Мистика - Тамара Шатохина

     А вот ощущения…  загорелая кожа под  пальцами не дала почувствовать  ничего, кроме  неловкости за этот бред, вызванный голодом по материнству.   Пришло понимание неправильности того, что мы делаем -  мне не нужно было идти с ним.  Зря   подтолкнула баба Маня, а я повелась на его слова о «красотах».   Он же сразу выказал свой интерес - еще при встрече и мне не нужно было забывать об этом.  Закатанные по колено штаны, открывшие крепкие мужские икры, и мускулистый  голый  торс  - все это вполне себе могло быть обнажено намеренно, и даже - скорее всего.  Парень не мог не понимать,  какое впечатление производит на женщин красивое мужское тело, в его возрасте он уже должен  знать  это.

    И тут  ожидаемо вспомнился  Олег.  А как нет-то?  До этого я жила только им одним,  мысли о других просто в голову не приходили.  Я обожала его тело, млела от него.  И никогда  не было такого, чтобы  не залюбовалась, увидев  мужа раздетым.   Удивлялась  своему счастью и замирала в тихом восторге – мой же!  До самой последней клеточки, до каждой  волосиночки.  Не видела изъянов и недостатков, не замечала, не придавала значения.

     Я пропиталась его запахом за наши годы,  подсела  на ощущение простого  присутствия рядом с собой.  Как наркоман… Просто молчать  вместе  было для меня за счастье.  Хоть и не любила этих выходов,  но всегда наизнанку выворачивалась,  чтобы  соответствовать ему, когда мы выходили куда-нибудь вместе.  В ход шло все:  наряд,  прическа, прозрачный,  чуть заметный макияж – Олег не любил яркой  раскраски.   Светилась рядом с ним – от гордости за своего мужчину!    Знала, что скоро мы вернемся домой и  останемся вдвоем, заберемся в свое логово и будем любить друг друга.   Или просто обнимемся, уставшие до чертиков, и  спокойно уснем…

     А теперь оказалось, что нужно  время.  Даже  когда открылись глаза, и я увидела  перед собой не совершенство во плоти, а просто сухощавый и волосатый мужской зад.   Мне все равно нужно было время, чтобы решиться  переспать с другим.  И даже такой  удобный для меня случай, как сегодня, такой правильный  расчет Романа не сработал.  Чужое тело не вызывало  того самого интереса, его владелец – только человеческую симпатию.  Еще и это...  ну не заслуживал этот парень такой подлянки, подставы, такого потребительского отношения.   И все, что я чувствовала - это неловкость и  растерянность.  Пришло  понимание, что  не самая лучшая идея была, да  и вообще  легко не будет.   Зачем вообще принуждать себя,  терпеть кого-то - смысл, если никакой гарантии?  Но это  не край! Есть еще  банк спермы и ЭКО.

-  Рома,  спасибо  за  сумасшедший день.  Помнить буду  многие годы, честно, особенно  полет.  Ты  просто чудо, - благодарила я, прощаясь.

-  А ты – ведьма, - коротко и грубо ответил он, мотнув головой.  На подходе к дому прекратились всякие разговорчики и улыбки.  Я тоже замолчала.  Ну, извини, дорогой…   Пою, кормлю, а потом танцую - не прошло.

   Когда  уже совсем стемнело, и мы с баб Маней  улеглись спать, в   окошко ко мне стукнули.  Вернулся или  никуда и не уходил?  Он  просил,  умолял и грозился, прижимаясь к  окну лицом:

-   Выйди ко мне.  Выйди,  Алена, - шипел, положив кулаки на стекло и стараясь разглядеть меня в темноте комнаты: - Мне же ехать завтра,  бля-а…   Выйди, кому  говорю?!  Ведьма-а… Я же честно терпел весь день.  Выйди,  а то окно выставлю,  выйди-и…

     Детский сад,  ну честное слово… честно он терпел -  хлюпала я.  Мне бы  его проблемы.  Шел бы уже…   из-за него навалилось опять...   Не истерика, но тоска накатила страшная – по привычному нормальному Олегу, по своему дому, по всей жизни той…  И теперь я давилась слезами, уцепившись в подушку.   Да сколько же можно,  в конце-то концов?

   В этих местах во время войны прошли страшные бои.   Впереди по фронту располагалась  немецкая линия обороны «Пантера» – укрепленный за время оккупации рубеж, преодолеть который с наскоку  у советских войск не получилось.   Наше наступление замерло, противники переключились на позиционное противостояние  - вялые  перестрелки, редкие  артналеты и  разведвылазки.  Когда  высшее  командование решило, что пришло  время,  наши войска поднялись и пошли в наступление.  Пошли в наступление…  Просто встали по приказу и пошли…

-  Там  болото не топкое, скорее – просто очень влажная низина, а  вокруг лес… и  старый и совсем молодой – дикий, выросший безо всяких посадок и ухода.   Сосны,  лещина, рябинки с кустарниками понизу, а под деревьями редкая трава и мох,  шапками укрывающий  песчаную землю.   Птицы не селятся… я, во всяком случае,  ни разу не слышал там ни пения, ни свиста – даже в самый погожий день.

    Мы сидели у костра, который был разведен невдалеке от дома  - одиннадцать человек, включая меня и  бабу  Маню.  Костер разбрасывал горячие искры,   дрова прогорали и с шорохом оседали, превращаясь в алые угли.  В кострище  еще подбрасывали  колотых поленец – из  хозяйских запасов.  Баб Маня отмахнулась от меня, когда я  напомнила, что дрова в зиму  будут нужны  ей самой:

-   Они всегда оставляют деньги,  прикуплю потом.

   Отряд поисковиков  состоял из студентов и их руководителя  - пожилого мужчины  в спортивном костюме.   Он  вышел на пенсию в звании подполковника  еще лет тридцать назад.  Какое-то время работал военруком в школе, там же пристрастился к  поисковой работе.    В походы с ним ходили  его ученики, а потом  их дети  и  знакомая молодежь.  Сейчас  на поиски останков  павших бойцов  шли студенты  областного архитектурно-строительного, который когда-то  заканчивала и я.

   Вначале, увидев приближающуюся к дому  шумную компанию, я слегка опешила – у нас с  баб Маней  как раз шел серьезный разговор.   Утром я нашла возле входной двери плетеную корзину с продуктами.  Там было наложено столько всего!  Сыр, домашний творог, десятка три яиц,  чисто и грамотно ободранная  кроличья тушка, так же  аккуратно  ощипанная жирная курица,  молоко в двухлитровой пластиковой бутылке.  А  еще – конверт.  За него я и ухватилась в первую очередь, надеясь найти объяснение   анонимной доставке.  В конверте краснело пять тысяч одной бумажечкой.  Баба Маня невесело хмыкнула, отводя глаза, потопталась на месте, тяжело вздохнула  и  деньги у меня  отобрала, объяснив появление корзины очень просто:

-  Заказ мой принесли.

-  А деньги?

-  А деньги – сдача, - отрезала она, - заноси и разбирай.

   Потом мы сидели на лавочке под яблоней,  и она настырно выясняла:

-   Ну и что же ты не вышла к нему?

 -  Вы серьезно? – удивилась я, - а зачем оно мне, интересно? Я уже седые волосины дергаю, если что.  И привыкла, чтобы рядом взрослый мужик храпел. А он хоть и немного разбалованный, но неплохой  – умный, с широким кругом интересов, романтик.  Я не знаю, за каким… таким  он топтался под окошком.   Может,  пару дней  уже секса не было?  У них в этом возрасте вместо мозга – кипящая сперма. Я ничего ему не обещала…  ну, бегала тетка сдуру, трясла задом, так  не  я и задавала  программу - командовал он.  Я просто брала экскурсию.  Так что ничего страшного - ему полезно.  Такому, наверное, редко отказывают.