Супружеский ошейник - Маргарита Южина

И вот, наконец, когда Варя и Сеня остались одни, сил принимать ванну, а потом еще сидеть у компьютера совсем не осталось, а надо было еще убрать все последствия гулянки.

– Все, Сеня, спать, – проговорила Варя, забираясь в постель.

Пес примостился в ногах.

Утро началось со звонка Георгия.

– Варя, я в два заеду, будь готова, за цветами поедем. Да, и возьми денег побольше – мне надо машину заправить, и еще я там тебе купил обогреватель. И воды привез, надо же цветы в воду. Короче, к двум, чтобы обязательно.

Варя обещала быть, как штык, потянулась и вылезла из постели.

Сейчас нужно вывести Сеню, и… и у нее еще останется время, чтобы заняться собой.

К тому времени, когда приехал Георгий, Варя уже была накрашена, волосы были уложены, и сама она принарядилась.

– О, привет, – удивился Георгий. За все время знакомства он видел ее всегда в одном и том же одеянии, а сейчас… Сейчас Варя была хороша. И знала это – не зря же столько времени провела у зеркала!

– Тебе нравится эта кофточка? – крутилась она перед своим мужчиной.

– Да вообще супер. Только ты денег побольше возьми… да, и в налоговой была? Документы оформила? Возьми с собой «Свидетельство частного предпринимателя». Поехали.

Они ездили по всему городу. Где-то покупали одни цветы, где-то другие, где-то третьи. Георгий крутился, точно белка в колесе. Он даже все цветы покупал сам, о чем-то шептался с уверенными оптовыми продавцами, и те мгновенно таяли, хихикали, и… и Варя уносила большие длинные коробки с розами, хризантемами и лилиями… В павильон вернулись только вечером. Потом еще долго расставляли цветы в вазоны, подписывали ценники, раскладывали упаковочную бумагу…

– Георгий, а чего эти розы какие-то… квелые, а? Они как будто уже месяц отработали… – огорченно рассматривала цветы Варя. – Смотри, у них уже листики… вон, листик отвалился!

– И чего? Тебе их есть, что ли? Квелые, зато на них, знаешь, какая смешная цена закупочная? Три копейки вагон! Ничего, сейчас мы на них водичкой побрызгаем, и все нормально будет. Эти вон в ведро поставь, а вот эти – в букет. Да не в вазон, в ведро сначала, пусть отопьются.

– Погоди, а чего, и букеты сейчас крутить будем? – ужаснулась Варя. – Это ж… Георгий, у меня собака! Ее надо выводить.

– Ой… я с ума свихнусь с этой твоей псиной, – опустил руки Георгий. – Хорошо, букеты сделаешь завтра, когда работать будешь. Завтра же ты заступаешь?

– Я! – с гордостью кивнула Варя. – И завтра я, и послезавтра я, все, как ты сказал.

– Я сказал, чтобы ты вообще недельки две одна поработала, – напомнил любимый.

Варя только вздохнула – нет, он ее совсем не любит! Не жалеет ни капельки. А она… она еще не заступила, а уже устала. Еще бы, столько на нее свалилось. Если б не Георгий, она бы точно не справилась.

И вот наконец наступил важный день – открытие павильона.

Варя встала, когда не было и шести. Сначала быстро оделась в новенький пуховик и позвала Сенатора.

– Сень, гулять. Пойдем гулять, а то мне сегодня надо будет пораньше в павильон. Я же сегодня открываюсь. Так что, Сеня…

Сенатору было глубоко наплевать, что там собирается открывать хозяйка. Они выходили гулять в девять, и сейчас у него по режиму был сон. А переться черт-те куда по такому ветру… Нет уж, он попозже.

– Сеня! Ну мне тебя что, за лапы тащить? – топталась в прихожей Варя. – Да сколько можно? Ко мне!

На команду Сенатор поднял голову и возмущенно захлопал сонными глазами, дескать, чего орать-то? Ложись тоже, вместе поспим. На улице-то рань такая!

– Нет, все же надо нам с тобой к Татьяне Яроконь. Она из тебя сделает человека, – бубнила Варя, осторожно шагая в сапогах на кухню.

Только хруст обертки от сушек смог поднять Сенатора с места.

– Я ж тебе сразу говорила: ко мне! Давай, не крутись, я тебе поводок пристегну.

Гуляли они долго. Варя знала, что сегодня Сене придется прилично потерпеть, потому что… потому что сегодня она собиралась сидеть в павильоне целый рабочий день, а то и больше. Но, в конце концов, Софья говорила, что собаки терпят до двенадцати часов. А Варя собиралась прийти в одиннадцать вечера. Хотя… там будет видно.

Дома, после того как Сеня был накормлен, сама Варя села приводить себя в порядок. Но не тут-то было. Сенатору захотелось развлечься. Он притащил ей небольшой мячик с красными и сине-желтыми полосками и настойчиво стал совать в руки. Варя же упрямо продолжала красить ресницы. Тогда Сеня сунул ей мячик прямо в нос.

– Сеня, ты мне всю красоту чуть на корню не загубил! – вспыхнула она, но, взглянув на уморительную мордаху пса, фыркнула и кинула мяч в другой угол комнаты.

Сеня подпрыгнул. Играть! Он схватил мячик и тоже… бросил. Как умел. Но получилось ловко – пудреница полетела на пол, тени рассыпались, а тушь и вовсе закатилась неизвестно куда.

– Сеня, ты просто диверсант какой-то… – Варя полезла за тушью под кровать. – Сейчас… где она есть-то? Я на работу из-за тебя опоздаю.

Варя собрала косметику и снова села за столик. Она посмотрела в зеркало и увидела уже не ту Варю, которая так боялась потерять своего Ленечку, которая боялась оторваться от своей родной фирмы… Да, от своей… Так боялась ослушаться маму. Теперь перед ней была совсем другая Варя. У этой девушки был свой павильон, свое дело. Была пусть пока еще не собственная, но квартира, которую она в состоянии оплатить. Свой мужчина. Чего душой кривить, Георгий открыто не говорил Варе о своей любви, но достаточно было посмотреть на его дела! Разве бы Варя смогла так легко провернуть все это начинание, если бы не Георгий. И еще – у нее был свой пес! Ее Сеня. И кто знает, если бы не он тогда, замерзший под лавкой, может быть, Варя вернулась бы домой, попросила прощения, вышла на следующий день на работу и… и потянулась бы все та же безрадостная жизнь. А теперь!..

– Сенька, ты у меня герой. Ты даже сам не знаешь, что ты для меня сделал. – Она присела на корточки и ласково потрепала его за ухом. Пес лениво вилял хвостом. Вообще, он отдыхал. Досыпал положенные три часа. А эти женщины… Ой, ну пусть погладит, конечно, чего ж поделать, если они такие сентиментальные. Только бы не поцелуи в нос. От них всегда такой резкий запах каких-то духов… да еще помаду потом облизывать…

Варя чмокнула Сеню в нос и поспешно вышла.

Вот уже несколько часов она сидела за роскошным, светлым столом и торговала своими цветами. И, что самое удивительное, у нее даже уже были покупатели!

Первым пришел молодой человек кавказской наружности, очень низенького роста и с кривыми, точно колесо, ногами. Он долго молчаливо разглядывал вазоны с розами и гвоздиками и наконец заговорил:

– Эта роза и эта роза? – тыкал он поочередно пальцем то в розы, то в гвоздики.

– Нет, – мармеладно улыбнулась ему Варя. – Вот это роза. Ее дарят своей девушке! Любимой! А это гвоздика. Ее дарят дедушке… на могилку. На кладбище, понимаешь?