Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин

Азию и сожжение Сард и храма Кибелы, а на самом деле — стремлением подчинить Грецию[117].

Война, как известно, — это продолжение политики другими средствами. Согласно персидскому этосу, ясно выраженному сатрапом Фарнабазом, «Недостойно завершать войны, не заканчивая, а подкупая врага деньгами, а не оружием» (Just., VI, 1, 6). Однако практика была далека от теории. Перед войной персидское руководство особенно четко проводило политику divide et impera, поддерживая материально своих союзников-персофилов внутри недружественных государств, и тем самым пытаясь сменить политику последних[118]. В 481 г. до н. э. в преддверье персидского вторжения в Грецию Фессалия, Локрида, Малида и Беотия перешли на сторону царя, а Аргос заявил о своем нейтралитете (Hdt., VII, 132; VIII, 66; Diod., XI, 3, 2–5) — это явное достижение персидской дипломатии.

Перед экспедицией заключали необходимые для ведения кампании союзы, как это сделал Камбиз, договорившись перед походом на Египет с арабами, снабдившими войско царя водой при переходе пустыни (Hdt., III, 4–9). До войны с Лидией в 547 г. до н. э. Кир предлагал ионийцам и эолийцам отложиться от Креза и заключить с ним союз (Hdt., I, 76; 141; Diod., IX, 35).

К вражескому правителю посылали послов, которые должны были добыть определенную информацию (Hdt., III, 19–25; Xen. Cyr., II, 4, 31; VI, 2, 2; Diod., IX, 31, 3). Переговоры с противниками могли использоваться и как ширма в ожидании подкреплений, как это сделал лидийский сатрап Тиссаферн, заключив перемирие на три месяца со спартанским царем Агесилаем в 396 г. до н. э.[119].

Запланированная экспедиция тщательно готовилась в течение длительного времени (Hdt., V, 83; Diod., XV, 2, 1; 41, 2; 5). Так, после Марафонской битвы Дарий три года готовился к войне, после чего Ксеркс собирал силы еще пять лет (Hdt., VII, 1; 20; Diod., XI, 2, 1–3; Just., II, 10, 1; 12). Непосредственно перед экспедицией собирался широкий военной совет, на котором вырабатывалась стратегия будущей войны[120]. На совете военачальники рассаживались по определенной системе местничества — по почету около царя, который сидел на месте председательствующего (Hdt., VIII, 67). Ксенофонт (Cyr., VIII, 4, 3–5) упоминает, что при особе царя наиболее почетное место было слева от него, следующее по почету — справа, третьего по почету — вторым слева, четвертого — вторым справа и т. д.

Начало кампании персы планировали на весну — лето, в зимний период военных действий обычно не вели[121]. Неясно, использовались ли при подготовке экспедиции карты, которые представители ионийской натурфилософии составляли, начиная с Анаксимандра (первая половина VI в. до н. э.) (Strab., I, 1, 11); однако известно, что в 499 г. до н. э. тиран Милета Аристагор демонстрировал в Спарте бронзовую карту, объясняя расселение азиатских народов (Hdt., V, 49). Могли изучаться и вавилонские глиняные карты мира[122].

Приказ о мобилизации поступал от царя к сатрапам, которые и объявляли о ее начале (Ps. — Call., I, 41, 3; ср.: Xen. Cyr., I, 5, 4). Видимо, приказ писался не только на арамейском — официальном языке империи, но и на местных языках для локальных правителей, и скреплялся царской печатью (Esther, 1, 22; 3, 12; 8, 9; ср.: Xen. Hel., I, 4, 3). Получив царский приказ, сатрап падал ниц перед письмом в знак покорности и приносил благодарственные жертвы, если получал при этом некую благую весть (Polyaen., VII, 21, 5). Военнообязанные должны были явиться к месту локального сбора, где они регистрировались у писцов-переводчиков (UCP, 9/3: 275)[123]. В Южной Месопотамии местом сбора был Урук (UCP, 9/3: 275), в Бактрии — Бактры (Curt., VII, 6, 15; Arr. Anab., IV, 1, 5)[124]. Затем войска стягивались в крупные военные лагеря, где проходили их ежегодные смотры, в Малой Азии — это Кастольская равнина в Лидии[125]. Сюда же подвозили провизию (Xen. Cyr., VI, 2, 11).

Военный совет при Дарии. Прорисовка изображения на так называемой «Вазе Дария» греческого «Мастера Дария» из Апулии (ок. 340–30 гг. до н. э.). Национальный археологический музей Неаполя, Н 3253. Верхний регистр представляет греческих богов и олицетворение стран (слева направо): Артемида, Аполлон, Ника, Зевс, Эллада, Афина, Апата, Азия с гермой. Средний регистр: Дарий со скипетром и мечом, охраняемый стражником, сидит в центре в окружении азиатских и греческих советников и слушает Перса, стоящего на круглом пьедестале. Нижний регистр: грек, сидя за столом, ведет учет подношений персов; слева — три молящих перса. Описание вазы см.: Терещенко Т. С. Образы персов в искусстве Древней Греции: вопросы дифференциации и трансформации // Проблемы истории, филологии, культуры. Магнитогорск, 2017. Вып. 2. С. 312. Воспроизведено по: URL: http://forum.istorichka.ru/yabbfiles/Attachments/800px-The_war_council_of_Darius_from_the_Darius_vase__published_1899_.jpg (дата обращения: 22.02.2019).

Приказы из центра на периферию отправлялись посредством конных вестников, которые скакали между постами, расположенными на расстоянии 20–30 км, по царской дороге из столичных Суз в малоазийские Сарды (Hdt., V, 52–53; VIII, 98; Xen. Cyr., VIII, 6, 17–18; Esther, 8, 14). В общем же дорога проходила от Эфеса до Бактрии и Индии (Phot. Bibl., 72a, 64). Основные дороги охранялись, как и важнейшие горные проходы[126]. В частности, на горе Шаханкая (Şahankaya) в Северной Лидии сохранились остатки сторожевой башни площадью 8 кв. м с сигнальным очагом в центре; тут находился гарнизон персов-мебазанов[127]. К тому же важные персоны, посланные царем, сопровождались конной охраной (Neh., 2, 9; Esdras, II, 5, 2; Heliod., VIII, 2). В пустынных областях Ирана посланцы передвигались на специальных дромадерах, способных за переход пробежать 1500 стадиев, т. е. ок. 270 км (Diod., XIX, 37, 6; ср.: Strab., XV, 2, 10; Esther, 8, 10)[128]. Можно также заметить, что частные письма воины направляли с оказией (Polyaen., VII, 20).

Персидский царь, сражающийся со скифами. Халцедоновый цилиндр ахеменидского времени. Британский музей, 132505. Воспроизведено по: Collon D. First Impressions: Cylinder Seals in the Ancient Near Orient. London, 1987. P. 163, № 747.

Внутри империи самым обычным средством передачи информации был световой телеграф огнями. С помощью постов подобного телеграфа информация доходила от границы до столиц в течение дня (Ps.-Arist. De mundo, 6 (398b); ср.: Diod., XIX, 57, 5). Считается, что была построена система башен для передачи определенным кодом информации по такому телеграфу[129]. Мардоний намеревался передать сведения из Греции царю в Сарды огнями через острова Эгеиды (Hdt., IX, 3). Во время нападения на крепость сигнализация огнем о помощи была, можно полагать, самой стандартной (Xen. Anab., VIII, 8, 15). Уже в ходе кампании