Последний билет - Ника Тян

она будет смертельно уставшей, пусть даже домой придется ползти. Лопата звонко ударила во что-то твердое и чиркнув, выбила искру.

“Было бы здорово найти клад, это было бы заслуженной платой за работу палача, а им, вроде бы, платят немало.”

Но то, вот что врезалась лопата, само собой, было всего лишь камнем, а наградой для Кристины будут покалеченные руки и больная спина. Хотя кое-что ценное она действительно получит – это чувство восстановленной справедливости. За обиду беззащитной девочки придется ответить. И если этот мерзавец не заплатит должную цену, спокойной жизни уже не будет. Перед глазами в очередной раз встала картина: на грязном бетонном полу дергается в судорогах худенькое тельце, грязные вязаные штанишки, на тоненькой курточке разошлась молния, на белой щечке розовое пятно варенья. Кристина вытерла нос рукавом и яростно вонзила лопату в землю.

На часах было 4 утра, когда Кристина закончила копать и выбралась из ямы, хотя сделать это с первой попытки не удалось. Она поднялась почти до самого верха, используя сделанное углубление в стене как ступень, но, углубление разрушилось, и она свалилась вниз, неуклюже приземлившись на зад. Сидя на дне сырой темной ямы, Кристина бессильно смотрела на разрушенную при падении ступеньку. Здесь на дне полутораметровой ямы свет фонарика наверху казался бесконечно далеким. В уставшем воспаленном мозгу мелькнула мысль, что ей уже не удастся выбраться. В носу стоял тошнотворный запах земли. Казалось, что вот-вот на нее начтет сыпаться земля сверху и эта яма станет ее собственной могилой.

“В голову лезут бредовые мысли, когда ты хочешь спать.”

Она сделала новое углубления и поняла, как глупо себя вела в первый раз, ведь она чуть не оставила лопату на дне ямы. Если бы она выбралась, то пришлось бы лезть обратно за ней. Кристина замахнулась и вонзила лопату в землю ближе к верху ямы. Там она сможет достать ее, если не получится выбраться и придется делать новую ступеньку, а если выберется, то тоже сможет вытащить лопату. Кристина поставила ногу в углубление и схватилась руками за край ямы. Поднявшись на сделанную ступеньку, она наполовину выглянула из ямы. Свобода была совсем близко. Вокруг снова был черный лес, который теперь, по сравнению с сырой могилой, казался уютным, почти как родной дом. Превозмогая боль в руках, она затянула себя наверх. Кряхтя, выползла из ямы и не в силах подняться осталась лежать на земле.

Если бы земля не была холодная, то Кристина бы так лежала еще очень долго, но пришлось ценой огромных усилий подняться на ноги. Сил уже не было, но нужно было сделать еще два дела: привязать оградительную ленту и добраться до дома.

Руки дрожали и пальцы не слушались, но все же удалось справиться с первым делом. От того, что можно было уйти, наконец, из этого уже не пугающего, но сильно надоевшего леса, даже сквозь сильную усталость пробивалась радость. Кристина закинула рюкзак на плече, взяла фонарик и собиралась уже уходить, но вдруг вспомнила про лопату, которая все еще торчала внутри ямы. Горько вздохнув, она бросила рюкзак обратно на землю и нехотя подошла к яме. Как бы сильно не хотелось домой, лопату нельзя было вот так оставлять. Пришлось улечься на землю, чтобы случайно не упасть в яму. Кристина одной рукой потянулась за лопатой, а другой впилась в землю, словно внизу была бездна, а не полтора метра. Лопата крепко сидела в земле. Кристина несколько раз надавила на ручку, а потом потянула к себе, чтобы расшатать ее. Наконец, лопата выскользнула. Крепко сжимая ее в руке, Кристина поползла назад. Вся грязная, ползя по-пластунски с саперной лопатой в руках, она смахивала на солдата. Картину дополняла яма, напоминающая окоп. Вспомнились слова из песни:

Я солдат. Я не спал пять лет, и у меня под глазами мешки.

Я сам не видел, но мне так сказали.

Я солдат, и у меня нет башки.

Мне отбили ее сапогами.

Кристина устало улыбнулась.

“Не хватает только свистящих над головой пуль.”

Лопату надо было где-то спрятать до завтрашнего вечера. Подумав немного, Кристина сложила лопату и запихнула ее в землю с краю кучи, присыпав сверху, и положила на свой тайник камень.

С ног до головы в грязи, лохматая, бледная, с темными тенями под лихорадочно горящими глазами, Кристина вышла из леса. Она выглядела не лучше трупа, вылезшего из могилы, и чувствовала себя также. Волоча ноги, она побрела в сторону аллеи. О том, что будет завтра, она старалась не думать. Проблемы надо решать по мере поступления – так она всегда считала. Тем более все было подготовлено к завтрашнему дню. Конечно, что-то может пойти не по плану, но думать об этом сейчас нет смысла, да и нет сил.

– Я солдат – недоношенный ребёнок войны. Я солдат, мама, залечи мои раны, – тихонько напевала Кристина, не спеша возвращаясь домой по утренней пустой улице.

5.

Будильник прозвенел в 18.00. Первым, что почувствовала Кристина при пробуждении, была боль. Ее ладони горели и пульсировали. Еще утром, когда она, вернувшись из леса, взяла поводок, чтобы выгулять Джека, ладони словно обожгло огнем. Она тогда уже поняла, что руки сильно повреждены, но не было сил, чтобы что-то сделать с этим. После прогулки она, бросив грязную одежду на полу в прихожей, замертво свалилась на диван. Даже боль не помешала уснуть, она тут же отключилась.

Сейчас, когда Кристина открыла глаза и посмотрела на руки, то увидела, что дело обстоит гораздо хуже, чем она предполагала. Если бы все ограничилось только мозолями, то проблема бы был пустяшной. На подушечках ладоней была содрана кожа. Кристина жалобно скривилась.

Вторым ощущением, была тоже боль, которая прострелила все тело при попытке встать с дивана. Сильнее всего болели поясница и предплечья. Застонав, словно раненый солдат, она с большим трудом встала. Выставив вперед руки с растопыренными пальцами, стараясь не ныть, несмотря на дикую боль, Кристина кое-как дошла до ванной. Кончиком мизинца, пытаясь не делать лишних движений, она открыла шкафчик. Попытка достать пластырь потерпела неудачу. Пальцы словно онемели от боли и не хотели слушаться. Случайно зацепленная банка толкнула еще две рядом стоящие, и они с грохотом посыпались в раковину. Одна из банок шаркнула по ладони, Кристина вскрикнула. Она села на бортик ванны и в отчаянии заплакала, безвольно свесив руки вниз.

– Как можно быть такой дурой! Думать про то, как замаскировать яму… Это же полная ерунда! Какая к черту оградительная лента?! Лучше