Почему тебя похитили - Дж. Т. Лоуренс

храброе лицо, а мама то плакала, то суетилась с моим платьем, будто кусок ткани мог скрыть мой огромный беременный живот. Я хочу сказать, что он реально гигантский! Никогда не думала, что он вообще может таким большим! ЕДИНСТВЕННАЯ вещь, которая на меня налезает, не считая мешковатого свадебного платья, моя старая майка «Sex Pistols». Я практически живу в ней!

Когда я написала о беременности отцу, он был очень рассержен, и я долго от него не слышала ни слова. Мама позвонила мне и велела проявить терпение, и что он придет. «Если не перед свадьбой, тогда, определенно, как только родится ребенок», — сказала она. Его первый внук! Она была права. Когда я увидела его, он обнял меня (осторожно, избегая выпуклого живота) и сказал: «Ничего не поделать, кроме как выжать максимум из ужасной ситуации». Я хотела сказать ему: ребенок — не «ужасная ситуация», но я была так благодарна, что меня простили и все еще любят, что промолчала и поцеловала его.

Свадебные фотографии будут забавными. Мы получили свидетельство о браке, как только нас объявили мужем и женой. Меня, женой? Ха! Свадебной песней стала наша любимая песня Брайана Адамса «Hearts on Fire». Я расчувствовалась, думаю дело в бушующих гормонах. Но, когда я посмотрела на П., я поняла, что у него тоже стоит ком в горле.

Мы пошли в морской ресторанчик, и мой отец заказал много блюд и игристого вина. Я не могла есть морепродукты или пить вино в моем состоянии, но мне было все равно, я не хотела есть. Когда нас поздравляли и произнесли тост в честь нашего брака, я выпила виноградный сок из моего бокала для шампанского. Это точно самый лучший виноградный сок, который я пробовала.

После, в кровати, уставший, но счастливый, П. кладет руку мне на живот, и мы ощущаем, как шевелится ребенок.

Самый счастливый день в моей жизни! Не могу дождаться, когда увижу своего малыша.

Глава 8

Мэри-все-наоборот

Йоханнесбург, 2021

Кирстен привлекает внимание официанта и жестом запрашивает смену блюд. Она сидит одна в «У Молли Кью» — ретро-ресторане, единственном в Йоханнесбурге, где все еще есть молекулярная кухня.

Это ее любимый ресторан, и Джеймс забронировал им столик на первый вечер после своего возвращения домой. Любимое гастрономическое приключение Кирстен. Ей нравится здесь «чистота» вкусов: фигуры, которые она видит и ощущает, такие живые и четкие.

Она пьет их фирменный коктейль «Не Кровавая Мэри-Все-Наоборот». Водка, перемешанная с томатным соком и перечной эссенцией. Они подают его с тонким и длинным замороженным кусочком сельдерея. Кирстен делает глоток и чувствует, как перед ней возникают кристаллические фигуры. Не такой крепкий, как первый напиток, но все же жесткий.

Чертов закон убывающей доходности.

Позже вечером коктейли становятся все более крепкими, осязаемыми: алкоголь всегда усиливает выраженность проявлений ее синестезии. Внезапно, она ощущает губы, коснувшиеся ее лба и теплую руку на спине. Она смаргивает изображения кристаллов и видит Джеймса.

— Котенок! Я скучал по тебе.

Она вскакивает, чтобы обнять его, вдыхает запах у изгиба шеи. Он пахнет Зимбабве: дезинфицирующим средством для рук и салоном самолета. А также жевательной резинкой «Мисвак», давно потерявшей вкус. Некоторое время они держат друг друга в объятиях.

— Я тоже по тебе скучала.

Целоваться с Джеймсом всегда оранжево: разных оттенков оранжевого, в зависимости от настроения поцелуя. Поцелуи за завтраком обычно цвета свежих желтых лютиков, а во время секса — цвета заката, также они бывают любящими, дружескими, сердитыми, виноватыми (пыльца, полированная сосна, резиновая уточка и куркума, соответственно). Его энергетика теплого желто-оранжево-рубинового цвета. Сладкая и вибрирующая. Мармелад Джеймс.

Они садятся, и Кирстен заказывает для него крафтовое пиво, хмельной эль: он не пьет коктейли. Он всегда громко смеется, когда они смотрят старые фильмы, где Джеймс Бонд пьет мартини.

— Как дела в клинике?

Он слегка загорел, несмотря на его привычное фанатичное желание использовать «SPF 100», а его рукава из хлопка помялись. Он устал, но все равно выглядит отлично.

— Нехватка персонала и финансирования, уйма пациентов: больные дети, младенцы. Было сложно уехать.

Какой-то кусочек в Кирстен разлетается на осколки. Он берет ее за руку.

— Конечно же, я предпочел бы быть с тобой, а не где-то там, но просто так много…

— Я понимаю, — говорит она, смотря в сторону. Легче быть с людьми, которым можешь помочь.

— Так много младенцев голодные и брошенные. Не так, как здесь, — произносит он.

— Не так, как здесь, — соглашается она.

Как можно бросить ребенка?

«Почему эти сучки могут рожать детей, — думает она, — когда я не могу?»

— Я вижу, как процветает торговля младенцами через границу. Когда ты наблюдаешь таких детей, у тебя возникает чувство, что их родители с радостью расстанутся с ними за пару сотен тысяч ранд.

— Ужасно, — произносит Кирстен, хмурясь. — Им стоит прописать в законе, что нужно для начала получить лицензию на родительство, прежде чем позволять им продолжать род.

— Ты же шутишь, — говорит Джеймс, но она говорит вполне серьезно.

Они заказывают комплексный обед. Им приносят комплимент от шеф-повара — желе из шардоне с древесными нотками и розовой бальзамической икрой, а затем азиатское крудо с прослойкой из авокадового суфле и сорбет из васаби. Они молчат, пробуя новые блюда и давая Кирстен возможность оценить все фигуры, цвета и текстуры вкусов. Сорбет из васаби посылает сюрикены ниндзя в ее мозг. Невероятное ощущение.

— А как у тебя дела? — интересуется Джеймс. — Как ты держалась, пока меня не было?

— У меня был очень интересный уикенд, — отвечает девушка, отправляя в рот последний кусочек васаби и чувствуя, как заостренные края звезд исчезают. — Я нашла причину, по которой я такая… не как все.

Джеймс медленно делает большой глоток своего пива. Они много раз обсуждали это прежде.

Одной из проблем в постоянных отношениях является то, что одни и те же проблемы обсуждаются много раз и это становятся скучными до невозможности. По крайней мере, теперь, ей есть что добавить.

Мужчина смотрит на нее, оценивая ее настроение, и снимает свои очки. Кирстен чувствует, как про себя он вздыхает.

— Котенок, с тобой все в порядке.

— Нет, немного не в порядке.

— Хорошо, лишь немного. Но так можно сказать о любом человеке. Просто ты чуть больше осознаешь свою ненормальность, чем обычный человек, потому что ты…

— Особенная?

— Это не то, что я хотел сказать, но пусть будет так.

Они улыбнулись друг другу, и это напомнило ей времена, когда они только начали встречаться в университете. Тогда еще они оба все видели в розовом свете.

— Ты