Чистое пламя любви - Элейн Барбьери

— Тогда я не волен был в своих действиях, Аметист! Если ты помнишь, шла война, и я всегда старался как можно скорее покинуть Ямайку, чтобы пуститься в новый рейс за очередной партией продуктов!

— Ну да, только при этом никогда не забывали навестить городской бордель, не так ли?

Это была чистая правда, и Дэмиен беспомощно умолк, не находя ответа. Но тут в глазах у Аметист сверкнуло такое злорадство, что капитан снова разъярился. Он оттолкнул от себя маленькую паршивку, так что она едва не упала.

— Не хватало еще мне отчитываться перед сварливой соплячкой, которая исходит желчью из-за каких-то воображаемых обид, вместо того чтобы признать правду!

— Правду? — Аметист резко выпрямилась, глаза ее засверкали. — Хорошо, капитан Стрейт, давайте выясним, где правда! Скажите, почему вы сюда явились?

— Вот-вот, я бы и сам хотел знать, что я здесь делаю! Я задаю себе этот вопрос с той минуты, как ты принялась поливать меня грязью! Однако в чем-то ты, пожалуй, права: в борделе со мной сполна расплачивались за те продукты, которые я им доставлял. Но разве я не заслужил благодарность за ту помощь, которую получали от меня вы с матерью?

Дэмиен шагнул вперед, схватил напряженно застывшую Аметист в охапку, больно сжал ее и поцеловал прямо в губы. Он совершенно не ожидал, что вкус этих полуоткрытых свежих губ подействует на него так возбуждающе, внушит ощущение утраченного и вновь обретенного родного дома, исполнения давно манившей мечты… Вздрогнув всем телом, Дэмиен впился в припухшие губы еще более страстно, не обращая внимания на ее смешные попытки вырваться. Он упивался этим поцелуем, не в силах остановиться и отпустить Аметист от себя.

Мало-помалу девушка перестала сопротивляться и затихла в его руках. С трудом отстранившись, Дэмиен горячо зашептал:

— Аметист, милая, мне хочется…

Внезапно натолкнувшись на полный ненависти взгляд, он растерянно умолк.

— Я отлично знаю, чего вам хочется. Коль скоро Грир, которую вы рассчитывали соблазнить, оказалась недосягаема, вам захотелось попользоваться той Грир, что осталась вместо нее, не так ли? Боюсь, мне придется разочаровать вас, капитан, но я и моя мать не одно и то же — меня не введут в заблуждение ваши предательские ласки, какими бы страстными они ни казались!

— Предпочитаешь оставаться все такой же несносной упрямицей, Аметист? — Дэмиен оттолкнул ее от себя; его глаза пылали бешенством. — Жаль, что в такой прекрасной упаковке нет места для души! Между прочим, твои слова — чистая правда: ты и в подметки не годишься своей матери. Мэриан была истинной леди, чуткой, радушной, искренней, — в отличие от тебя, хладнокровной и бессердечной маленькой ведьмы…

— Вам угодно оскорблять меня на разные лады только потому, что я в отличие от шлюх из борделя не желаю лезть с вами в койку, капитан? Не слишком ли много вы на себя берете? Я не хочу иметь с вами ничего общего прежде всего потому, что вы мне противны! Даже будь я шлюхой, вам в жизни не расплатиться со мной за подобную услугу…

— Но разве я не заплатил тебе вперед? — укоризненно спросил Дэмиен. — Разве я не платил тебе целых три года?

— Но вы же не могли ожидать… — от негодования у Аметист не хватало слов, — вы не могли на самом деле считать, что с вами расплатятся подобным образом…

На суровом лице капитана мелькнула язвительная усмешка.

— Ты слишком много о себе возомнила, малышка! Я не возьму тебя, даже если ты станешь на коленях умолять меня об этом, потому что не хочу превратиться к утру в холодную глыбу льда! Тоже мне удовольствие — держать в объятиях снулую рыбу! — Он смерил ее презрительным взглядом. — Так что твои страхи напрасны — никто на тебя не посягает.

Аметист задрожала от ярости и унижения.

— В этом случае, капитан, полагаю, вам больше нечего делать в моем доме! Будьте добры его покинуть… сейчас же.

Молча стиснув кулаки, Дэмиен резко повернулся и направился к двери.

— Да, кстати, — крикнула Аметист ему вдогонку, — имейте в виду: здесь больше не нуждаются в вашей благотворительности! Приберегите свои продукты для более покладистой дамы, которую не затруднит расплатиться с вами так, как вам хочется! Что же касается меня, то лучше я сдохну от голода!

— Это как тебе угодно, — с издевкой ответил капитан, задержавшись у дверей. — А что до меня, то я лучше сдохну от воздержания!

Аметист застыла, сраженная этим последним, тщательно продуманным оскорблением, и молча наблюдала за тем, как капитан, выйдя на крыльцо, с грохотом захлопнул за собой дверь.

Когда, наконец, девушка пришла в себя, она увидела трясущуюся от ужаса Тилли. Не в силах выслушивать очередную проповедь о благодарности, Аметист вполголоса предупредила:

— Тилли, будь добра, оставь меня в покое. Мне сейчас не до твоих нравоучений!

Мулатка покачала головой с таким видом, будто не слышала слов молодой хозяйки, а затем возмущенно произнесла:

— Ты быть дурак, Аметист Грир! Твой мама крутиться в могиле, если видеть, как ты сегодня говорить с капитаном Стрейтом! Глупый девчонка! Ты помнишь, какой был твой мама, когда этот человек брать вас под крыло? Твой мама умирай, он уходить скоро-скоро… Но этот человек… он вас жалеть, и твоя кладовая быть полной еды! Этот человек подарить тебе еще три года вместе с мама, а ты кричать, как больная кас-кас! Дурак! Куаши!

— Тилли, разве ты оглохла? Ты не слышала, какую плату он ожидал за свою «жалость»?

— Куаши! Теперь не жди ничего хорошего! У этого человека слишком сильный обеа, Аметист Грир, он ходить и делать тебе сглаз! Он большой колдун…

Не желая дальше выслушивать эту суеверную чушь, Аметист повернулась и быстро скрылась у себя в спальне; но прежде чем она успела захлопнуть дверь, до нее донесся сердитый голос Тилли:

— Безмозглая мисс! Куаши!

Аметист постаралась взять себя в руки. Уж она-то отлично знала, кто из них с Тилли настоящая дура! Мулатка просто не в состоянии поверить, что молодая хозяйка больше не нуждается ни в чьей благотворительности и ей за глаза хватает тех фруктов, которые есть на острове. Вдобавок на свое жалованье она может иногда покупать яйца или рыбу. И пусть этот гад не пыжится от важности — никто не собирается помирать с голоду без его хваленых подарков!

В памяти против ее воли всплыл суровый образ Дэмиена Стрейта, и Аметист не могла не признать, что за последние три года он стал выглядеть еще внушительнее, чем прежде. Нетрудно догадаться, отчего при виде такого верзилы чересчур впечатлительные островитяне приписывают ему сверхчеловеческие возможности! На Ямайке, где основное население составляют креолы и чернокожие, златокудрый гигант с загорелым мужественным лицом и пронзительными серо-стальными глазами не мог не привлекать внимания, следствием чего стало великое множество сплетен и слухов. Если бы Аметист не обладала развитой с детства силой духа, она запросто могла бы попасть под влияние так называемого общественного мнения, наградившего загадочного капитана-контрабандиста славой великого колдуна.