Врата Тьмы - Таня Хафф

Стук. Стук. Стук.

Ребекка стиснула кружку.

— Это Крупная-блондинка-дальше-по-коридору.

— Бекка! Я знаю, у тебя там мужчина!

Стук. Стук. Стук.

— Старые новости, — заметил Роланд, нелогично раздражаясь, оттого что Эван никак не реагирует.

— Я не уйду, пока ты не откроешь!

— Значит, если я открою, она уйдет? — Голос Ребекки звучал недоуменно. — Зачем тогда открывать, если она тут же уйдет?

— Не бери в голову, детка. — Роланд заготовил свой самый едкий взгляд. — Я этим займусь.

— Не надо. — Эван снял с колен Тома, который пролился на пол, будто был без костей. — Дай мне.

— Прошу. — Роланд грациозно махнул рукой, но все же поднялся с места. Он хотел видеть, что будет, когда Эван откроет дверь. Он бы чувствовал себя более уверенно, если бы точно знал, что Адепт Света умеет сбивать прилив гормонов.

— Бекка! Не заставляй меня звонить твоей кураторше из соци… Ох! — Крупная-блондинка-дальше-по-коридору застыла с поднятой рукой.

— Ох! — повторила она, и ее рука непроизвольно дернулась, чтобы огладить на бедрах персиковую юбку.

— Что-нибудь случилось? — спросил Эван.

— Бекка. — Блондинка облизнула губы и с трудом перевела дыхание. — У нее в комнате мужчина…

— Да. — По изменившемуся лицу блондинки — глаза полузакрылись, а щеки порозовели — Роланд понял, что Эван улыбнулся. — Что-нибудь не так?

— Ах нет. — Она покачнулась, и Роланду оставалось только надеяться, что она не упадет в обморок, одолеваемая желанием. Ее, пожалуй, и втроем не поднять. — Ничего страшного…

Она вновь качнулась и тогда заметила Роланда.

— Двое мужчин. Двое мужчин! О! О! О!..

Она беззвучно шевелила губами, пока наконец смогла вновь заговорить.

— Да как вы смеете пользоваться беспомощностью ребенка! — Она попыталась оттолкнуть Эвана, но это было все равно что толкать скалу. — Бекка! Бекка, иди сюда!

— Зачем? — спокойно спросила Ребекка.

— Они тебя не тронут, пока я здесь. Идем ко мне, вызовем полицию!

Она метнула взгляд на Эвана, и Роланд вдруг понял, какие эмоции стоят за этим взрывом. Один мужчина — Ребекка развратничает. Двое мужчин — они хотят силой использовать беспомощную простушку. В конце концов, откуда у Ребекки двое мужчин, когда у нее самой — ни одного?

— У нас нет времени с этим возиться, — вздохнул Эван.

Там, где он стоял, возник столб света, окруживший фигуру ослепительной красоты.

— Иди спать, — сказала фигура.

Крупная-блондинка-дальше-по-коридору прижала одну руку к груди, а другую поднесла ко рту.

— Утром все будет лучше. — Фигура подняла руку для благословения, и резкие черты жирного лица умиротворенно разгладились.

Женщина кивнула головой, чуть улыбнулась и ушла.

На мгновение Роланд увидел пару огромных белых крыльев, полукругом взметнувшихся к потолку. Он встрепенулся, пытаясь это осознать, но Эван уже шагнул вперед и закрыл дверь. Роланд оглянулся на Ребекку, но ее лицо выражало лишь удовлетворение, потому что беспокойство закончилось. Большие белые крылья. Теперь жар, в который его бросали взгляды Эвана, начинал восприниматься по-другому: одно дело — желание, направленное на красивого юношу, другое — на ангела. Желать ангела — это можно считать мистическим опытом, решил Роланд.

Ангел… Адепт Света… В этом уже был какой-то смысл, и Роланд поразился, как спокойно он это принял. Очевидно, способность удивляться несколько притупилась.

— Итак, — Эван снова сел на диван и взял свою кружку, — на чем мы остановились?

— Я сказала, что мне нравится, как ты выглядишь, а ты сказал, что тебе нравится, как я выгляжу, — напомнила Ребекка. — Хочешь еще чаю?

— Да, спасибо.

Она взяла у него пустую кружку и шлепнула ее на стол, где под плюшевой грелкой стоял чайник.

— Роланд, а ты хочешь еще чаю?

— А кофе есть?

— Нет, только чай.

Роланд глянул на дюймовый слой желто-зеленой жидкости в своей кружке.

— Нет, спасибо.

Тщательно избегая когтей и зубов, он отодвинул Тома в сторону Эвана и сел. Кот смерил его презрительным взглядом, развернулся и соскользнул с дивана.

— По-моему, пришло время для объяснений.

— Да, — ответил Эван, принимая чай с благодарным кивком, — пришло.

— Можешь начать с того, что ты сделал с миссис Грэнди.

— Ее так не зовут, — заметила Ребекка, наливая себе чай и снова устраиваясь на полу.

— Это кличка, — объяснил Роланд. — Так называют любопытных соседок.

Ребекка повторила имя про себя, запоминая его на будущее. Роланд повернулся к Эвану, а тот снова по-своему — как-то всем телом — пожал плечами.

— Я просто дал ей увидеть больше Света. К счастью, в ней достаточно добра, чтобы на него отозваться.

— Она утром снова придет шуметь. Тебе надо было заставить ее забыть, что она видела нас.

— Не могу. И Свет, и Тьма могут лишь работать с тем, что уже есть. — Эван отпил долгий глоток. — Когда я сказал ей, что утром будет лучше, я дал ей шанс самой придумать объяснение. Может быть, она решит, что все это было сном.

«И проведет остаток ночи, мечтая о тебе», — подумал Роланд. Вновь видя перед глазами большие белые крылья, он произнес:

— Мы что, в центре битвы неба и ада?

— Неба и ада, добра и зла, Света и Тьмы. Имена здесь мало значат.

— В самом центре?

— Фактически, — кивнул Эван.

— Колоссально, просто колоссально! — Роланд спрятал лицо в ладонях, не слушая голосок, ликующий где-то в глубине сознания: «Ну и песня! Вот это песня!» Миссис Рут говорила то же самое, но у Эвана получается более убедительно.

«Вот цена за попытку быть хорошим: окажи услугу приятелю, и получишь место в первом ряду на представлении Апокалипсиса».

Он не слышал, как Ребекка спросила, что с ним. Он слышал только, как у него в голове с ревом проносятся все события этой ночи, вдруг разом обрушившиеся на него. Страх и недоумение, но больше страх, бежали по кругу, поднимая волну тревоги. И вместе с тем в нем проявилась уверенность, что он адекватно реагирует на все происходящее.

Тихое царапанье когтей по пластику выдернуло его из водоворота мыслей, и он зарычал, оборачиваясь:

— Только тронь еще раз футляр, котяра, и ты чучело!

Кот не спеша убрал когти и растянулся на полу со скучающим видом.

— Роланд, — прикосновение Эвана к обнаженному плечу было теплым и приятным, — твое дальнейшее участие не столь необходимо. Если ты захочешь уйти, я пойму.