Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

кучу жизней, что уму непостижимо. А кроме того, я твердо помнил, что во времена Империи канал строить так и не начали. А ждать треть века я никак не могу. Хотя профессор, безусловно, заслуживает уважения. Я вдруг припомнил, что некий «профессор Тиманов» упоминался в подготовленных мною для Сергея Александровича еще там, в будущем, материалов по шунгитам[20]. Мол, этот профессор утверждал, что канал поможет перевозить шунгиты для отопления Ленинграда. И вообще для нужд всего Северо-Запада. И этот профессор, ради строительства канала даже один из способов сжигания шунгитов придумал. Хм, похоже, Интернет ошибался. И тот «профессор Тиманов» — вот этот самый Всеволод Евгеньевич Тимонов, сидящий напротив меня. И еще очень даже молодой, но уже горячий сторонник канала. Надо с ним поаккуратнее.

— Видите ли, Всеволод Евгеньевич, места эти мы выбрали не просто так, а именно с учетом самой выгодной, на наш взгляд, трассы канала.

Уловив потеплевший взгляд профессора, я решил «дожать»:

— Больше вам скажу. Мы наметили по трассе от Балтики до Ладоги места не для двух, а для целых девяти ГЭС. Четыре на реке Выг, еще одна — на Онде, парочка на Свири.

— А оставшиеся две?

— На реке Суна. Недалеко от впадения в Онежское озеро.

На лице профессора явно читалась надпись большими буквами: «КАЖЕТСЯ, Я В НЁМ ОШИБАЛСЯ». Поэтому я не удержался и добавил:

— Нами проработаны все показатели — длина плотины, высота ее, количество турбин, мощности ГЭС и оценка приблизительного объема вырабатываемой на них электроэнергии. Это более двух с половиной миллиардов киловатт-часов в год, господа. Чтобы выработать такое количество электричества даже на самых лучших тепловых станциях, потребовалось бы сжигать около полутора сотен миллионов пудов лучшего угля![21]

Разумеется, никакой проработки я не вел, но карельское ГЭС были главной «темой» моего отца, так что эти данные я мог назвать и по памяти.

— Но куда девать такое количество электричества? Вокруг же тайга! — слегка севшим голосом спросил Александр Михайлович.

— Да это вообще раз в семь больше, чем сейчас по всей Империи производят!

— Так вы же, профессор, говорите, что край развивать надо. Вот и разовьём! — весело ответил я. — Лес валить станем, заводы поставим, города построим, железные дороги электрифицируем! Просто не сейчас, а со временем. А сейчас мне достаточно и этой парочки ГЭС.

У Великого князя даже рот приоткрылся от нахального размаха озвученных мною планов. А профессор восхищенно округлил глаза. Что же, хорошее впечатление нужно развивать и поддерживать! Поэтому я добавил:

— А строительство остальных семи начнем чуть позже. Скажем, лет через пять!

Это мог бы быть триумф, но тут слева от меня прозвучал голос Хилкова:

— Позвольте, господин Воронцов, слегка подрезать крылья вашим прожектам. Видите ли, дело в том…

* * *

Да уж, дальше Хилков знатно повозил меня мордой по столу. Оказалось, что в его ведомстве уже сравнивали эффективность строительства железной дороги со строительством Канала. И пришли к выводу, что дорога будет построена быстрее и обойдется дешевле. И потому он, как министр путей сообщения будет категорически против строительства Онего-Балтийского канала или любой его части. Просто потому, что частных каналов, как и частных железных дорог в Империи быть не может, такова сегодняшняя политика в области путей сообщения.

Нет, строить-то можно было. Более того, значительная часть железных дорог и строилась частными компаниями. Но потом построенные объекты все равно выкупало правительство. Так что его министерство должно, получается, выпрашивать деньги на выкуп таких объектов еще до начала их строительства.

А денег у него мало, и потому — только дорога! И никаких каналов. А значит, и никаких ГЭС, которые, как мы с профессором ему же и разъяснили, должны быть частью проекта канала. По крайней мере — пока!

А потом, словно этого было мало, министр добавил, что и железную дорогу они ближайшие десять лет одобрить не могут. Нет денег в бюджете, все на Транссиб уходит. И не только денег нет. Не хватает и стали на рельсы. Квоты на импорт тоже выбраны Транссибом лет на пять вперед. И с рабочими напряженка.

Так что нечего тут фантазировать, он, Хилков, и его министерство будут выступать против. И министр финансов Витте, можно не сомневаться, его поддержит.

А кто бы сомневался? Хилков был креатурой Витте, его выдвиженцем!

Так что слова его звучали для меня звоном погребального колокола. Но… тут я вспомнил рассказанное мне Кошко. Про «Клуб любителей русской старины», общество дельцов, решивших никого постороннего не пускать в тот край, про высоких покровителей, к которым они обратились. И про их девиз: «Никто кроме нас!»

И меня охватило бешенство.

— Не все так просто, господин Хилков! — четко, буквально выговаривая каждый слог, произнес я. — Вот вы говорите, в бюджете нет денег на строительство? Ну, так я их найду! Что-то я заработаю уже сейчас, что-то привлеку и отдам потом. Ведь эти канал, дорога и ГЭС, они не просто «для красиво постоять», как говорят в Одессе, будут строиться. Они будут питать заводы и города, зарабатывая деньги. И налоги с этого пойдут в бюджет. Дополнительно пойдут. Без этих объектов не будет и этих доходов. И я думаю, что если Сергею Юльевичу Витте все изложить именно так, с графиками доходов бюджета, с затратами и расчетами окупаемости, то он возражать против строительства не станет. И потом! Вот вы говорите, в стране нет стали. Да, ее нет. Но ее можно купить, просто увеличив квоты. Зато буквально лет через пять с энергией этих ГЭС можно будет новые стали производить!

— Да-да! — подавшись вперед, горячо начал говорить будто бы ему, хотя на самом деле, адресуясь к Сандро, убедить которого, причем здесь и сейчас было для меня наиболее важным, — я на днях встречался с Черновым, это видный отечественный металлург…

Тут Хилков раздраженно дернул щекой, как бы говоря, «ну это-то можете мне не объяснять!»

Ну да, ему можно не объяснять, в его ведомстве важность стали осознают лучше прочих,