Охота на банкира. О коррупционных скандалах, крупных аферах и заказных убийствах - Александр Лебедев

Слетав к президенту и убедив его немедленно объявить о деноминации рубля, Сергей Дубинин, несомненно, упрочил свое положение, пошатнувшееся после неудачного «наезда» на ОНЭКСИМ и «Уником». Тем не менее в деловом мире страны вряд ли забудут его промахи по этим целям. Вот интересно, что произойдет, если Дубинин и дальше будет «мазать»? Сам-то Сергей Константинович отлично понимает, чем это для него чревато. И тем не менее идет ва-банк. Со товарищи…

Если вдуматься – откровенная ахинея. Но автор статьи грамотно использовал особенности обывательского сознания. Главное не факты, а поток инсинуаций. Тогда этот жанр только зарождался, причем именно российские «журналисты» стали его родоначальниками. В дальнейшем я много раз становился объектом таких кампаний и отношусь к ним согласно заветам Марка Твена: «Любое упоминание в прессе, даже самое негативное, кроме некролога, – это реклама». Увы, массовый читатель этого не понимает.

Статья вышла вскоре после письма Дубинина премьер-министру Виктору Черномырдину, в котором глава ЦБ потребовал уголовного расследования по факту хищения Ашотом Егиазаряном через Уникомбанк облигаций внутреннего валютного займа, выделенных Минфином администрации Московской области. Заголовок никак не вяжется с текстом, в котором нет ни слова про охоту. Какой-то кабан ни к селу ни к городу… Между тем ваш покорный слуга, как выяснилось, и был дичью.

Систематические теракты в офисах, наезды налоговой, уголовные дела, обыски и выемки, «чернуха» в СМИ – звенья одной цепи. Заголовок в «Московском комсомольце» был своеобразным шифрованным посланием, сообщавшим, что охота объявлена, – жест сродни обычаям итальянских cosa nostra или ndrangheta, которые присылают своим будущим жертвам тухлую селедку в газете. Организаторы охоты между собой так и называли жертву – «кабанчик». Возможно, по аналогии с юмористическим рассказом Анатолия Трушкина «Особенности национальной охоты»:

– А это не у вас вчера завалили банкирчика?

– Не-е-ет, ты что?! Откуда? У нас кто водится: депутаты, владельцы ресторанов, магазинов. Банкирчиков нету. Если только подранок забежал. Вряд ли.

– А чиновники у вас водятся?

– Есть. Раньше пугливые были, а сейчас прямо из рук берут.

– Да ты что?!

– Ей-богу! Люди кругом, а они не боятся ничего, берут, хоть бы что им.

– Из рук?!

– Из рук прямо. Сколько ни дай, всё возьмут. А у вас разве не водятся чиновники?

– Нет, у нас политики больше. Столько развелось их – ужас! В том году весь урожай сожрали.

– Да ты что?!

– Ей-богу. Мы их на аплодисменты ловим. Только хлопнешь в ладоши – и вот он, выскочил откуда-нибудь. И давай петь. До того красиво поют! Такие трели выводят! Дрю-дрю-дрю, та-та-та и дрю-дрю-дрю.

– Да ты что?! И дрю-дрю-дрю?

– И дрю-дрю-дрю. Да хоть как. Про зарплату может спеть, про жилье, про пенсию. Стоишь думаешь: «Ведь тебя убивать пора». А сам заслушался.

– Что же, они опасности не чуют, что ли?

– У них чего-то не хватает, у политиков, кожи, что ли. У него, когда рот открывается, уши закрываются.

– Надо же!.. Да-а, природа мать. Кого только в ней нет. Плохо, что экологию загадили – воры в законе улетели все в теплые края, там и на яйцах сидят. Новых русских раньше-то! А сейчас весной если возьмешь одного-двух на проститутку, а так нет.

– Да-а, сами же мы и виноваты. Мутанты появились. Спереди смотришь – политик, а сбоку глянешь – киллер!

– Господи, спаси и помилуй.

Кто стоял за всеми этими событиями? Что этим людям было нужно от меня? Понятно, что вряд ли моя персона могла представлять какой-то особый интерес помимо денег. Понятно также, что заказчик не беглый Федоров – этот тянул лишь на пешку в чужой игре. Массированный наезд в СМИ – удовольствие недешевое, не говоря уже о заказной работе правоохранителей.

Вскоре ко мне в офис на Новокузнецкой приехал начальник управления экономической контрразведки ФСБ генерал-лейтенант Алексей Пушкаренко, рассказал какую-то туманную историю о предотвращенном покушении и пригласил на встречу к директору службы Николаю Ковалеву. В своем мрачноватом кабинете на Лубянке Николай Дмитриевич встретил меня довольно сухо. Детали операции, мол, раскрывать не имеем права, заказчик не установлен, и служба не может гарантировать мою безопасность, поэтому он рекомендует мне уехать из России. На время.

Я попытался узнать, есть ли хоть какие-то версии. «Ничего не можем сообщить, думайте сами, кому выгодно», – ответил Ковалев. Я искренне развел руками. Мне во всю эту историю не очень верилось. К тому же ФСБ, хоть и без усердия, помогала Генпрокуратуре в истории с Федоровым и работала против НРБ. Я спросил об этом, чем вызвал явное раздражение у директора. Расстались мы без взаимопонимания.

Много лет спустя совершенно незнакомый человек, бывший офицер криминальной милиции, передал мне письмо с обстоятельным рассказом о той давней истории. Привожу его тут во всех подробностях. Главный вывод – информация Ковалева была правдой, а я повел себя глупо.

* * *

Весной 1997 года мне, старшему оперу ОЭП КМ УВД СВАО города Москвы, по домашнему телефону позвонил мой штатный «кролик», агент Кубик, и сказал, что нужно срочно встретиться по чрезвычайно важному делу. Я уже собирался спать, поэтому вышел на встречу в раздражении от этого авантюриста, у которого каждое дело «чрезвычайное», но заканчивается обязательно моими нравоучениями по поводу бессмысленности, порочности или противозаконности очередного задуманного дельца.

– Здорово.

– Добрый вечер, Вова! (Бывшего офицера ОБЭП зовут Василевский Владимир Анатольевич. – А.Л.). Со мной человек (я позже все объясню), при нем называй меня Владимиром Владимировичем. Я – майор уголовного розыска.

– ?!

– Да, по-идиотски выглядит, потом все поймешь. Некогда объяснять. Делай, как я.

Предчувствуя скорое разоблачение, я все-таки согласился на участие в спектакле. Знать бы еще свою роль, но времени не было: предстоял экспромт.

Шелестел теплый майский дождик. Кубик подозвал типа, прятавшегося от света фонарей в мокрых кустах. Этому человеку плотного телосложения с ростом около двух метров и лицом стройбатовца как нельзя лучше подходило емкое слово «детина».

Свежеиспеченный майор взял инициативу в свои руки, и я, поддакивая, кивая и кривляясь, узнал, что наша совместная операция УР и ОЭП близка к логическому завершению: получивший заказ и аванс за работу наемный убийца выявлен, изобличен и под угрозой неминуемого уголовного преследования готов сотрудничать с органами. Я понял, что парень пришел сдаваться, но никак не мог взять в толк, зачем ему это понадобилось. Выручил Кубик, который как-то естественно и ловко предоставил слово гостю. Олег (так гость представился) сказал, что попал в западню, исполнять заказ не желает, потому что понял, что не проживет и месяца после выполнения этой «работы»: ведь дешевле и логичнее его самого убрать, чем выплачивать ему гонорар. На явку с повинной тоже не согласен, потому что в этом случае не проживет и недели. Единственный разумный выход – сдаться под честное слово. Если обманете, сказал, уйду в несознанку, но в любом случае не стану сообщать свои полные данные, не сдам друга и ничего подписывать не стану.