Сатана вас поздравляет - Фредерик Браун

ему удастся просмотреть утречком перечень звонков.

— Ну, что ж, — сказал я. — Да, совсем забыл: как зовут ту девушку, что была этим вечером на коммутаторе? Кому-то нужно будет с ней поговорить.

— Я узнавал у Эвереста. Но до утра нам с ней не встретиться. Эверест её хорошо знает: она его двоюродная сестра, и это он устроил её на работу. А завтра у неё выходной, и она этим вечером отправилась в Рэйсин провести там с друзьями вечер; возвращается только завтра.

— А нельзя ей позвонить?

— Эверест всех их знает; он говорит, что телефона у них нет. И я не думаю, что для нас это так важно — мчаться в Рейсин и назад сегодня ночью. Всё-таки, Эд, тот человек из четыреста восемнадцатого вряд ли причастен к делу. Мне кажется, что и название гостиницы, и номер были взяты с потолка, и Эма перехватили ещё по дороге.

— Да, похоже на то. А что вы собираетесь делать дальше, Бен?

— Вернуться в контору. Посмотрю, что там Джейн выяснила в больницах и о прочем, а затем намереваюсь пару часиков поспать в служебной комнате, если только события не начнут развиваться. А ты, Эд? Нельзя ли как-то тебе там устроиться, чтобы немного поспать, но в то же время не проспать возвращение этого Карла? Ты ведь знаешь, что такое покер: за ним можно и до утра просидеть.

— Да могу я тут устроиться, — заверил я Бена. — Эстелла за меня посторожит; завтра она сможет спать сколько вздумается, а сейчас утверждает, что ей не хочется.

— И прекрасно. Отправляйся на боковую, и если ничего не случится, я не стану поднимать тебя звонком. А ты сам решай, нужно ли будет тебе вызванивать меня после того, как ты повидаешься с эти Деллом. Вдруг получишь в руки нить, а может — и вовсе ничего.

— Я позвоню в контору в любом случае, — заверил я, — или сам приду. Но я велю Джейн не будить вас, если нам не во что будет вонзить зубы.

— Вот и отлично, Эд. Пока.

Я вновь поднялся по лестнице и, поскольку Эстелла была в курсе того, что произошло к той минуте, пересказал ей всё сказанное мне Старлоком по телефону.

— Всё хорошо, Эдди, — сказала мне Эстелла. — А теперь ложись-ка в постель да вздремни.

— Один, значит?

— Один. Потушу свет, чтобы он не мешал тебе заснуть, а дверь приоткрою и придвину к ней кресло — посматривать в коридор. Глаза же буду держать раскрытыми, вот и не усну. Мне и так не хочется.

Я скинул обувь и лёг. Эстелла щёлкнула выключателем, и в следующую минуту её губы коснулись моих. Я обхватил её руками, привлёк к себе и крепко поцеловал. Эстелла хихикнула.

— Я же просто поцеловала тебя на ночь, Эдди. Ни о чём не мечтай; спи уж.

Я привлёк её настойчивее, но она продолжала:

— Эдди, я серьёзно.

Это было правдой. Ибо чтобы расхолодить меня, Эстелла добавила:

— Не забывай, зачем тебе нужно выспаться.

— Верно, Стелла, — отозвался я. — Помнишь тот вечер на ярмарке?

— Помню. Я думала, Эдди, что ты его забыл.

Затем её губы опять коснулись моих, после чего она отстранилась. Я услышал, как девушка отправилась к креслу, а затем тусклый свет из коридора сделался немного ярче, поскольку Эстелла сильнее приоткрыла дверь. Я закрыл глаза, понимая, что не смогу заснуть специально и чем старательнее буду к этому стремиться, тем менее от того будет пользы. Я даже не пытался перестать думать о дядюшке Эме, а просто позволил мыслям течь и, должно быть, через пять минут уже забылся крепким сном, поскольку не помню, чтобы думал о чём-то долее этого времени.

А потом Эстелла легонько потрясла меня за плечо и внезапный свет резанул мне глаза, когда я перевернулся на спину.

— Карл у себя. Только что вернулся.

Я сел.

— Который час?

— Десять минут четвёртого. Ты проспал чуть долее двух часов.

— Ты с ним говорила? — Я свесил ноги с кровати и стал шарить ими в поисках обуви.

— Нет. Когда я услыхала, как он поднимается по лестнице, я прикрыла дверь, оставила только щель, чтобы увериться, что это точно он и идёт к себе. Мне пойти с тобой, Эдди? Я думаю, надо, а то вдруг он начнёт отпираться, что говорил мне то, что говорил, или разыграет забывчивость.

— Правильно. Пошли, пока он не разделся.

Мы вышли в коридор, и я постучал в дверь, следующую после двери Честера Хемлина.

Карл приоткрыл дверь на несколько дюймов.

— А, это ты, Эд. Чего ради…

— Нам с Эстеллой, Карл, нужно занять у тебя пару минут. Это чертовски важно.

Карл начал отворять дверь, как только узнал меня, но при моих словах он взглянул мне за спину и увидел девушку. Тут он моментально захлопнул дверь, бросив нам: «Одну минутку, я лишь халат надену. Успел, знаете ли, разоблачиться». — Спустя несколько секунд он, уже в халате и тапочках, распахнул дверь и сказал:

— Входите. Нет ещё известий о твоём дяде?

Мы вошли. Я сказал:

— Известий нет. Это в некоторой связи с тем, Карл, о чём я собираюсь у тебя спросить. Что там ты рассказывал Стелле о некоем коллекционере Амброзов?

Карл закинул голову и едва не расхохотался — правда, враз посерьёзнел, когда я приблизился к нему на шаг и он увидел выражение моего лица. Смех прямо-таки застрял у него в гортани, и Карл чуть не закашлялся.

— Мне очень жаль, Эд. Что твой дядя пропал и что… Но этот коллекционер Амброзов — не более чем выдумка… ну, более или менее. Ты никогда не слыхал о Чарльзе Форте?

— Нет, а кто этот Чарльз Форт?

— В двух словах не скажешь. Сядьте-ка.

Эстелла заняла стул, я же примостился на кровати. Карл обратился к этажерке. Нагнувшись, он вытащил довольно толстую книгу и протянул её мне. На переплёте значилось: «Книги Чарльза Форта».

Не открывая книги, я вопросительно воззрился на Карла.

— Если есть желание, возьми почитать, — сказал тот; — полагаю, Эд, тебе понравится, но с твоим дядей это никак не связано, и сейчас я это докажу. — Чарльз Форт был газетчиком в Нью-Йорке; умер лет двадцать назад. Он был либо спятившим, либо гением, и множество людей полагает, что именно гением, — а среди них такие люди, как Бен Хект и Тиффани Тэйер, Карл Сэндберг и Шервуд Андерсон. Они организовали Фортианское общество, даже издавали журнал. Не знаю, правда, существует ли он до сих пор.

— О чём же он писал? — спросил я.

— Да обо всём.