Попаданка. Колхоз – дело добровольное - Алёна Цветкова

спокойно жить не дают. У его Величества шестнадцать жен извели, чтоб связь с оракулом ослабить.

– Шестнадцать?! – я открыла рот, – а что он не берег-то?!

Что-то мне резко расхотелось замуж за короля… ну его, это королевство… и герцога тоже. На всякий случай. Я лучше во вдовьем поселении поживу. Ключевое слово – поживу. Найду еще себе мужика, если герцог через год обо мне не вспомнит. Или я кого-нибудь себе не отхвачу… а что? Я женщина видная. Все при мне. Кроме денег, дома, родни и молодости еще…

– Берёг, – вздохнула Салина, – это все происки Хадоа. Не хотят они, чтобы Оракул Гвенар защищал.

– Кто такой, вообще, этот Оракул? И как он защищает? И, вообще, зачем сегодня купцы договор подписывали?

– Оракул – это артефакт Древних. Ты же сама его сегодня почувствовала утром, когда солнце всходило.

– Ничего я не почувствовала, – открестилась я непонятно от чего.

– Почувствовала. Его все чувствуют, в ком хоть капля Дара есть. Радость от восхода солнца отчего случается? От того, что Оракул вместе с солнцем над миром всходит.

– Не было никакой радости, – буркнула я. Ну да, обидно мне стало. Я ненавижу в огороде работать, а у меня Дар какой-то огородный прорезался. Вот не мог он каким-нибудь другим быть? Например, чтоб мужчины на меня больше внимания обращали. А то короля профукала, герцога упустила, да даже младший конюх совсем мне в мужья не напрашивался. Мог же ведь упасть на колени, и умолять его Светлость, отдать ему такую деву прекрасную? А он что? Взял и ушел?! Все мужики козлы! И не зависит это ни от мира, ни от статуса.

Да, что там говорить! Я даже на ярмарке сегодня никого не зацепила. Хотя не пыталась, слишком из-за розок этих треклятых расстроена была. Но ведь могли бы купцы эти бессовестные и подмигнуть, и цветочек мне какой-нибудь подарить. Да даже у нас на рынке больше улыбаются, чем эти…

А Салина смеется Подруга тоже мне называется.

– Оракул, Малла, все ясным делает. Вот например, сейчас показывает, что не искренна ты…

– Чего? – тут я растерялась даже… – это как?

– Да, – кивнула Салина, – дымка над тобой зеленая. Едва заметная, но показывает, что ты не совсем правду говоришь. Это не все видят, конечно, тут Дар особый нужен.

– А у тебя, значит, есть?

– Есть. Я же из купеческих. Если кто-то врет осознанно, Дар мне об этом сигнализирует. Мне, конечно, для этого усилия прикладывать нужно. Да и на большее его не хватает. Но, говорят, его величество и его светлость, даже мысли других людей, как на ладони видят.

Я невольно за амулетик схватилась, который у меня на шее висел.

Глава 10

Вот такое вот чудо-чудное этот Оракул. И купцы, под договором Оракулом заверенным, ни обвесить, ни обсчитать, никак в заблуждение покупателя ввести не могут. Есть, правда, хитрости какие-то. Мне Салина сказала. Да и верно, где это видано, чтоб купцы без обмана смогли прожить? Да никогда не поверю.

А еще, оказывается, благодаря Оракулу воровства нет в Гвенаре. У вора сразу над головой такой свет зеленый сильный, что все, у кого хоть капля Дара есть, видят – он украл. Не зря говорят, на воре шапка горит. А я-то раньше не понимала, откуда такая поговорка взялась. А оно вон что, оказывается…

Зато стало понятно, почему на дверях замков нет, и почему люди такие добрые вокруг. А чего им злыми-то быть, если человек человеку не враг.

У человека в Гвенаре только один враг – хадоа… я у Салины, конечно же, сразу спросила, а кто же тогда хадоа эти… не люди что ли… Оказывается, нет. Не люди. Но доподлинно никто уже не помнит, как они выглядят. Только в легендах и сказках о них говорят, как об огромных шестируких монстрах, способных за один присест съесть целую корову. Ужас.

На следующий день я закончила с огородом. Вскопала и засадила все двадцать соток. Очуметь можно. Шикарный у меня Дар, оказывается, и довольно редкий в Гвенаре. Что же… это хорошо. Хоть в чем-то мне повезло.

А, вообще, с таким способностями мне даже огородничать понравилось. А что? Никаких тебе утомительных рядков и посева по одному семечку. Сначала я так и начала делать, да чувство было, будто бы я в противогазе дышать пытаюсь. Мешает что-то… в общем, глаза я закрыла, зачерпнула семена в горсть, да как раскинула их по всей грядке сразу… и легли они сами как нужно. Не рядками, конечно, вразнобой, но равномерно.

Мне сразу картинка вспомнилась из учебника истории, как по полю ходил старик и рассыпал зерна, взмахом руки. Раньше я как-то скептически относилась к такому, а теперь думаю, может и у них тоже такой или подобный Дар был, и семена сами равномерно ложились?

Пару соток я себе оставила на школку, был у мамы такой участочек, на котором она пикировала сеянцы, черенки разные укореняла, растюхи доращивала. А я там посадила картошку свою, землянику, и еще посеяла овес и ячмень, которые из сидератов выбрала. Мне по крайней мере кажется, что это они. Я сама не знаю, как у меня получилось их отличить, но может это Дар мой так работает. Вырастут, посмотрим. Еще были у меня рожь и пшеница, но только озимые. Я их оставила на осень. Немного только посадила… буквально по несколько зернышек. Интересно же…

Закончила я вечером посадки, а у самой душа не на месте… вроде как забыла я что-то важное. И понять не могу, что забыла. Вроде бы все нормально. А нет… нет мне покоя. Вышла на крыльцо, на небо смотрю, словно ответ там должен быть… и в теле какое-то томление зреет… кажется прорвется что-то… прямо сейчас…

И будто бы в ответ на мое состояние тучки стали собираться над нами. Темные, дождевые. И ветер откуда-то появился… а потом дождик ливанул. Хороший такой. И сразу отпустило меня.

И радостно так стало, как вовремя я посадила все, сейчас мои грядки дождик польет, без урожая не останусь.

А Салина за ужином невеселая какая-то была… И кашу не ела совсем. Сидела будто бы в воду опущенная.

– Салина, – не выдержала я. Мне же хорошо, значит и все должны радоваться, – ты что такая грустная. Случилось что?

– Нет, Малла, не случилось… вернее не сегодня… просто… знаешь, я ведь Дар свой не использую давно. А сегодня, как тебя посмотрела, так тошно мне стало. Я ведь купчиха, а уже