Микадо. Император из будущего - Алексей Вязовский

Кореец справился с собой и закончил рассказ. Развязка этой истории оказалась печальной. Чунг влез в долги к ростовщикам, выкупил покалеченного сына и уехал жить в другой район Ханяна — подальше от соседа-преступника. Очень быстро скатился в бедность, шахты ростовщики отняли за долги, младший сын так и не оправился от потрясения, очень скоро заболел и умер. Отчаявшийся найти справедливость отец поджег дом янбана. Чунга начали разыскивать. Он едва успел вместе с семьей спрятаться на торговом корабле Сатоми. Капитаны моих судов имели список требуемых мастеров и специалисты по горному делу были в нем в числе первых.

Выразив свое сочувствие беде корейца, я распорядился выделить ему подъемные средства и жилой дом в Тибе, после чего начал расспрашивать о профессиональных навыках. Выяснилось, что рыть шахты Чунг умел только одним способом — ударно-канатным. В вырытую лопатами дыру, со специального помоста кидается большое металлическое долото весом около 150 килограммов, которое разрушает породу. Затем долото вытягивается на канате обратно на помост и кидается вновь. Далее в шахту льют воду и вычерпывают смесь воды и породы специальной емкостью с крышкой, закрываемой натяжением веревки. Я прикинул на бумажке цифры и у меня получилось, что на бурение твердых пород требуется 150 литров воды на 1 метр глубины при этом бригада из 6 человек может проходить 7-8 метров в день. Приятный бонус — Чунг владеет основами геологоразведки — различает железный блеск (красный железняк); лимонит (бурый железняк) и другие минералы.

Решили горнорудное дело в Японии сразу ставить на правильной основе. Геологоразведочные бригады составляют карту месторождений, собирают образцы минералов, классифицируют залежи (россыпи, жилы, гнезда и т.п.). Чунг подает властям заявки на разработку, обосновывает смету затрат (сколько нужно денег, шахтеров, леса и т.п.), а также выход сырья. Заодно я навесил на корейца поиск и добычу нерудных полезных ископаемых — в основном строительных материалов: известняк, песок, глина, гранит и пр. Насколько я помнил, с горючими материалами на островах беда — ни нефти, ни газа. Зато горючие сланцы, торф, каменный уголь — также вполне можно поискать. Расстались друг другом довольные.

Следующий посетитель, дожидающийся в приемной — Хонда Хосима. Самый пожилой и окрестьянившийся самурай в моем окружении. Я почти полгода не видел этого лысого, с кустистыми бровями и мозолистыми руками, японца. Хосима уже несколько месяцев мотается по провинциям и закладывает опытные зерновые станции, с полями и огородами. Еще до запрета христианства, португальские торговцы успели привезти семена овощей (томатов, картошки — благо Южная Америка уже открыта), фруктов, круп и орехов. И вот теперь люди Хосимы все это высаживали, культивировали. Одной из ключевых проблем Японии я считал резкие колебания урожайности основной местной сельхоз.культуры — риса. Один год густо, другой пусто. Понятно, что на урожайность сильно влияет погода. Любые отклонения от оптимального, влажного климата — причем в обе стороны (наводнение, засуха) фатально сказывались на всхожести риса. С этим ничего сделать было нельзя — разве что внедрить страхование посадок.

Но был и еще один фактор, уменьшающий урожаи. Отсутствие севооборота. Крестьяне из года в год в одном и том же месте сеяли одно и тоже. В итоге почва беднела теми веществами, которые рис вытягивал из нее и богатела ядовитыми для риса соединениями — сероводородом, масляной кислотой и проч. Я посоветовал Хосиме внедрить севооборот, когда рис чередуют с бобовыми, арахисом и еще рядом взаимодополняемых культур. Какие-то поля просто выпахивать и оставлять под паром на год. Очень кстати, пришлись новые отвальные плуги, которые сделали в монастыре Хоккэ кузнецы Амакуни.

Конечно, все эти нововведения нужно сначала опробовать на опытных станциях, разработать рекомендации (а еще лучше отпечатать их для уездных управляющих). Создать семенной фонд для тех культур, которых в Японии днем с огнем не сыщешь (те же томаты, картофель...). И только после этого тиражировать удачный опыт в масштабах страны. Вся проблема как обычно упиралась в кадры и деньги. Если со вторым я вопрос тут же решил, увеличив бюджет Хосимы до 100 тысяч коку в год, то откуда брать специалистов было не ясно. Решили открывать сельские школы и ускоренные курсы при столичных университетах, которые и так все дружно запросили дотации, как только Император назначил меня Дайдзёдайдзином. Ну и отлично! Будут меньше учить всякой ерунде, типа гадания по потрохам — больше делу. Прикинув сколько нужно агрономов в масштабах страны, я ужаснулся. Но ради соленых огурчиков, квашенной капустки и жаренной на подсолнечном масле картошечки, да еще посыпанной зеленым лучком — я был готов на все!

В конце нашей беседы Хосима предложил сходить в подвал, где располагался замковый ледник. Почему бы не прогуляться, не размять ноги? Четыре пролета вниз, два поста охраны и вот я в подвале замка. Направо пойдешь — в сокровищницу попадешь (там практически ничего нет — все мои капиталы хранятся крепости Токио), налево — тюремные камеры и кладовые, а вот направо погреб, куда лед доставляют с гор. Один из войнов-псов зажигает факел, Хонда пропускает меня вперед и я захожу внутрь. Мама родная! Вот это рыбина. Передо мной на куске льда лежит голубой тунец размером с корову.

— Сто кан! — с гордостью говорит старик, любовно поглаживая жабры

Триста с лишним килограмм?! Разве бывают такие чудовища??

— Купил на рыбном рынке Цукидзи — пояснил Хонда — Три часа торговался. С пятидесяти медных мон цена поднялась до одного кобана.

Сегодня день потрясений. И вот эта, пусть большая, даже гигантская рыбка стоит 15-ти граммовой золотой монеты, номиналом 450 кг. риса?!? Крестьянскую семью год можно кормить на те деньги, что Хосима вкинул на покупку морского чудища, которого даже съесть не успеешь, как он протухнет. Однако порасспросив своего вассала о деталях сделки, я поменял свое мнение. Рыбный рынок Цукидзи — это своеобразный аукционный дом, где самураи соревнуются в крутизне. Нет, шедевры искусства в Японии тоже есть — те же гравюры, раритетные свитки с изречениями Конфуция, Сунь Цзы, но это все доступно и понятно высоколобым аристократам. Простому народу подавай шоу попроще. Сдержанные и вежливые японцы, попав на рыбный рынок, меняются кардинально. Машут руками, кричат, делают ставки по какой цене уйдет тот или иной морской гад — одним словом, развлекаются. Ну, а если рыбаки вылавливают что-то экзотичное, уникальное — то на аукцион тут же съезжается вся округа.

Пользуясь случаем, интересуюсь у Хосимы методами рыболовства, принятыми в провинциях Сатоми. Задай я подобный вопрос Хаяси — он лишь бы поморщился от недостойной дворянина темы, а морщинистое лицо самурая расплывается в улыбке. Хонда знает о рыбалке все. И тут же вывалмывки на меня кучу сведений.

В основном рыбная ловля была представлена замётыванием с джонок в воду кошелькового невода, а также конусными вершами из бамбука и ивы. С последними возникла удивительная проблема. В подобные ловушки стали попадать крабы хэйкэгани, узор на панцире которых напоминает лицо разгневанного самурая. Рыбаки боялись выуживать "самурайских" крабов и дело даже дошло до канцелярии бывшего сёгуна. Там оно и застряло на года. В обществе возобладала точка зрения, что подобные крабы стали перерождениями погибших в бою самураев и что можно, а что с нельзя делать с такими перерождениями было не ясно.