Чудесное превращение - Моника Айронс

— Не волнуйся, я еще не ложилась. К тому же ни за что не упустила бы шанс прояснить для тебя пару-тройку проблем. А ты как там?

— Нормально. Телефон стоит у постели, а рядом — великолепная брюнетка щекочет мне шею.

Наступила пауза. Мэри неуверенно произнесла:

— Ты лжешь!

Родриго вздохнул.

— Ну вот, а я так надеялся тебя провести.

— Я же тебя знаю! — Она явно заулыбалась. — Ты только прикидываешься плейбоем, а на самом деле ужасно застенчив.

Они рассмеялись, пожелали друг другу спокойной ночи и завершили разговор.

Родриго и впрямь собирался спать, но сон что-то не шел. Поворочавшись в постели, он поднялся и направился в спальню матери.

У Клаудии Алькасар еще горел свет. Она читала на ночь.

— Привет, — сказал он.

— Не спится? — Мать посмотрела на него. — Тебя гложут какие-то мысли?

— Да так, думаю о том о сем.

— Завидуешь Луису? Видел, он готов был плясать от счастья?

— Да. Здорово, что все так прошло. Я до последнего боялся, как бы он не наделал глупостей.

— Луис? Да он от Марсии без ума. Сам же попросил меня поговорить с ней и устроить свадьбу. Я всегда знала: они созданы друг для друга.

— Да ты что? И как же ты узнала? Может, поделишься секретом? Так я тоже буду знать, кто для меня создан, а кто нет?

От Клаудии не скрылось, что ее сын слегка покраснел.

— Ты знаешь, Хиль-Луис о себе такого мнения! Он до болезненности самолюбив, ужасно боится показать перед другими свою слабость. А тут ему пришлось признать, что он жить без нее не может. Это же настоящий подвиг! Значит, он по-настоящему влюблен. А ты?

— Что я? — не понял Родриго.

— Рикардо давно женился, у них с Мартиной скоро будет ребенок. Вот и Хиль-Луис нашел свою любовь. Я жду не дождусь, когда же ты меня порадуешь?

— Я? Но я… Нет! — рассмеялся он. — И думать забудь.

Клаудиа лишь улыбнулась в ответ, мол, не зарекайся.

— Лет через десять, это еще куда ни шло, а сейчас меня и такая жизнь устраивает!

— Как скажешь. — Клаудиа обняла его. — Но все-таки я волнуюсь.

— Волнуешься обо мне? Но почему? У меня правда все отлично.

— Знаю. Ты порхаешь словно мотылек. Но неужели тебе не хочется постоянных отношений, не хочется сознавать, что есть на свете женщина, которая тебя любит, которой ты нужен?

— Если ты намекаешь на Мэри, то здесь у тебя ничего не выгорит. Эту свадьбу тебе устроить не удастся.

— Я надеюсь, что в один прекрасный день ты сам ее устроишь.

— Нет, не выйдет. Про Мэри забудь. Она почти что обручена с одним парнем. Его зовут Макс Райт. Она, естественно, утверждает, что все это враки, но меня не проведешь! Со дня на день они объявят о помолвке.

— Поэтому у тебя такой мрачный вид?

— Ничего не мрачный! — стиснув зубы, заявил Родриго. — И вообще, я спать хочу. Спокойной ночи!

— Спи спокойно, сынок.

Мэри неслась в аэропорт Хитроу на всех парах, но все равно опоздала. К счастью, из-за погоды самолет из Мадрида задерживался и у нее даже хватило времени зайти в бар выпить кофе.

Она позвонила Родриго два дня назад.

— Слушай, у меня для тебя важная новость!

У него екнуло сердце.

— «Сент-Джонс» и другие престижные отели в Лондоне и графствах Средней Англии будут выставлены на продажу. Пока об этом официально не объявлено, но битва за них уже началась.

— Фу! — не сдержался Родриго. — У меня от сердца отлегло.

— Почему? Ты уже знаешь, что…

— Нет, продолжай.

— Так вот, поскольку ты любишь устраивать всякие сделки, я решила, что тебя заинтересует возможность стать главным поставщиком морепродуктов для самых дорогих отелей в Англии. Если да, то поторопись!

— Мэри, ты прелесть! Не знаю, как тебя и благодарить. Уже лечу!

На следующее утро он позвонил ей и сообщил, что вылетает в четверг рано утром. И вот этот четверг наступил, Мэри попала в пробку (она и не думала, что в столь ранний час на дороге в Хитроу могут быть пробки), но все-таки успела до прибытия рейса из Мадрида.

Мэри взглянула на часы. Семь пятьдесят четыре. Самолет должен был приземлиться уже полчаса назад. Через широченное окно она взглянула на открывавшийся вид. Стоял март, выдался отличный солнечный денек, в такую погоду не хочется сидеть в помещении, природа зовет к себе.

Но что же с самолетом? Она заказала себе стакан апельсинового сока. Восемь двадцать. Самолета нет. Зато посетителей в баре прибавилось. Похоже, среди них немало ее товарищей по несчастью, ожидающих мадридский рейс. Восемь сорок семь. Никаких новостей. Мэри заказала грейпфрутовый сок.

Когда прошло два часа и Мэри уже перепробовала все соки, она решила, что дальше ждать смысла нет. Надо узнать в чем дело. Информация пришла к ней сама: она подслушала разговор двух бизнесменов, встречающих коллегу.

— Послушай, паршивые новости, — сказал один из них, седовласый джентльмен.

— Ты говорил со своим приятелем в администрации аэропорта? — спросил другой, помоложе.

— Да, и знаешь, что он мне сказал? У мадридского самолета что-то с шасси. Похоже, ему не удастся его выпустить.

— Да? Но тогда…

— Пока самолет кружится в облаках, пилоты и диспетчеры решают, что делать. Похоже, придется совершить экстренную посадку или здесь, или в Кале.

— Хочешь сказать, самолет сядет на брюхо?

— Другого выхода нет.

Мэри покачнулась и едва не упала на пол. Родриго! Он еще жив, но, кто знает, удастся ли пилотам совершить посадку? Останется ли хоть кто-нибудь в живых?

Седовласый джентльмен снова отправился к своему приятелю из администрации аэропорта, а по возвращении сообщил, что самолет решено сажать прямо здесь, в Хитроу. Сквозь слезы Мэри видела, как у одной из посадочных полос собираются полицейские машины и кареты «скорой помощи».

— Дамы и господа, рейс «Мадрид — Лондон» совершит посадку на полосе номер…

Мэри превратилась в слух.

— …через десять минут.

У выхода на посадочную полосу собралась толпа зевак. В небе показался самолет. Вот он снижается, вот уже отчетливо различим фюзеляж и несчастное шасси, вот он совсем рядом с землей… выпускает шасси и с каким-то неподражаемым мастерством совершает посадку.

Вокруг раздались восторженные крики и аплодисменты. Мэри застыла, словно превратившись в кусок льда. Ее будто парализовало: она не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Лишь слезы текли по ее щекам.