Как быть стоиком. Античная философия и современная жизнь - Массимо Пильюччи

Учитель Эпиктета Музоний Руф славился своим практическим подходом к философии и давал ученикам советы на все случаи жизни: от немаловажных (например, должны ли женщины получать образование наравне с мужчинами) до таких тривиальных, как обустройство дома или стрижка волос (следует удалять только лишнее). Был у него и свой взгляд на питание. В частности, Музоний Руф утверждал, что «из всего обилия удовольствий[45], соблазняющих человека поступать неправильно, и даже вопреки собственным интересам, удовольствие, связанное с едой, несомненно, труднее всего перебороть». И далее: «Ради испытания нескольких мгновений гастрономического удовольствия из дальних заморских земель привозят дорогостоящие продукты, приготавливают бесчисленные изысканные блюда. Повара ценятся выше, чем земледельцы. Некоторые люди разоряются на пиршествах, но от поедания дорогой еды не становятся ни сильнее, ни лучше… Когда дело доходит до еды, ответственные люди предпочитают простое сложному, доступное — труднодоступному…»

Этот подход, наглядно иллюстрирующий отношение стоиков к предпочтительным безразличным вещам в жизни, помог мне расставить все по своим местам в вопросе питания. Я уже упоминал, что вырос в Риме, а живу в Нью-Йорке. Но эту книгу я пишу во время творческого отпуска, предоставленного мне моим институтом. Отпуск я по ряду причин решил провести в Вечном городе: тут можно получать вдохновение от прогулок по Колизею, Форуму и другим историческим местам; можно провести время в кругу семьи, и да, можно насладиться вкуснейшей едой, которой так славится мой родной Рим! Честно говоря, я и в Нью-Йорке люблю получать «мгновения гастрономического удовольствия» в хороших, в том числе и довольно пафосных, ресторанах, где поварам платят наверняка больше, чем земледельцам, и где готовят изысканные блюда из дорогостоящих продуктов. Может показаться, что это пристрастие ставит меня перед весьма ограниченным и неприятным выбором: либо я должен откровенно признать, что лицемерю и что под маской стоицизма во мне скрывается эпикуреец (в современном, с маленькой буквы, смысле этого слова); либо я обязан отказаться от посещения дорогих ресторанов во имя целостности своих взглядов. Таким образом, я добровольно должен обречь себя на безрадостную жизнь: видеть повсюду кулинарные удовольствия всех видов и отказываться от них.

Но одна из первых истин, которую вы узнаете, начиная изучать философию, состоит в том, что даже в самых тривиальных вопросах редко существует жесткая дихотомия «или-или». Когда я учу своих студентов неформальной логике, то предупреждаю их, что почти в любой ситуации, когда они должны сделать вынужденный выбор из двух возможностей, присутствует ошибка в рассуждении[46]. Ее называют ложной дилеммой или ложной дихотомией — другими словами, человек не видит или же от него скрывают, что существуют и другие возможные варианты. (Конечно, случаются ситуации, когда выбор действительно сводится всего к двум вариантам, но это не отменяет общего правила.)

Возвращаясь к нашему примеру, в Риме можно найти дешевые, вкусные и полезные блюда, приготовленные из местных сезонных продуктов, что полностью соответствует требованиям Музония Руфа. Такую же еду можно найти и в Нью-Йорке, хотя в этом городе сильнее соблазн потратиться на (подчас до безобразия) дорогие блюда, которые, собственно, являются не столько пищей, сколько «гастрономическим опытом». Вот здесь-то я и решил провести черту.

Я предупредил друзей, что предпочел бы не посещать культовые места типа ресторана Eleven Madison Park[47]. Оказалось, что это вполне возможно, кроме случаев, когда кто-то из друзей празднует особое событие в своей жизни и я знаю, что мой отказ огорчит его. Я не считаю это лицемерием или рационализацией, просто таким образом могу примирить два соперничающих этических требования: не поддерживать поведение, которое я не одобряю, и не обижать любимых людей. (Помните, что я придерживаюсь греко-римского понимания этики, которое гораздо шире ее современного толкования.) В этой дилемме разумным решением — а стоики считали разумность в повседневной жизни одной из основных добродетелей — будет компромисс: хорошо, мы пойдем в модный ресторан, чтобы отпраздновать важное событие, но потом целый год будем посещать только те заведения, которые поддерживают местных производителей, экологически устойчивое сельское хозяйство и социально ответственные трудовые практики. Буду ли я чувствовать себя некомфортно во время этого гастрономического празднества? Отчасти да. Но, как сказал Марк Аврелий, причем без капли иронии и сарказма, «если вам приходится жить во дворце[48], то и там можно жить хорошо».

Вообще говоря, этика стоиков предписывает нам не столько конкретные действия и модели поведения, сколько готовит нашу личность к поиску правильного пути в условиях реальной жизни. Мы живем в слишком сложной среде, чтобы делать абсолютно правильные во всех отношениях вещи. Мы не можем достоверно знать, достаточно ли правильной окажется эта вещь в той или иной ситуации. Бо́льшая часть того, что мы делаем, несет в себе этический аспект (например, посещение ресторана — это в конечном счете страдания животных, экологический ущерб и т. д.), а также более практический аспект. (Мне нужно есть, но как добывается моя еда? Мне нужны банковские услуги, но насколько честен банк, который я поддержу своими деньгами?) Стоицизм предлагает инструменты, позволяющие максимально эффективно разрешать подобные конфликты, не требуя совершенства и не давая конкретных ответов. Только глупцы (это слово Эпиктета, не мое) думают, будто мир делится на черное и белое, на добро и зло и что в нем всегда можно отличить хороших людей от плохих. На самом деле мы живем в другой реальности, и считать иначе не только не мудро, но и опасно.