Плохая примета – на счастье - Эльвира Смелик

– Ты сейчас домой? – поинтересовалась Вика.

– Ага, – подтвердила Марго и посмотрела внимательно, словно знала заранее, о чем сейчас попросит Вика, и та попросила:

– А можно к тебе? – Но сразу спохватилась: наверное же, неприлично так нагло навязываться, сама ведь Жорика всегда осуждала. – Или давай погуляем?

Марго посмотрела еще внимательней. Она не любила ходить вокруг да около, говорила прямо, даже если получалось не очень тактично.

– Домой, что ли, не хочешь идти?

– Не хочу, – насупилась Вика. – Там ноут под рукой.

Ну да, мысли о несделанном докладе донимали не хуже зубной боли. И в голове прокручивались варианты возможных ситуаций: как Валерия Михайловна их вызовет на литературе и придется сознаваться, что ничего не подготовили. А учительница, конечно, спросит почему. И что отвечать? Как объяснить, чтобы не показаться полной дурочкой и не обидеть Валерию демонстративным отказом?

Еще немного подобных терзаний, и Вика наступит собственной гордости на горло, нарушит клятву и сделает этот долбаный доклад. Опять пойдет на поводу у Захарова, практически подпись свою поставит под договором на вечное услужение.

Марго фыркнула.

– А при чем тут ноут? Подцепил ужасный вирус, ожил и теперь пытается поглотить твой разум?

– Если бы.

Лучше стать прокачанным персонажем в компьютерной игре, чем бесправной золотой рыбкой для Захарова.

– Все из-за задания по литературе. Так и тянет его сделать. А нельзя.

– Нельзя? – У Марго изумленно выгнулись брови.

Вика глубоко вздохнула и наябедничала. По полной. Пожаловалась на свою тяжелую долю и беспринципного соседа по парте. Вся дорога до дома Марго на это ушла. О первой неудачной встрече Вика тоже рассказала, про йогурт. В голове прочно вбитым гвоздем навсегда засело: аромат «дыня – манго». Как припев из песни. Хотя и остальные встречи удачными не назовешь.

Только про поцелуй умолчала. Наверное, и так слухи по школе разнеслись. Или не разнеслись. Марго про него тоже не упомянула, не добавила для общей картины. Видимо, не знала. Когда подошли к подъезду, она достала ключи.

– Ну и кто твой сосед по парте?

Оказывается, за все время Вика ни фамилию, ни имя не назвала. Потому что у нее стойкое отвращение к этим словам.

– Захаров.

– Тёма? – Брови у Марго опять выгнулись от изумления.

– Ну да. – Вика насторожилась. – А еще какой-то Захаров в параллели есть?

– Нет, – мотнула головой Марго. – Но я чуть не подумала, что есть.

– В смысле?

Они зашли в подъезд и поднимались по лестнице.

– Такое ощущение, что ты про совсем другого человека рассказывала. Мы ведь раньше с ним в одном классе учились. А последние два года Тёма позади меня сидел. Нормальный парень. Всегда был, по крайней мере, и учился хорошо.

– Да? – недоверчиво уточнила Вика.

Щелкнул замок входной двери.

– Пойдем в мою комнату, – предложила Марго.

Вика согласно кивнула, особо не вникая в значение фразы, и они поднялись на второй этаж.

Марго зашла в комнату первой, остановилась, а потом вдруг стремительно сорвалась с места, схватила лежащую на кровати рубашку, скомкала и запихнула в шкаф не глядя.

Следит за порядком у себя в комнате. Да у нее и так практически идеально, с Викиной комнатой не сравнишь. Но Вика – натура творческая, ей разрешается, а когда все разложено строго по своим местам, фиг чего найдешь. И скучно.

Вика тоже прошла к кровати, уселась на краешек, поджала губы, сморщила нос.

– Это, значит, я такая неадекватная? Что со мной нормальные люди ненормально себя вести начинают.

– Да ладно тебе, – успокоила Марго. – Может, ты ему понравилась. И это Тёма так симпатию выражает. Неоднозначно.

– Ха, симпатию выражает. Детский сад, ясельная группа. И вообще у него же девушка есть. Совсем взрослая. Раза в полтора его старше.

– Чего? – в который уже раз удивилась Марго, уставилась на Вику.

– Ну, может, не в полтора. – Вика, конечно, слегка преувеличила. – Но за двадцать точно.

Она же собственными глазами видела. Хотя, возможно, опять слегка преувеличила. Темновато уже было, и взгляд предвзятый, и силу воображения стоит учитывать.

– Насколько я знаю, – сообщила Марго, – у него с Лизкой Топорковой что-то было. Раньше она в «В» училась, а теперь мы в одном классе. И ей шестнадцать, по-моему.

– Ну, может быть, – с легкостью согласилась Вика.

Ей без разницы. Шестнадцать, двадцать, двадцать восемь. Это уж Захаров пусть сам решает. Но зачем он тогда в школе при свидетелях с другой целуется, если его девушка рядом могла оказаться? А если как раз затем? Чтобы ревность у нее вызвать, например.

Да и хватит искать причины. Постановила же – забыть.

Тут у Марго мобильник запел, она вытащила его из сумки, посмотрела на экран.

– Я сейчас, – кивнула Вике и вышла из комнаты, не торопясь нажимать на значок соединения. Вика слышала, как телефон в коридоре распевал, а потом дверь хлопнула, и стало тихо.

Интересно, кто там такой, что Марго не решилась здесь разговаривать. Вике обычно все равно, слушают ее болтовню по телефону или нет. Ни о чем секретном она не говорит. А Марго как хочет, конечно, если ей так удобнее. Вика пока оглядится как следует. Но тут особо и осматривать нечего, почти никаких особенных украшений и мелких вещиц на виду: пара фотографий, несколько игрушек, ряд книг на полочке, самых разных.

Марго вернулась невозмутимая и спокойная: не определишь, приятный получился разговор или не очень. Она вообще сдержанная, на ее лице не увидишь ни выражения бурной радости, ни вселенской скорби. Небрежно бросила телефон на стол. Ничего не сказала, а Вика не стала спрашивать. А потом они вспомнили, что после школы поесть бы неплохо, и опять спустились вниз.

Проболтали за столом, даже не заметили, как время пролетело.

Домой Вика возвращалась, полностью погрузившись в свои мысли, смотрела вниз, следила, как мелькают собственные ноги, а потом вскинула глаза и…

Прямо на нее мчалось чудовище. Огромное, мохнатое, рыже-черное. Нос блестел, отвислые уши, словно крылья, взлетали вверх, приоткрытая пасть щерилась белым частоколом зубов. Улыбалась. Хотя считают, что животные не умеют улыбаться, но на этот раз точно попалось исключение.

И в выражении морды, и даже в движениях читалось восторженное упоение жизнью, захватившее зверя целиком. Пес несся по какой-то своей невероятной чудесной реальности, и Вика поняла: он настолько счастлив, что не замечает ничего вокруг, даже того, что впереди. И ее не заметит, легко сметет с пути и даже не почувствует, а она останется лежать на асфальте, вся в отпечатках собачьих лап.