Любовная магия - Екатерина Бакулина

– Вам не хватает своей работы?

– Хватает. Я подготовила для вас вопросы, если позволите. Мы могли бы успеть в субботний номер.

Она поставила на стол кофе, хлопая длинными ресницами. А юбка у нее совсем короткая, на грани приличия.

Кивнул.

Разговаривать не хотелось и смотреть на ее длинные ножки тоже. Вернее, хотелось, но не ее…

Всю дорогу, да и сейчас тоже, лезли мысли… чем дальше тем хуже и откровеннее. То ли пирожки у Миклоса действительно волшебные, то ли мотоцикл вот так будил все воспоминания. И так мучительно жаль, что не успел тогда, отпустил, не догнал. И теперь сознание услужливо подкидывало картинки, как мы обнимаемся там, в траве… Черт, это невыносимо.

Если бы успел тогда – все было бы проще. Потому что сейчас уже ничего не изменить.

Потому что могло бы что-то выйти. И к черту Пэм.

Да, Пэм в очередной раз будет выносить мне мозг… С каких это пор она стала такой занудой? Я уже начинаю думать, что предложить ей свадьбу – было плохой идеей. Пэм пытается играть в любовь, но мне сейчас точно не до ее игр. У нас соглашение, она обещала не лезть в мою личную жизнь, если я не буду выходить за рамки приличий. А я пока еще не выходил.

Еще утром наши выглядывали в окно, обсуждая, что Хармсворт сегодня неожиданно без водителя и на мотоцикле, да и не на каком-нибудь крутом «Харлее», а на старой развалюхе. В какие игры он играет?

У меня аж сердце кольнуло, когда услышала. И сразу вспомнилось то поле… да нет же, такого не может быть! Пусть я была готова поверить, что мой сосед может оказаться тем парнем, хоть это и не так. Но мой босс… Это слишком. Где-то за гранью.

Но и я выглянула в окно тоже.

И потемнело в глазах. Мотоцикл, который стоял у нас под окнами – точно такой же. Выглядит поновее, почище, бензобак выкрашен свежей желтой краской, вместо старой ржавчины. Но я готова поклясться…

Хотелось тут же выскочить на улицу, посмотреть поближе, но я не решилась. Это выглядело бы слишком странно. Вот будет у меня в обед, я пойду в кафе напротив, и заодно посмотрю. Надеюсь, до обеда мотоцикл никуда не исчезнет.

Черт, а что мне делать, если это действительно он?

Или он давно забыл, не узнал меня? Очень надеюсь, что забыл и не узнал. Зачем я ему? Золотых мальчиков, подобных ему, девочки как я, могут интересовать лишь как мимолетное одноразовое развлечение, ничего больше. Для серьезных отношений они выбирают правильных девушек своего круга, у которых правильные родители и…

Я здорово обожглась однажды, больше не хочу. Никогда не буду больше так наивна и так доверчива. Это стоило мне карьеры, разбитого сердца и…

Больше никогда.

Я сидела, нервничала, грызла ногти и не могла успокоиться, не могла перестать думать об этом. Что же мне делать? Считала минуты до обеда, когда, наконец, смогу увидеть своими глазами. Почти убедила себя, что показалось, мало ли мотоциклов в городе. Да не он же!

Совсем немного осталось.

И тут вдруг подошла Анджи, которая сегодня сидит внизу, как его секретарь. В ее взгляде полыхали молнии.

Что-то не так?

– Кит! – презрение на ее лице. – Хармсворт требует, чтобы ты подошла к нему.

– А что он хочет? – спросила я.

– Не знаю. Может быть, развлечься? Или еще одно пятно нужно вывести.

Издевка. И даже некоторые начинают смеяться – весело, конечно. Вот только мне не по себе.

Я встала, поняла, что ноги подгибаются. Задела угол стола, стакан с карандашами упал, все рассыпалось.

– Сейчас… – я бросилась было собирать.

– Ронять карандаши у него на столе будешь, здесь не обязательно.

И снова смешки. Я уже готова сквозь землю провалиться.

Что Хармсворту может быть нужно от меня?

Я шла и не знала, что думать.

– Мистер Хармсворт! – Анджи впихнула меня в дверь его кабинета.

Он стоял у окна.

Напряжение так и искрило в воздухе. И это не просто моя фантазия, я чувствовала, буквально, собственной кожей.

– Мисс Марич, – он бросил на меня взгляд и снова отвернулся, – вы подумали над моим предложением?

Я растерялась.

– Каким?

– Мне нужен секретарь.

– А разве не мисс Кравец сейчас выполняет эти обязанности?

– Мисс Кравец журналист и квалифицированный работник. Она взяла на себя эти обязанности временно, но не может выполнять их постоянно.

– Но я…

– А вы машинистка, – довольно резко прервал он. – Вы же понимаете разницу? Предлагать такое мисс Кравец, было неоправданным понижением в должности. А для вас это наоборот, повышение. Вы должны быть довольны. Меньше работы и больше денег. Я не понимаю, отчего вы воротите нос.

Голос резкий, чуть хрипловатый.

Я слышала слова, но казалось, значили они совсем другое.

Он смотрел в окно.

Я невольно сделала шаг, пытаясь увидеть тоже, что там. Но даже прежде, чем увидела – я поняла. Конечно. Если это действительно он, то он понимает.

И еще шаг, чуть ближе.

Там мотоцикл.

И вдруг, такое непонятное чувство, словно что-то не так. Я не могла понять, откуда оно и что смущает. Словно легкий запах… хотя не запах, что-то другое.

Пустая кружка на его столе. А в кружке был кофе и… магия. Я даже вздрогнула, когда поняла. Та самая магия, тот волшебный порошок, который я вчера вечером три раза замешивала в пирожки. Это ведь Анджи сделала? Она решила поступить проще?

Но что-то не так? Может быть, Анджи подсыпала слишком много, или у нее что-то не так вышло? Это же магия, тут важны нюансы. Вчера на занятии у нее что-то получилось с трудом, попытки с десятой, наверно. Все же, такая магия – это не ее, как бы Анджи ни хотела.

Хармсворт стоит, стоит отвернувшись, сложив на груди руки, сжав пальцы. Я вижу, как капелька пота течет по шее.

– С вами все в порядке, мистер Хармсворт?

– Что? – он даже дернулся, обернулся.

Такой лихорадочный блеск в глазах, ноздри подрагивают.

– Вы хорошо себя чувствуете?

Я говорила, и понимала, что зря. Он не ответит. Он действительно немного не в себе сейчас, наверняка не понимает, что происходит, отчего, и это злит его. А мои вопросы лишь подстегнут злость еще больше.

– Какого черта? – голос становится совсем хриплый. И пальцы сжимаются.

Мне тоже не по себе стало. Надо ведь что-то сделать? Его же не хватит удар прямо сейчас? Он молодой крепкий парень… Все ведь будет хорошо? Это не может быть так опасно, иначе Ло не учила бы нас.