Драконья стража. Обоюдное несогласие - Катя Водянова

Договорив, она спряталась в салоне и хлопнула дверью, а на ответную ругань высунула в окно кулак с оттопыренным средним пальцем.

– Вот так и надо реагировать, а не жевать сопли, – пояснила она.

– Лучше просто не обращать внимания. Убедиться, что не создаешь никому помех, и спокойно продолжать движение, – вмешался Чарли и повернулся к Пенни: – А ты могла бы быть и посдержаннее.

– Могла бы, но мне пока не сто семьдесят.

Она закатила глаза и показательно сложила руки на груди.

– Я серьезно. Мы представляем стражу и практически при исполнении, ни к чему эти разборки на дороге.

– А то влезем в драку и придется самим себя арестовывать, как Аксель, – улыбнулся Кадди и все же тронулся с места, затем снова ударил по тормозам под вой гудков сзади.

Красный сигнал светофора выглядел приговором его водительскому мастерству, но Чарли старался не подавать виду. Пенни тоже успокоилась и больше не выглядывала в окно, как примерная девочка. Хотя стоило им тронуться и проехать злосчастный перекресток, как водитель второй машины обогнал их, выжав гудок до упора.

Здесь уже не выдержал Чарли, вытащил значок дейгарта, прислонил его к стеклу и дал знак остановиться. Пассажира за тонированным стеклом было не разглядеть, но судя по тому, как шустро автомобиль съехал на обочину, стражу они уважали. А может, были наслышаны об Акселе и его добром, кротком нраве.

Фрейзер остановился предельно далеко, так что пришлось немало прошагать, пока добрались до низкой ярко-алой спортивной машины явно не из местного проката. Чарли постучал по стеклу и дождался, когда оно медленно поедет вниз.

– Дейгарт Нилл, стажер Фрейзер, ваши права и предполагаемый маршрут.

Две девчонки, по виду ровесницы Пенни, вначале испуганно похлопали ресницами, затем вытащили документы и протянули их Чарли.

– Извините нас, дейгарт, мы очень торопились в Брукс на вечеринку, – начала та, что сидела на пассажирском сиденье.

– Не знали о вашем стажере, иначе не стали бы сигналить. Всем нужно учиться, – улыбнулась девушка-водитель. – Не хотели вас обидеть.

– Документы и точный маршрут, – напомнил им Чарли. – В нашей префектуре, возможно, орудует маньяк, хочу убедиться, что вы осознаете все риски и благополучно доберетесь до места.

– О, у вас даже такие достопримечательности? – хихикнула пассажирка. – А этот маньяк очень сексуальный?

Чарли хотелось подойти, встряхнуть их разок и растолковать, что с такими вещами не шутят. На деле же он постарался держать лицо и говорить как можно спокойнее.

– Крайне. После встречи с ним на других мужчин и смотреть не сможете, но на новое свидание вряд ли согласитесь. Пять предыдущих жертв до сих пор не могут вернуться к нормальной жизни.

Расслабленное отношение к насилию он не понимал и не принимал. Только для людей, не сталкивавшихся с ним, это могло казаться несерьезным и забавным. Чарли за время работы в Бунлине повидал столько жертв подобных маньяков, что потом с радостью перевелся в тихий и спокойный Хезершир. И от отца так был куда дальше.

Девушки тоже разом притихли и прижались друг к другу, хлопая глазами. Точно не из местных, и номера отдаленной префектуры. Кто их отпустил в такую даль одних? Эти красотки и без всяких маньяков найдут себе неприятностей: слишком вызывающая и яркая одежда, «вечерний» макияж, приторный запах духов. Рыжая и темнокожая брюнетка, чем-то очень похожи на Беллз и Линн. Чарли помнил этих оторв еще школьницами и уже тогда они оставляли неизгладимое впечатление. Отец перевез семью в Бунлин на летних каникулах перед старшей школой, ему тогда предложили должность в префектуре, Чарли учился уже там и работал первые годы, но все равно вернулся в родной город, как и девушки.

Говорят, Хезершир сложно полюбить, но если он пророс в тебе корнями, то эту связь не разрушить.

– Обещаем быть осторожными, – проговорила рыжая и протянула ему свои права. Действительно двадцать один, исполнилось буквально месяц назад. Почувствовав себя невозможно старым, Чарли с трудом подавил желание высказать им все и сопроводить к родителям, пусть воспитывают дальше, если двух десятков лет не хватило.

– И никаких вечеринок в Бруксе, – встрял Кадди, – там меньше всего патрульных. Лучше заночуйте в отеле и не выходите никуда в темное время суток.

– С местами сейчас тяжко, – вздохнула темненькая, – мы не нашли ни одного свободного.

– Планировали веселиться до утра, потом отдохнуть где-нибудь.

– Так себе идея.

С одной стороны, Чарли не понимал, как можно быть такими беспечными, с другой – помнил себя и одногруппников в этом возрасте, каких только глупостей не приходилось совершать. Девать девчонок все равно было некуда, разве что…

– Есть один вариант. Семья Кадди держит большую ферму, – сам Фрейзер при его словах побледнел и нервно сглотнул, как будто боялся девушек, – они всегда рады приютить путников в обмен на помощь. Или я могу созвониться с коллегами из соседней префектуры. Ехать далековато, зато наверняка найдете приличную гостиницу.

– Ферма это просто отлично, – просияла рыжая. – Нас вполне устроит.

– И мама вкусно готовит, особенно блинчики, – выдавив это, Фрейзер густо покраснел и опустил взгляд.

Почему рассудительный во всех других областях Кадди постоянно терялся и глупил в обществе женщин – оставалось для Чарли загадкой. Причем, стоило девушке выйти из зоны его интересов, как Фрейзер снова становился нормальным. Какой-то психиатрический феномен, достойный тщательного изучения.

– Это правда, – решил поддержать его Чарли. – Стряпню кру Фрейзер знают и хвалят во всем Хезершире, многие кафе и рестораны закупают продукты у них.

Не только у них, конечно, фермеров в префектуре хватало, но Фрейзеры были на особом счету. Самая большая ферма и самый большой выбор продуктов. Овощи, фрукты, мясо и даже мука. Кажется, они могли бы содержать и свой собственный ресторан, но не решались настолько сильно изменить сферу деятельности.

И ради этого они всей семьей работали с утра до ночи, а после ухода Кадди Фрейзерам стало куда сложнее. Родители до сих пор пилили его и пытались вернуть, при этом не бросали и не отказывались от него. Наверное, принимать чужой выбор, даже если не понимаешь и не одобряешь его, это и есть любовь.

– Покажете дорогу? – широко улыбнулась пассажирка,