Невский Дозор - Никита Аверин

Выйдя из Сумрака, я устроился в сторонке, установил штатив и, взглянув на мечеть через объектив, сделал несколько фотографий.

Вид не испортили даже быстро идущие мимо здания молоденькая девушка в легком полупальто, держащая за руку карапуза, грызущего карамельку. Наоборот, они выглядели по-особому трогательно, дополняя композицию. Мать и сын. В этом было что-то умиротворяющее.

Ну, добро пожаловать в кадр.

Еще немного постояв и глянув, как последняя молельщица, закутанная в хиджаб, скрылась в мечети, я снял фотокамеру со штатива и, положив ее в сумку, направился дальше.

В кармане зазвонил мобильник.

– Не дал? – сразу спросила Света, когда я нажал кнопку ответа.

– Не дал.

– Ладно, не грусти, может, образуется.

– Как она?

– Спит. Я на кафедру побежала. А ты?

– Так, мотаюсь.

– Не кисни.

– Ты тоже.

– Пока.

Я сбросил вызов и засунул трубку в карман пальто. Светкин оптимизм придал мне уверенности.

Я еще долго гулял по городу и много снимал, а вернувшись в свой подвальчик, стал печатать фотографии, терпеливо ожидая, пока они с жужжанием ползли через фотопринтер.

И сразу понял, что хочу вернуться к мечети, чтобы попробовать снять ее еще раз через Сумрак, полностью окутанную мхом. Уж больно сюрреалистично выглядело это здание с иной стороны мира. Может получиться пара хороших фотографий, которые можно будет где-нибудь выставить, выдавая за авангард.

Никаких звонков не было, и вечер прошел спокойно.

Следующим утром встав спозаранку и для разнообразия прихватив пленочный «Зенит» с несколькими дополнительными объективами, я направился обратно на Кронверкский проспект и, устроившись на другой стороне улицы, спокойно фотографировал до полудня.

Затем немного послонялся по району, а когда начало помаленьку накрапывать, забежал в пивнушку Вельдикяна. Посетителей в этот час было немного. Днем сюда частенько заглядывали обычные люди. Кто-то зашел на быстрый ленч, молодая парочка в углу коротала время за кофе, пережидая дождь.

«Коньяк» был уютным. Полуподвальное помещение, выложенное кирпичом, низкие арки, деревянные перегородки под потолком с небольшими светильниками, дававшими приглушенный свет. Такие же деревянные столы и скамьи, на спинках которых для удобства посетителей висели подушечки. Неброские картины и фотоколлажи (парочку когда-то подарил я) на стенах. В общем, заведение, куда приятно заглянуть и посидеть с друзьями.

Рядом с входной дверью, прямо под символом «инь-ян», традиционно сообщавшим о том, что в данном заведении дружественно относятся к Иным, я заметил объявление и остановился, чтобы прочесть. Стандартный лист формата А4, распечатанный на цветном принтере, с фотографией мальчика лет десяти-одиннадцати и просьбой ко всем, кто знает о его местонахождении, сообщить по соответствующим номерам телефона. С минуту я потратил на изучение текста, запоминая приметы мальчика. Рост, цвет волос и глаз. Был одет в куртку и шапку, рюкзак черного цвета с логотипом человека – летучей мыши. И только после того, как вся информация запечатлелась в моей памяти, я потянул на себя входную дверь и вошел внутрь.

– Бари ор[12], Степан, – по привычке приветствовал меня скучавший за стойкой Вельдикян, смотревший по висевшей над стойкой плазменной панели футбольный матч без звука. Громогласный, тучный, лысоватый, с вечно улыбающимся лицом, обрамленным бородой, в которой белели седые нити. Он так и не поднялся выше пятого уровня Силы, но как повар превратился в настоящего кудесника. Поэтому немудрено, что питерские Иные давным-давно облюбовали это место для своих неформальных посиделок. Одно время сюда заглядывали даже Темные, но после нескольких неприятных инцидентов их посещения прекратились.

– Чего-то ты сегодня рановато.

– Да работы немного. Накормишь?

– Сделаем.

– Кто играет? – подойдя к стойке, спросил я, бросая сумку с фотоаппаратом и штатив на соседний высокий стул. Игра на экране снова заставила меня задуматься о молчании Драгомыслова насчет побоища фанатов на матче «Зенита» несколько месяцев назад.

– «Терек» с «Болоньей», – зевнул Валик. – Скукота. Вымок?

– Угу.

– По драке на Петровском новостей нет? Уж сколько времени прошло.

Поскольку подвальчик Вельдикяна являлся негласным местом сбора Светлых Дозорных, хозяин заведения бывал в курсе некоторых дел, а иногда даже мог помочь советом.

– Ничего, – ответил я, снимая пальто. О том, что в деле Темного хулигана появились подвижки, я, само собой, сообщать не стал. – Видел объявление на входе?

– О пропаже мальчика? Видел, конечно. Его мама приходила, спрашивала, не попадался ли сорванец нам на глаза, а потом попросила разрешения повесить объявление. Я разрешил, само собой. А что, – мусоля в зубах зубочистку, нахмурился армянин, – думаешь, это дело по вашей части?

– Все может быть, – уклончиво ответил я, подтягивая к себе картонку с меню.

– Что будешь.

– Да чего-нибудь свеженького, на твой вкус.

– Лав[13], – по-армянски ответил Валик и повернулся к двери, ведущей на кухню. – Юля!

– Да? – В зал вышла молоденькая девушка, которую я раньше не видел. Наверное, из новеньких. По привычке я прощупал ее ауру через Сумрак. Светлая, седьмой уровень. Ничего необычного.

– Юля, знакомься, это Степан, – выводя меня из раздумий, представил Вельдикян.

– Привет, – улыбнулась девушка.

– Привет, – поздоровался я.

– Пусть сделают ему горячее.

– Хорошо. – Юля снова скрылась за дверью. В сужающемся проеме мелькнула обтянутая джинсами попка.

– Как тебе? – хитро прищурившись, кивнул ей вслед Вельдикян. – Наша новая официантка.

– Ты умеешь выбирать персонал, – с ноткой зависти признал я.

– То-то. И дело делает, и глаз радуется, – хохотнул армянин.

Закусив горячей хашламой с телятиной и овощами, выпив бокал легкого пива, я еще немного поболтал с Вельдикяном и направился в студию. Интересно было посмотреть, как получился в Сумраке синий мох, полностью облепивший мечеть на первом слое.

На черно-белом снимке мох упрямо получался цветным. Этот феномен я не мог понять и при случае решил поподробнее его изучить, хотя сам мог запросто раскрасить любую фотографию всего лишь одним простеньким заклинанием.

Сиреневые оттенки мха и его форма чем-то напоминали психоделические картины известного перуанского художника и шамана Пабло Амаринго.