Рейтинг собачьей нежности - Дарья Александровна Калинина

умерла. Уж Павла Семеновича тогда следователи затаскали. Как я его ни выгораживала, следователь все равно в голову себе вбил, что Паша мог быть в смерти жены виновен. Все проверил! И на кого квартира оформлена, и кому бизнес принадлежит, и до счетов в банке добрался.

– И что?

– А ничего! Никаких зацепок. Квартира в собственности у Паши. Бизнес тоже его. У Наташи на счете что-то около сотни тысяч рубликов, исключительно на хозяйственные расходы, а у Павла даже тогда на счетах десятки миллионов. Если уж кому из супругов из корыстных побуждений и убивать другого, так это Наташе, а не Павлу. Он-то ничего от смерти жены в материальном плане не выиграл. Все это следователь разузнал, но не успокоился. Начал другое думать. Дескать, был у Наташи любовник, Павел про измену жены узнал и вознамерился за любовника ей отомстить. Стали эту версию проверять, снова пусто. И я им сказала, что супруги душа в душу жили. И многие другие соседи мои слова подтвердили. И в телефоне самой Наташи никаких подозрительных контактов не обнаружилось. Оставили эту версию, стали другое думать.

– Что же еще?

– Решили, что это у Павла имеется женщина на стороне. И он эту женщину решил в дом привести, а от законной супруги избавиться. Только это все чушь полнейшая. После смерти жены Павел на других женщин и не смотрел. Почти год вдовел, а потом сам вслед за Наташенькой ушел.

– И тоже сердечный приступ?

– Тоже. Да и то сказать, страшный тот год у Паши выдался. Не успел он жену похоронить и оплакать, как у него друг умер. Вслед за этим второй. Тут уж за Пашу в полиции всерьез взялись. От смерти Наташи он ничего не выигрывал. А компаньоны на него завещание оставили, тут уж полиция начала суетиться. Но только ничего у них не получилось. Сердечный приступ, он и есть сердечный приступ.

– Но его же спровоцировать можно, например, приемом каких-то особых препаратов.

– Во-во! Только препаратов этих ни у кого в крови не нашли. Обычные лекарства, которые им были прописаны. Ну а если подумать, что Наташеньку и компаньонов действительно убили, то уж точно не Павел это сделал. Павел и сам в пострадавших оказался. Последним на тот свет ушел.

– Почему? За ним еще дочь последовала.

– Но она же от передозировки скончалась? Так вы сказали!

– Это пока еще не доказано. Рабочая версия.

– Ах, рабочая… То есть возможно, что у Лики тоже сердечный приступ приключился?

– Возможно. Она ведь употребляла наркотики?

– Да. Павел обнаружил это уже после смерти жены. Некому было повлиять на девочку. Павла девчонка совсем не слушалась.

– Почему?

– Дело в том, что Павел не родной отец Лики. Он взял замуж Наташу, когда она была уже с малышкой. И хоть девочку он записал на свою фамилию, она стала Кононова, но контакта у них с Ликой не получилось.

– Сколько же лет было Лике, когда ее мать вышла замуж за Павла Семеновича?

– Годика три, как мне помнится. Мы с мужем тогда сюда только переехали. И я помню, что первое время Павел Семенович один жил, а потом у него Наташенька с Ликой появились.

– То есть Лика была еще совсем кроха. И что же за все эти годы Павлу не удалось объяснить девочке, что он и есть ей отец, более родной, чем настоящий?

– Возможно, что в детстве Лика его считала папой. Я помню, они с ней гуляли, она его называла папой. Но потом в подростковом возрасте то ли кто-то ей сказал, что он не родной, то ли она сама удосужилась в документы заглянуть, только все у них изменилось. Лика стала подчеркнуто игнорировать все, что говорил ей Павел. Слушалась только свою мать. Да и то, как она ее там слушалась. Скорее, слушала. А выполнить сказанное или нет, решала сама.

– Когда же появились наркотики?

– Наверное, тогда же и появились. Когда у детей пропадает контакт с родителями, тут жди проблем.

– Но точно вы не знаете?

– Точно Павел узнал правду только после смерти Наташи. Он и раньше подозревал, что с девчонкой что-то не в порядке. Но после похорон Наташи девчонка явилась домой в таком состоянии, что закрыть глаза на правду было уже невозможно. Тесты, которые он заставил ее сдать, лишь подтвердили его догадки. Павел сразу же отправил Лику на лечение, потом был период реабилитации, затем снова срыв и снова лечение. В последнее время Лика вроде бы пошла на поправку, Павел был доволен, начал заговаривать о том, чтобы им с ней снова жить вместе…

– Погодите, а где все это время жила Лика?

– У нее от матери осталась квартира. Там и жила. И я Павла Семеновича не осуждаю. Кому захочется жить с наркоманкой. Она же и из дома может что угодно упереть, и вообще.

– Адрес Лики вы знаете?

– Нет. И никогда там не бывала. Даже не представляю, что это за квартира и где.

Она замолчала, Олег с Сашей тоже приумолкли. Им было о чем подумать. Новой информации, которую на них вывалила эта свидетельница, было так много, что требовалось время, чтобы распихать ее по всем извилинам мозга.

– Но если вы подозреваете некий злой умысел, который стоит за всеми этими смертями и несчастьями, которые преследовали семью Кононовых в последнее время, то кто может оказаться этим злодеем?

На какое-то время соседка задумалась, а потом воскликнула:

– Так вы сами у него спросите! Небось вам он скажет!

– Кого нам спросить?

– Нелюдь эту! Того гада, который Лику на наркотики подсадил.

– Вы точно знаете, кто это такой?

– А чего же мне не знать? В нашем доме на первом этаже живет. К счастью, не в нашем подъезде. Вы к нему сходите да потрясите подонка. Уверена, он вам про Лику куда больше моего рассказать сможет. Я со старшим поколением семьи общалась. А вот Лика с этим Ключом настоящую дружбу водила.

– Ключ?

– Прозвище у него такое. Наркоман и преступник! Он Лику к дурному приучил. Одно время она даже жила у него, но потом отец вмешался и велел Лике убираться на квартиру ее матери. Тогда она в ту квартиру перебралась жить, но к своему бывшему дружку все равно то и дело наведывалась.

– К нему? Или к отцу?

– Плевать Лике на Павла было. Она сюда и не приходила. Она его ненавидела. И всегда говорила, что желает ему самого плохого, вплоть до смерти. Матери, кстати сказать, она тоже такое говорила. Так что, может, это она всех и перетравила. С нее бы сталось!

– А Банта после смерти хозяина жила у вас?