место нашли.

– А-а… Ну так бы и сказали.

Я снова пошел на базар, купил гостинцев. Завязав все это в поясной платок, подошел к Тарлану. Подвесил узел на луку седла. Отдал рубль старику, сидящему возле ворот базара, и отправился домой.

Мне казалось, я упал с луны и только сегодня узнал, что такое жизнь.

55

Что ты будешь делать! Бывают, оказывается, и такие дни, когда, шагая вперед, мы пятимся назад. Все, что ни задумаем, совершается против нашей воли. Те, кого зовем удачливыми, с нами не здороваются. Даже последний кусок изо рта позволяем выхватить.

Братья мои!

Если суждено, счастье улыбается нам даже из дальних стран. Если нет, оно оставляет нас навеки.

Так и случилось на скачках, устроенных налоговиком Хуррамом. Я никак не мог протиснуться в середину