Закон волков - Дороти Херст

— Веррна, они ушли? — спросил Рууко. Все знали, что у Веррны в стае самый острый слух.

— Они идут к реке, вожак. — Веррна насторожила уши с темными кончиками. — Пока нам ничто не грозит.

Боль в груди, где полумесяц, немного ослабла, и я вдруг поняла, что при приближении существ она усиливалась.

Рууко вздохнул чуть спокойнее, волки снова легли на землю, на этот раз не отходя от добычи. Рисса осталась стоять в нескольких прыжках от нас, глядя вслед ушедшим существам — напряженная, с вздыбленной шерстью и поднятым хвостом.

— Спутница… — произнес Рууко, когда заметил, что она не присоединилась к остальным.

Рисса отозвалась не сразу.

— Мне это не нравится, — наконец произнесла она. — Совсем не нравится. Когда взойдет луна, переправимся через реку. Щенкам пора узнать, что такое люди.

Стая замерла в молчании. Стаю слышно, как поодаль вороны ссорятся за кусок мяса, как шуршит в кустах мелкая дичь и даже как прыгают блохи по шкуре старого Тревегга.

— Люди? — переспросил Рууко, не сводя глаз с Риссы. — Когда волчатам едва четыре луны от роду? Прежде ты была осторожнее!..

Волчица угрожающе шагнула к вожаку.

— Осторожность и велит мне показать людей сейчас, пока не поздно, — огрызнулась она. — Когда ты вел щенков через Великую Равнину лишь для того, чтоб потешить свою гордость, тебе никто не мешал. Теперь мой черед принимать решения.

Рууко отступил, и его изумление показалось бы мне забавным, не будь я так ошеломлена: увидев гневную Риссу, я поняла, что считать Рууко единственным вожаком стаи Быстрой Реки — непростительная глупость. Гладкое Крыло и Песнь Дождя на минуту отвлеклись от туши и, склонив головы набок, прислушались к перепалке.

— Люди, — тихо произнес Аззуен, словно пробуя слово на вкус, и задумчиво наморщил лоб. — Они не похожи на других существ. Кто они — добыча или враги?..

— С каких пор люди суются на равнину Высокой Травы среди лета? — продолжала Рисса. — Их место под горой или у саламандрового озера. А сейчас они уже не помнят, что такое границы, бродят где попало когда захотят. Ты и вправду хочешь, чтобы щенки нарвались на них неожиданно, ничего не зная?.. Еще одна луна — и волчата двинутся на вылазки. Им нельзя оставаться в неведении!

Рууко зарычат, словно хотел отыграться за недавний испуг; Рисса в ответ сощурила глаза и оскалилась. За последнее время она набрала вес и уже не выглядела похудевшей, как во время выкармливания щенков, ее белоснежная шерсть стала густой и блестящей. Мощная в плечах и не уступающая спутнику в силе, Рисса стояла напротив Рууко, и было ясно, что она не отступится. Остальные волки, окружившие их, явно заволновались: размолвки вожаков могут ослабить стаю, к таким ссорам относятся настороженно. Тревегг подошел к Рууко и что-то сказал ему на ухо. Минн тревожно взвизгнул, у меня свело брюхо от страха: что будет, если вожаки и правда вступят в бой? Аззуена била дрожь, Марра прерывисто дышала, только Иллин и Веррна глядели спокойно и заинтересованно. Глаза Иллин то и дело перебегали с Риссы на Рууко и обратно, я чуть не въяве слышала ее мысли — она жадно впитывала все касающееся главенства в стае. Веррна тихо зарычала, глядя на битву спокойным оценивающим взглядом: любой промах Рууко или Риссы может открыть сильному волку дорогу в вожаки. Мне почему-то не хотелось, чтобы стаю возглавила Веррна.

— Я думаю о стае, Рисса. — Рууко не отступил, но и не пытался оттеснять волчицу туда, где ей останется лишь нападать. Голос его звучал серьезно. — Волки Скалистой Вершины сильны, а к людям нужно идти через земли Скалистых. Нам нельзя терять щенков: зимой нужны будут все, кто способен охотиться. Добыча сейчас не та, что прежде.

Я разозлилась. При переходе через равнину Рууко не волновало, выживем ли мы с Аззуеном: он тогда сказал Веррне, что в любой стае выживают не все щенки и что двое самых слабых — не потеря. А теперь делает вид, будто изо всех сил о нас заботится! Я, конечно, признавала Рууко вожаком, но любить его мне было не за что. Я с трудом подавила недовольный рык.

Рисса все же приняла слова Рууко всерьез.

— Да, спутник, добычи сейчас меньше: ее забирают люди. Нам грозит зимний переход, людей мы неминуемо встретим — и потому щенки должны о них узнать.

— Мне это не нравится, — повторил Рууко, уже не пытаясь вздыбить шерсть. — До зимы людей можно просто не замечать.

— Не замечать? Как когда-то Хиилн? — бросила Рисса. Вожак вздрогнул. В стае временами шептались о Хиилне — волке, оставившем стаю еще до нашего рождения.

— Проще не заметить длиннозуба, настигающего добычу, — продолжала волчица. — Ты не хуже меня знаешь, что встреч с человеком не избежать. Дождемся восхода луны: люди ночью слепы, как птенцы, нас никто не увидит.

Рууко ослабил плечи и кивнул.

— Мы с Тревеггом и Минном останемся стеречь мясо, с вами пойдут Иллин и Веррна.

Иллин и Веррна — сильные и отважные бойцы: может, вожак и впрямь о нас заботится? Хотя, наверное, скорее о Риссе…

Волчица мягко ткнулась мордой в шею Рууко; стая вздохнула свободнее. Вороны, якобы увлеченные трапезой, одобрительно закивали головами, как вдруг Гладкое Крыло тревожно каркнул.

Я снова почувствовала странное покалывание в груди — и поняла, что люди возвращаются. Я не успела ничего сказать: Веррна вздернула уши торчком.

— Люди идут обратно. Их много. — В ее груди что-то заклокотало. — Идут отнять нашу добычу!

Мы разом обернулись к Рууко.

— Сколько их? — спросил он Веррну.

— Семеро взрослых самцов, — подал голос Гладкое Крыло, со вздохом расправляя крылья. — Лучше давайте уносить мясо, пока тут еще что-то осталось, кроме окровавленной травы.

— Может, пойдете с нами к людям? — улыбнулась Рисса.

— Днем — не отказались бы, но днем вы их боитесь, — ответила Песнь Дождя. — Нам-то они не страшны, летаем когда захотим.

— Люди швыряют в нас чем попало, — доверительно доложил Тлитоо, садясь на землю между мной и Аззуеном. — Зато на краю их поляны валяется хорошая еда: тащи что хочешь, лишь бы не заметили. Я вас туда отведу, даже если стая не пойдет. Я знаю дорогу.

— Может, нападем, Рууко? — Твердый энергичный взгляд Веррны впился в вожака.

Я надеялась, что Рууко решится на бой и не оставит волчат в стороне. К медведице нас не пустили — и правильно: любого щенка она убьет одним взмахом лапы. Но люди! Они слабые, мелкие, куда им до медведей…

— Сколько от них шума! — прошептала Марра. Треск и топот разносились по всей равнине Высокой Травы, хотя люди были еще далеко. — Люди такие дураки? Или им все равно? Нам не позволяют так шуметь…

— Они, наверное, уверены в себе — и не без причины, — сказал Аззуен, устремив вдаль блестящие глаза. — Ведь в прошлый раз они нас не боялись, просто осторожничали. Да, люди не такие, как мы.