ЖироГен. Почему мы едим все меньше, тренируемся все больше, а худеем все хуже - Брюс Блумберг

Агентство по охране окружающей среды США зарегистрировало более восьмидесяти четырех тысяч химических веществ. Большинство из них плохо изучены. И более восьми миллионов из них находятся в свободной продаже по всему миру и примерно одна тысяча из них отвечает критериям ХВРЭС. Но их наверняка гораздо больше, потому что никто регулярно не проверяет их влияние на эндокринную систему.

Эти синтетические смеси присутствуют во многих потребительских товарах, включая упаковку для продуктов питания, стройматериалы, одежду и ткани, средства личной гигиены, моющие и чистящие средства, изделия из пластмассы и медицинское оборудование. Они используются в сельском хозяйстве и на вредных производствах, отравляя пищу, воду и воздух. Это означает, что мы подвергаемся воздействию ХВРЭС, когда ходим, едим, дышим или моемся. От них нет спасения даже в больницах.

Но не стоит обреченно вздыхать и бессильно опускать руки. Я лишь хочу, чтобы вы научились самостоятельно защищаться от вредных химических соединений. К сожалению, государственные чиновники, призванные оценивать риски от использования этих веществ, находятся под сильным влиянием промышленных гигантов, заинтересованных в их производстве и распространении. Как метко выразился Том Цоллер, «оценка рисков химической промышленности больше напоминает попытки государства и производителей продать побольше токсичных химикатов, убедив нас в их безвредности». Вопрос ставится примерно так: сколько пестицидов или гербицидов можно выпустить в окружающую среду, чтобы люди не начали умирать на улицах? До сих пор эксперты по оценке рисков отлично справлялись: мы действительно не умираем от химического отравления по дороге на работу. К тому же они придерживаются принципа «позаботься о себе сам»: нам предлагают слишком мало средств защиты от хронического воздействия химических веществ на бытовом уровне.

У ХВРЭС есть еще один подводный камень. Эти вещества довольно стойкие, они накапливаются в тканях нашего тела. К тому же их концентрация увеличивается в каждом новом звене пищевой цепи, передаваясь от растений животным, а затем и людям. Вы слышали об отравлении рыбы ртутью? Знаете, как такое возможно? Ртутьсодержащие промышленные отходы угольных электростанций, буровых вышек и заводов по производству пластмассы сбрасываются в океан, заражая воду и водоросли. Ими питается планктон, а его поедают мелкие рыбки, которых едят более крупные рыбы, и так далее. В конце концов у крупных хищников (рыба-меч, акула, голубой тунец, осетр) накапливается столько ртути, что это может быть опасно для человека. Некоторые ХВРЭС, например бисфенол А, не накапливаются в организме (по крайней мере, так говорят). Но многие другие химические вещества могут годами храниться в жировых клетках и передаваться нашим детям во время беременности или грудного вскармливания (и нет, несколько детокс-процедур в спа-салоне не помогут от них избавиться). В конце 1990-х годов ВОЗ и ЮНЕП приняли Стокгольмскую конвенцию о стойких органических загрязнителях, призывая сократить производство и использование химических веществ, которые не разлагаются в окружающей среде. Почти все страны мира подписали этот договор, но сенат США отказался его ратифицировать. Удивлены? Учитывая нынешний политический климат, в обозримом будущем вряд ли что-то изменится.

В арсенале апологетов химической революции есть еще один популярный аргумент: до сих пор никто убедительно не продемонстрировал эндокринных нарушений в организме человека под воздействием отравляющих соединений. К сожалению, чтобы получить такие доказательства, необходимо проводить клинические испытания на людях. А для этого придется сертифицировать токсичное вещество. К счастью для нас с вами, это незаконно, неэтично и аморально. Ни одна страна в мире не позволит проводить такие эксперименты. По иронии судьбы промышленные корпорации используют результаты испытаний на животных, доказывая безопасность химических соединений, и требуют проведения испытаний на людях (что, разумеется, невозможно), чтобы опровергнуть их утверждения. Вот яркий, хоть и печальный, пример двойного стандарта. Вредное воздействие химических веществ на человека могут подтвердить лишь уже проявившиеся побочные эффекты от приема лекарств, случайное отравление или профессиональное заболевание.

К сожалению, несколько прецедентов уже есть. Половину прошлого века акушеры выписывали женщинам диэтилстилбестрол (ДЭС). Считалось, что этот медицинский препарат помогает избежать выкидыша и осложнений при беременности[20]. К сожалению, дети, рожденные от матерей, принимавших ДЭС, имели более высокий риск возникновения рака, бесплодия, внематочной беременности и выкидыша. Все эти недуги перечислялись в отчете о результатах испытаний ДЭС на животных. Вот еще один пример организационного воздействия: матери практически не страдали от приема этого лекарства, его побочные эффекты проявлялись у детей.

Массовое отравление – это всегда трагедия. Но именно такие случаи становятся важными доказательствами влияния ХВРЭС на людей. В 1968 году в Японии случилась авария на производстве растительного масла. Оно оказалось заражено полихлорированными бифенилами. Употребление этого масла и приготовленных на нем продуктов привело к гибели почти полутора миллионов птиц и заболеванию более четырнадцати тысяч человек. Последствия так называемой болезни Юсо включали интеллектуальные расстройства у детей, патологии иммунной системы и нарушения менструального цикла. Все это симптомы эндокринных нарушений. Спустя десять лет на Тайване произошел похожий случай отравления полихлорированными бифенилами. Те же последствия воздействия этого вещества наблюдались и в испытаниях на животных, и в дикой природе. Казалось бы, общество (и, в частности, государственные чиновники) должно было извлечь горький урок и постараться предотвратить контакты с соединениями, разрушающими эндокринную систему. К сожалению, это не так. Но не падайте духом! Во второй части книги я расскажу, как избежать воздействия жирогенов и ХВРЭС всех типов.

Примерно в то же время, когда биологи узнали о ХВРЭС, жировая ткань стала считаться полноценным эндокринным органом. То есть органом, подверженным вредному воздействию окружающей среды. Это произошло благодаря открытию лептина – гормона, контролирующего чувство голода и накопление жира. Он снижает аппетит, действуя на специфические рецепторы гипоталамуса. Многие тучные люди нечувствительны к лептину, это мешает им вовремя получать сигналы сытости. Они продолжают есть, хотя получили уже достаточно энергии (подробнее об этом чуть позже).

Вскоре произошло еще одно важное событие, подтверждающее связь гормонов и жира. Это открытие главного регулятора развития жировой клетки – ядерного рецептора гормона с длинным и пугающим названием гамма-рецептор, активируемый пролифератором пероксисом (PPARy). PPARy – это рецептор жирной кислоты. Его активация запускает программу экспрессии генов. Она управляет множеством генов, отвечающих за производство жировых клеток, а также синтез и хранение жирных кислот. Этот рецептор стал основной мишенью для химических веществ, которые ухудшают жировой обмен. Мы уже знаем, что жировая ткань – это очень активный эндокринный орган. Она сильно зависит от стероидных гормонов: эстрогенов, андрогенов и глюкокортикоидов (группы гормонов, связанных с обменом веществ и реагированием на стресс). К тому же жир тесно связан с иммунной системой, поэтому нарушение функций жировой ткани может способствовать различным заболеваниям, а не только ожирению. Ее избыток или недостаток влияет на развитие сахарного диабета, бесплодия и даже рака. Чтобы понять, как жирогены воздействуют на организм, надо проследить их связь с жировой тканью.