Пуля-квант - Алексей Бобл

- Так-с… - Григорович наморщил лоб. - Так о чем я? - Он повернулся ко мне.

- Деньги или наука… А я - и то, и другое. - Ста­ло ясно, что на лице у меня застыла мечтательная улыб­ка и выгляжу я от этого придурковато. Нахмурившись, я взглянул на монитор.

- Ну да, ну да… Так, пошли. - Григорович напра­вился к выходу.

Я последовал за ним. Дзенькнула молния полога, он отбросил серебристую ткань, и в глаза ударило яркое дневное солнце.

Один лаборант рассказал, что в Зоне такая погода редкость, чаще небо затянуто тучами, моросит дождик, иногда может выпасть снег, а потом быстро растаять. Но сейчас уже несколько дней стояла вот такая погода. Мороз и солнце - как там дальше?.. Впрочем, по ла­герю ходило множество разговоров о необычных клима­тических изменениях. Руководители соседних блоков как с цепи сорвались. Еще бы, такой шанс - резкая смена погодных условий давала почву для проведения множества экспериментов, записи новых наблюдений. И начальники секторов нещадно гоняли персонал. По­хоже, Зона начала меняться. Сталкеры, сотрудничаю­щие с научным лагерем, доставляли новые сведения о незнакомых аномалиях. По Янтарю поползли нехоро­шие слухи, в перерывах за обедом и на перекурах лабо­ранты шептались о грядущем катаклизме и его послед­ствиях. Отмель не выдержал, собрал всех и толкнул ко­роткую речь: поймает кого за паническими разговорами, будет судить по законам военного времени. Я так и не понял - с кем мы воюем, о каких законах шла речь, да и на треп персонала по большому счету было напле­вать.

Куда сильнее меня волновало, к примеру, то, что я сразу по прибытии в лагерь увидел настоящего сталке­ра - вот так запросто, вблизи, только сойдя с трапа вертолета! С ним о чем-то беседовал Отмель. Сталкер, одетый в архаичный КЗС, с потрепанным рюкзаком за спиной и болтающейся на груди противогазной маской, резко контрастировал с хорошо экипированным военсталом. Я оказался единственным новеньким в прибыв­шей группе. Меня подвели к командиру смены охране­ния - попутчики быстро разбрелись по лабораториям, а я должен был представиться начальнику охраны и по­казать бумаги. Пару минут мялся, подслушивая разго­вор - понял, что сталкер из «Свободы», что вышел он к Янтарю с каких-то Диких территорий, где, по его мне­нию, происходят необъяснимые и опасные события… Как я потом узнал, «Свобода» - группировка, состо­ящая в основном из анархистов-сорвиголов. Этакий ан­тимонопольный комитет с негласными правилами и зна­ками отличий… Отмель заметил меня, прервал разго­вор, шикнул: «Кто такой?!» Я представился, протянул документы и «форму №15». Начальник охраны взял бу­маги, бегло просмотрел. Махнул в сторону сосновой ро­щи за озером и велел мотать туда, что я неукоснитель­но и выполнил…

Единственный, кого не волновали прихоти погоды, чужие разговоры и достижения, был Григорович. Он занимался установкой. Его беспокоили два обстоя­тельства: осуществление запуска в срок и эвакуа­ция - только эта головная боль да еще приказы свер­ху могли отвлечь ученого от дела. По причине отсут­ствия заводского ГСК он собрал узел самостоятельно, получилось не ахти, но компьютерная модель не за­фиксировала сбоев, и оставалось только ждать и упо­вать, что агрегат доставят в срок. Вот только кто и от­куда доставит - этого я пока не знал. Иногда мне ка­залось, что будь на то воля Григоровича, он остался бы здесь надолго, невзирая на опасность. Но очень от­резвляюще на него действовал Отмель, который часто заглядывал в четырнадцатую и интересовался ходом работ.

- Так-с, - снова произнес Григорович, вернув ме­ня из воспоминаний.

Мы остановились перед металлической конструк­цией высотой с двухэтажный дом. Параллелепипеды из хромированных труб разного диаметра напоминали строительные леса, обтянутые маскировочной сетью. Внутри многогранников на полках было закреплено оборудование, шлейфы проводов тянулись к силовой установке. Упрятанный в бетонную будку трансфор­матор молчал, рядом покоились дизельный агрегат и цистерна с горючкой, врытая в землю до половины. Толстый кабель в мягкой резиновой оболочке соеди­нял установку и кубики аккумуляторных батарей, не­сколько тонких проводов убегали под днище надувного модуля.

Я сощурился. В лучах солнца, пробившихся сквозь кроны высоких сосен, плавали мириады пылинок. Кра­сивое место. Единственную небольшую сосновую рощи­цу на территории лагеря военным не позволил вырубить Григорович - заявил, что в такой обстановке лучше ду­мается. Деревья успокаивают мысли, настраивают на нужный лад, да и ветра поменьше.

Григорович подошел к приставной лесенке, достал из кармана рукавицы, надел и стал подниматься. Несколь­ко таких же лестниц с тонкими перильцами вели в раз­ных местах с одного уровня на другой. Ученый забрал­ся уже на второй ярус, как вдруг что-то вспомнил, чер­тыхнулся и полез обратно.

Я огляделся. На траве иней, мороз разукрасил сере­бристую ткань надувного модуля вязью узоров. В двад­цати шагах от модуля стояла наблюдательная вышка. Маленькая площадка вверху закрыта бронеплитами, грибок крыши обтянут масксетью. Там дежурил воен­стал с ручным пулеметом - смотрел в сторону леса.

Вообще, всё, что под землей, все сооружения, тран­шеи и ходы сообщений в лагере были выстроены по правилам военного искусства. Я слабо в этом разбирал­ся, но чувствовал, что армейские инженеры потрудились на славу…

- Жди здесь, - отвлек меня от размышлений го­лос Григоровича.

Он пошел к надувному модулю, я повел плечами, пере­ступил с ноги на ногу, взмахнул руками, подпрыгнул и при­сел несколько раз, разгоняя кровь, чтобы не замерзнуть.

Неожиданно возникло ощущение, что на меня кто-то смотрит, внимательно наблюдает за мной с опушки. Я не стал резко оборачиваться. Нагнулся, провел рукой по траве, подобрал сосновую шишку. Затем, выпрямив­шись, бросил взгляд в сторону леса…

Мне показалось, что между деревьями скользнула тень - спряталась за рыжий куст акации. Ветки слег­ка дернулись, но в этот момент кроны закачались от ве­тра, прямые, как мачты, сосны скрипнули и откуда-то из-за спины долетели слова:

- …пойми ты! Ну почему?!

Я обернулся. Увидел быстро шагающего Отмеля, во­круг него скакал, отчаянно жестикулируя, какой-то чер­нявый мужик. Я пригляделся - Орлов, точно он, руко­водитель блока «С», я с ним летел на Янтарь в одном вертолете.

Отмель остановился и раздраженно бросил:

- Нет! Всё, вопрос закрыт! - Офицер рубанул воз­дух ладонью. - Арден, ко мне!

Матерый кавказец выпрыгнул из-за дерева, приот­крыв пасть, проскочил рядом с Орловым, и ученый от­шатнулся.

- Тьфу, черт! - Он в сердцах швырнул на землю шлем. Тот с глухим звуком подскочил, как футбольный мяч, и покатился к сосне. Пес зарычал.

Отмель пару секунд смотрел на остановившийся под деревом шлем, перевел взгляд на Орлова и, понизив го­лос, сказал:

- Ты чё творишь?

Орлов насупился, подошел к шлему и поднял. Отрях­нув от налипшей хвои, вернулся к военсталу.

- Тогда почему Григоровичу все можно, а другим от ворот поворот?