Шанс на счастье - Теона Рэй

сердцем. А знаешь ли ты, что если залатать чужое сердце, то оно будет принадлежать тебе? Вот то-то же!

– Напомню, что Ральф именно мне под ноги свалился, – рассмеялась я.

Подруга отмахнулась:

– В жизни не поверю, что он тебе понравился. Тебе же вообще никто не нравится! Помню, куда ты послала сына пекаря, когда тот принес для тебя булки.

– Я просто не создана для семьи, – грустно улыбнулась я, пряча взгляд в пол. – Хочу, разумеется, но не смогу. Думаю, мое сердце уже не залатать. А ты попробуй склеить сердце Ральфа, вдруг получится.

Нюрка закатила глаза, от счастья едва в обморок не хлопнувшись. Наверное, если Ральф завтра решит, что вполне может жить в гостинице и иногда приходить в гости к дочери, то Нюра его за порог не выпустит.

ГЛАВА 8

Утро следующего дня принесло с собой череду неудач, ссор, но, одновременно с тем, много веселья. Вообще, мне, едва проснувшись, стоило втихаря нанять извозчика и уехать к матушке-настоятельнице под крыло. Потому что когда в одном доме живут двое взрослых мужчин, девушка, жаждущая выйти замуж, и четверо детей, двое из которых мальчики, то спокойствия быть не может.

Моей отдушиной и оплотом тишины стала Мэй. Единственный человек, помимо меня, который во всем этот дурдоме сумел сохранить самообладание.

Тем утром, после нежданного визита Ральфа Холгера, я проснулась, как обычно. В одежде, потому что было прохладно, и с головной болью – потому что не выспалась. Половину ночи думала, где и как заработать денег на еду, а еще, сколько будет стоить новый паровой котел. Нужно попросить Эллада сходить к мастеру, узнать стоимость изделия и установки.

– Доброе утро, – надо мной нависла Нюрка.

– Что-то случилось? – я растерянно хлопнула глазами, выпутываясь из одеяла. Подруга выглядела взволнованной и даже не улыбалась, что само по себе казалось странным.

– Случилось, – ответила Нюрка и снова замолчала.

– Ну?

– Меня уволили. Выгнали без оплаты!

– За что тебе платить, если ты еще не работала?

– За моральный ущерб! – возмутилась Нюра. – Ты знаешь, как мать Гаррета на меня орала? А как она меня обозвала?

– Ты что же, в первый день начала ее “окучивать”?

– Нет, конечно, – подруга фыркнула и потупила взгляд. – Я же не совсем дура! Просто спросила, есть ли кто-нибудь у ее сына? Ну, возлюбленная или невеста.

Меня ничего не удержало от закатывания глаз. Нюрка, она всегда… Нюрка! Двадцать шесть лет, а за ней глаз да глаз.

После того, как я умылась, а подруга с горем пополам сварила молочную кашу, потихоньку стали просыпаться жильцы приюта. Первым нас на кухне навестил Ральф. Смущенный, он стоял в дверях и улыбался.

– Простите, не хотел вас тревожить.

– Проходите, – Нюрка кокетливо хлопнула ресницами.

– Завтрак готов, – сообщила я, раскладывая горячую кашу по тарелкам. – Я разбужу детей. Думаю, вам стоит с ними познакомиться как можно скорее. Все-таки, жить вместе.

– А вы правда останетесь, – Нюра обвела рукой кухню, – здесь?

– Если меня не прогонят.

Не прогонят, подумала я, вспоминая продувающиеся окна. Вот сразу после завтрака и заставлю Эллада с Ральфом заняться ремонтом.

Следом на кухню пришел Эллад и, как сонные мухи, приползли дети. Мэй принесла Шенни на руках, близнецы пихались и толкались, из-за чего Пирси случайно прилетел в лоб локоть Рила. Девочка шлепнула обидчика по руке, а тот принялся раскланиваться и извиняться.

Не знаю, насколько жестока была Миртелла, но воспитание у детей правильное. Или же они дружные только потому, что у них никогда не было настоящих семей?

Ребятишки застыли на входе, увидев еще одного незнакомца. Мужчина понял, что пора представиться, и поднялся с места.

– Дети, – Ральф обвел взглядом присутствующих, задержал его на Шенни и едва не бросился к ней, но вовремя вцепился в край стола. – Меня зовут Ральф, я друг вашей воспитательницы. Она позволила мне пожить какое-то время в доме, пока я не решу свои… трудности.

Мэй вскинула брови и уставилась на меня. Я мотнула головой, давая понять, что объясню потом.

– А дядя Эллад тоже друг новой мамы? – любопытная Шенни с интересом рассматривала мужчин. Ральф ей понравился больше Эллада, судя по тому, что новому жильцу она уже пыталась строить глазки.

– Да, – закивал Эллад. – Но ты не волнуйся, мы скоро уйдем, и вы будете жить, как раньше, вшестером.

– А как это – “вшестером”?

– Приятного аппетита, – прервала я их.

Ели все быстро. Мэй не терпелось узнать от меня подробности, Эллад торопился, чтобы успеть на встречу с поверенным своей тетушки, Пирси – чтобы скорее уйти и не видеть меня, а близнецы обсуждали какие-то носки. Я долго прислушивалась, но так и не поняла, из-за каких “петелек” они спорят.

И только Нюрка строила из себя леди на великосветском приеме. Постелила на колени салфетку, выпрямилась и аккуратно стала носить кашу ложкой из тарелки до рта. Именно носить, потому что сидела она крайне далеко, чтобы все присутствующие мужчины могли оценить ее стройный стан. К моменту, когда из-за стола вылезла даже нерасторопная Шенни, у Нюрки все еще была почти полная тарелка.

Эллад сбежал, Ральф отправился умываться, и Нюрка выдохнула.

– Пресветлый божечка! Если я каждый раз буду так есть, то стану тощей, как Яруся! – выпалила она и шумно подвинула стул к столу. Спустя минуту тарелка опустела.

– Агата? – на кухню заглянула Мэй.

Пришлось срочно утолять ее любопытство. Я рассказала девушке правду о Шенни, и Мэй какое-то время пребывала в глубокой задумчивости.

– Я помню, как ее принесли, – шепнула она. – Миртелла не спросила имени у девушки, не успела. Сара, так ведь? Сара оставила Шенни на пороге и сбежала. Она показалась мне ужасно бледной и худой, такими худыми люди бывают, только когда серьезно болеют или долго голодали. Я все эти годы думала, чтоже случилось у той девушки, что ей пришлось отдать ребенка в приют, а теперь мне стыдно за свои мысли. Обвиняла ее в беспечности, в том, что нагуляла… Создатель, если бы я знала, что она умерла!

– Сара и