Тайная песня - Кэтрин Коултер

Она вздернула подбородок.

– Ты говоришь как дурак, Роланд. – И вдруг, к его удивлению, расплакалась.

Роланд с недоумением уставился на нее. Наверное, она просто переутомилась. Но все равно это было странно. До сих Дария проявляла необыкновенную выдержку и стойкость. Расплакаться теперь, когда опасность осталась позади, было непохоже на нее.

– Почему это я дурак?

Девушка покачала головой и, отвернувшись от него, провела ладонью по глазам.

– Я этого не сказала. – Она рассмеялась. – Кэнтор напился?

Роланд смерил ее долгим взглядом.

– Да, – ответил он, взяв ее за руку и подсадив на лошадь.

Они ехали по направлению к реке Уз; по обеим сторонам от них поднимались горы, густо заросшие буком и карликовыми дубами. Высокие ели замерли словно в карауле, и множество тонких ручейков пробивалось сквозь землю. Большинство было мелких, и глинистая вода блестела в лучах яркого солнца. Издалека доносился шум водопада, низвергавшегося на мокрые скалы, и воздух был пропитан влагой и свежестью. Дария еще крепче прижалась к Роланду.

– Как хорошо! – вздохнула она.

– Скажи спасибо, что нет дождя, – проворчал он. – Так почему же я дурак, Дария? Или говорю как дурак?

Роланд почувствовал, как она напряглась, и понял, что не должен настаивать на ответе, но он был очень упрям.

– Почему? – повторил он.

– Граф – страшный человек. Я не считаю его сумасшедшим, но он – фанатик, и его настроения меняются с опасной быстротой. Я скорее бы вышла замуж за отца Ральфа Колчестера или за его дедушку, чем за Эдмонда Клэра.

– А-а…

Она уткнулась лицом ему в спину.

– Роланд, пожалуйста, не отвози меня к дяде. Он не любит Бога, даже такого, который бы прощал ему все грехи. Он любит только себя и считает себя всемогущим. Дэймон Лемарк страшнее всех остальных, потому что он жесток от природы и это доставляет ему удовольствие.

– В таком случае ты должна быть рада возможности выйти замуж и покинуть Реймерстоунский замок.

Дария вновь словно окаменела, и Роланд пожалел о том, что ему приходится быть беспощадным с ней. Но Дэймон Лемарк даст Роланду деньги, на которые тот сможет купить замок в Корнуолле и жить там припеваючи.

Девушка больше ничего не сказала, а его так и подмывало услышать еще что-нибудь.

Был уже полдень, когда она прервала молчание:

– Остановись на минутку, пожалуйста. Роланд кивнул и придержал Кэнтора. Соскочив с коня, он протянул ей руку, но она сделала вид, что не заметила ее, и сама сползла с лошади.

– Ради Бога, сойди с дороги, скорее! Кэнтор дернулся вперед, повернув голову, чтобы взглянуть на своего хозяина, и ударил ее копытом. Она споткнулась о камень и упала навзничь в траву. Роланд отвел лошадь к ближайшему дереву и привязал поводьями. Подойдя к Дарии, он несколько мгновений стоял над ней, уперев руки в бока, а затем сказал:

– Никогда больше не делай такой глупости. Могла бы знать, как надо слезать с лошади.

Она кивнула и самостоятельно поднялась на ноги.

– Ты поступила так, потому что злишься. Не забудь, пожалуйста: я должен доставить тебя в Реймерстоун целой и невредимой.

– Ну да, конечно! Если я умру, ты ведь ничего не получишь от моего дяди, правда?

Роланд окинул ее долгим взглядом и медленно кивнул.

– Верно. Так что береги себя.

– Я сбегаю за деревья, – проговорила Дария, такая сердитая и расстроенная его словами, что ей хотелось плакать, и неспешно, слегка прихрамывая, направилась в густые заросли мокрых кустарников. От запахов сосны и мха кружилась голова. Когда девушка скрылась из вида, Роланд огляделся по сторонам. Вдали над лесом поднимались коричневатые горы, и даже на этой полянке слышался рев водопада, обрушивающегося с голых скал. На склоне горы он увидел маленький табун диких пони с развевающимися нечесаными гривами. Они заметили его и замерли, наблюдая. Он подошел к дубу и прислонился к стволу. Рядом громоздилось несколько замшелых валунов, словно их занесло сюда древними штормами или еще более древними богами. Он стал насвистывать песенку шута графа Фортенбери, Круки, усмехаясь ее глупым словам:

Миленький боженька, это не грех

Дай мне изведать любовных утех.

Я поцелую ее нежный рот,

Филиппа вздохнет и в объятьях замрет.

Я опрокину ее на кровать -

О, как же сладко я буду с ней спать.

Несомненно, это были нелепые стишки, но он напел их снова, улыбаясь еще шире, когда представил себе Фортенбери и его невесту Филиппу. Исполняя песенку, Круки закатывал глаза и принимал непристойные позы, пока граф пинком не выгнал его из зала.

Тут Роланд услышал крик Дарии и оборвал пение.

Тибертонский замок

Граф Клэр прислонился к холодной каменной стене, скрестив на груди массивные руки. Фермер едва дышал, черт бы побрал его предательскую душонку. Вначале он наказал своему человеку стегать его не слишком сильно, но постепенно жажда крови взяла верх, и теперь уэльсец болтался на железных наручниках с закатившимися зрачками и посеревшим лицом. Граф смотрел на него совершенно бесстрастно.

– Ну что, продолжим пытку или предпочитаешь умереть быстро? Скажи мне правду. Признайся, откуда у тебя эта лошадь, и ты больше не будешь мучиться.

Фермер поднял глаза на неумолимое лицо графа и подумал: “Все, что я хотел, – иметь достаточно денег на покупку четырех коров”. Но его мечте не суждено было сбыться, и теперь он звал смерть. Его тело было так изувечено, что все равно бы не зажило, даже если бы пытка прекратилась прямо сейчас. И боль была сильной, очень сильной. Заплетающимся языком он выдавил из себя несколько неразборчивых слов.

– Мужчина и мальчик направились в Уэльс. Это все, что я знаю. У него был черный могучий конь. Он заплатил мне, чтобы я поехал на этой лошади в противоположном направлении и оставил ее там, но я его не послушался. – Он с горечью пробормотал себе под нос:

– Я хотел оставить лошадь себе и теперь умираю из-за своей глупости.

"Он говорит правду”, – подумал граф.

– Давай, парень, вспоминай. Он наверняка назвал тебе свое имя. Скажи его, и ты умрешь в тот же миг.

– Роланд, – прошептал фермер после очередного удара хлыстом. – Он сказал – Роланд.

Эдмонд, граф Клэр, еще мгновение смотрел на страдальца, а потом кивнул своему человеку. Тот вытащил из ножен кинжал и вонзил его в сердце фермеру. Уэльсец дернулся, его голова упала на грудь, наручники зазвенели, и он обмяк.

Кто такой этот Роланд, размышлял граф, входя в большой зал. Наверняка человек, нанятый Дэймоном для того, чтобы привезти к нему девчонку. Ну нет, у него ничего не выйдет, у этого фальшивого священника, которому он так доверял. Впрочем, в глубине души он подозревал, что этот человек – самозванец. Отец Коринтиан был слишком красив, его тело слишком хорошо натренировано для человека, которого интересовали исключительно духовные запросы. Ему следовало понять это сразу, увидев, как женщины замка открыто вожделели его. И он увез Дарию так легко, этот сукин сын.