Мадьяр - Всеволод Глуховцев

Стало быть, если припасы кончатся, придется перейти на подножный корм. М-да. Кто обещал, что будет легко?..

Репа равнодушно кивнул – неделя так неделя – и стал высчитывать примерную массу груза. В расчете на одного человека она получилась неприятно увесистой, а это без учета запасов воды, медикаментов, да, пожалуй, неплохо было бы пару штук РПГ прихватить…

С питьем худо-бедно проблему решить можно: в состав ИРП входят специальные таблетки для обеззараживания воды. Они, конечно, придают воде противный вкус и могут отрицательно влиять на микрофлору кишечника – но это не критично. А вот в целом…

– Недельный рацион – это примерно десять кило. Только жратва! – уточнил Репа. – На одного. Соображаете? Плюс оружие, патроны, вода… и что там еще?.. Нет, в принципе, тащить можно. Но под землей, в темноте, да не день-другой, а неделю… – он с сомнением покачал головой.

– Плюс осветительные элементы, – хмуро заметил Крот. – Очков ночного видения у нас две пары на весь Комбинат. А нас – восемь… нет, девять, включая фельдшера.

– Десять, – спокойно сказал Репа.

– То есть? – недоуменно воззрился на него Крот.

– То есть запаритесь вы с таким грузом в тоннелях. Одного носильщика вам надо. Соображаете?

– А лучше двух, – вслух подумал я. – Соображаем…

Это я, конечно, так сказал, по инерции. Два носильщика – несбыточная роскошь, более того, обуза для группы, я прекрасно понимал. Но один как «разгрузка» для пехоты и фельдшера – неплохо, молодец Репа.

Олег тоже взглянул на завхоза с одобрением:

– Ты кого-то предлагаешь?

– Да. Есть у меня один кадр…

И обсуждение покатилось дальше. Я слушал, вставлял реплики, делал записи… но чувствовал, что мысленно уже начинаю отрываться от коллег, от Комбината в целом. Дыхание неведомой судьбы! Будущее властно входило в настоящее, примерно как в февральский день ветерок оттепели веет дыханием недалекой уже весны.

– Ну что, герои и героини, давайте знакомиться?..

Впервые в полном составе группа собралась в просторном помещении: бывшей операторской одного из цехов… А хотя почему – бывшей? Законсервированной благодаря усилиям Барона и его технической команды и готовой к эксплуатации, лишь только будут сырье и приказ.

– А чего знакомиться-то? – весело осклабился крупный лохматый парень, действительно чем-то похожий на знаменитого испанца. – И так знакомы!

– Это тебе так только кажется, боец, – сказал я аккуратно, но с заметным холодком в голосе.

Практический психолог я неплохой, скажу без ложной скромности. Как строить борзых подчиненных, знаю. В принципе, я бы мог сразу отказаться от этого балабола, просто сказать: не возьму его, тухлый кадр. И заменили бы как миленького. Но тут во мне взыграло самолюбие: неужто не справлюсь?.. Должен! И я приступил к делу.

Чтобы подчиненные тебя слушали, надо, чтобы они тебя уважали. Как этого достичь? Чтобы боялись? Ну, в какой-то мере да, надо. Но это не главное. Главное – чтобы они видели твою компетентность и справедливость. Когда ты дело знаешь и ко всем относишься по заслугам – можешь считать, что ты авторитет завоевал. Правда, сделать это дьявольски трудно. Но всякий путь начинается с первого шага.

– Знакомы мы станем, когда сработаемся, – сказал я. – Вот тогда знакомы. А до тех пор – шалтай-болтай, а не знакомство. Вот прямо сейчас и начнем.

Все это восприняли как должное, да и Бандерас, думаю, все понимал, а ляпнул глупость просто так, от длинного языка. Ясно, что от слаженности и дисциплины в группе зависит жизнь каждого. И потому я распорядился проделать несколько упражнений на совместные действия в боевых условиях.

Крота, Катю и «грузчика» я пока из тренинга исключил, а с прочими мы выполнили ряд действий типа «атакующие действия отделения в условиях городской застройки» и «оборонительные действия» в тех же условиях. Потом прошли на территорию, проделали то же самое в условиях полевых. Парни работали добросовестно, взмокли, даже осунулись слегка – и общее впечатление оставили неплохое. Солдатской грамотой владели все, динамичный тренинг вызвал у всех здоровый спортивный азарт, никому не хотелось быть хуже других, и говорливый Бандерас умолк, отработал вполне прилично, и для него я нашел слова одобрения.

Заметил, конечно, и недостатки. Высказал их в товарищеской форме, предложил советы по исправлению – никакого пустословия, совершенно конкретно. Повторили упражнения с учетом моих подсказок – вышло лучше, дурак только этого не заметил бы. А мои парни были не дураки.

И по их взглядам я безошибочно понял, что первой ступени авторитета достиг. Конечно, это не все, но начал я правильно. Теперь мои распоряжения будут восприниматься куда продуктивнее.

– Итак, выходим завтра утром, вы знаете. До этого – личное время. Надеюсь, вы им распорядитесь толково… И еще, – тут я намеренно чуть повысил голос, – у нас в группе женщина. Может, лишнее говорю, но, считаю, сказать должен. С ней – ничего и никогда. Она для вас фельдшер, и все. Надеюсь, это ясно.

Краем глаза я заметил, как Бандерас все же дернул левыми плечом и углом рта, точно хотел что-то сказать, – но не сказал. И я поздравил себя с маленькой, но важной психологической победой.

Я не сомневался, что парень чуть не брякнул: «Да знаем, командир, что это твоя девчонка!» – ну или в том же духе. Но вовремя спохватился и заткнул себя. Значит, понял, что со мной можно, что нельзя. И это очень правильно.

После короткой паузы я сказал:

– И последнее. Моим заместителем по боевой части будет Шадым.

Этот боец бригады Грома, а прежде сотрудник охраны СинНПК, прямой подчиненный Олега, когда-то возглавлял группу охраны цеха синтезспирта, ныне заброшенного, не вошедшего в нашу территорию. «Шадым» – жаргонное название этого самого синтетического спирта, в отличие от этилового природного… Опять же все молча оценили справедливость командира: Шадым выглядел более умелым воином, да и командный опыт у него был побольше.

– Есть, – сдержанно отозвался он.

Тут я позволил себе едва заметно улыбнуться:

– Значит, выход завтра в восемь тридцать. Сбор в семь тридцать, завтрак, последняя утряска деталей – и старт. Вопросы?

Не было.

– Свободны! Вспомогательный персонал, остаться.

Под этим персоналом я имел в виду Катю и носильщика, не очень поворотливого, но мощного мужика по кличке Жмых. По его словам, он когда-то занимался бодибилдингом, вернее, пауэрлифтингом, не профессионально, но подавал надежды: за год занятий в упражнении «жим лежа» показал результат 120 килограммов. Правда это, неправда – шут знает, но выглядел он солидно. Сперва так его и называли – Жим, а потом как-то незаметно это переделалось в Жмыха. И приросло уж насовсем.

Накануне бегло поговорив с ним, я убедился, что человек он уравновешенный и не пугливый… Конечно, настоящая цена ему выяснится в деле, но для начала и это неплохо.