Неистовый - Дж. Б. Солсбери

себя с тех пор, как я ушел.

— Что? — рявкает она с сердитым блеском в глазах.

— Ты их все прочитала?

Джордан смотрит на книги, затем тяжело вздыхает.

— Нет. Прочла несколько страниц каждой из них. Мне больше нравятся фильмы. Я пыталась разложить пасьянс, но забыла, как именно это делать. И этот дурацкий Кубик Рубика сломан. Мне скучно, и мои волосы сводят меня с ума!

Неужели все женщины так перескакивают с темы на тему?

— Он не сломан. — Подхожу к брошенной игрушке. Кручу, поворачиваю и переворачиваю цветные квадратики назад, вперед и готово. — Вот так. — Я протягиваю ей собранный куб, все шесть цветов на соответствующей стороне.

Ее челюсть отвисает, и она забирает его у меня.

— Что не так с твоими волосами? — Каштановые локоны свисают на плечи и спускаются по спине. Последние несколько дней она носила одну из моих вязаных шапочек. Чтобы согреться, я полагаю.

Джордан осматривает Кубик Рубика.

— Как ты это сделал?

Пожимаю плечами, потому что, честно говоря, не знаю. Мне подарили игрушку на день рождения, когда я жил в детском доме, и после нескольких часов работы с ней решение стало легким. Я помню, как был разочарован тем, что никто другой не видел решение куба так, как я. Это было примерно в то время, когда я начал слышать такие слова, как «социальное расстройство», «задержка речи» и «высокий IQ».

— Ух ты, вау… — Она выдыхает воздух. — Я впечатлена.

Сжимаю челюсть. Ненавижу повторяться.

— Твои волосы?

Джордан теребит завиток на груди.

— Они грязные и голова чешется, и я не могу ее почесать. — Она пытается поднять больную руку над головой, шипит и стонет от боли. — Видишь?

— Отрежь их.

Ее серые глаза расширяются.

— Что? Нет! Мне потребовались годы и много процедур глубокого кондиционирования, чтобы отрастить их.

Я ворчу, не в силах сдержаться, и поворачиваюсь обратно на кухню.

— Могу я задать вопрос?

Я чуть не смеюсь. Как будто мой ответ имеет значение? Мы оба знаем, что она все равно спросит.

— Какой у нас план? — Ее быстрый вдох говорит мне, что она встает на ноги.

Мои мышцы напрягаются, когда я чувствую, как женщина приближается.

— Чтобы вернуть меня домой.

Ставлю пустую кастрюлю на стол и тянусь за кувшином с водой.

— Ты ждешь, пока я поправлюсь, и погода прояснится? А потом укажешь мне правильное направление и отправишь восвояси? — Сейчас она рядом со мной, так близко, что я чувствую тепло, исходящее от ее тела.

Сдвигаюсь, увеличивая расстояние между нами.

— Ты никогда не найдешь дорогу в одиночку.

— Хорошо, значит, ты планируешь пойти со мной?

Я хмыкаю и тянусь за банкой коричневого риса.

— У тебя есть карта?

— Да.

— Прекрасно! — Я скорее чувствую, чем вижу, как она ищет её в окружающем пространстве. — Давай ее сюда, разберемся с этим. Я буду чувствовать себя лучше, зная, где я… ну, знаешь, сориентируюсь.

— Я не могу.

— Почему? — В ее голосе слышится раздражение.

Я постукиваю себя по виску.

— Она здесь.

— Твоя карта у тебя в голове?

Киваю и зачерпываю в кастрюлю смесь сушеных специй и трав.

— Отлично, — саркастически бормочет Джордан и хватает банку. — И ты уверен, что сможешь вытащить меня отсюда? С твоей ментальной картой?

Я не отвечаю, потому что это глупый вопрос. И чувствую, что уже ответил на один из них.

— Сколько времени нам понадобится, чтобы выбраться отсюда?

— Примерно тринадцать часов и три минуты. — Я оставляю женщину возле стола, чтобы поставить кастрюлю на дровяную плиту.

— Примерно? — Она смеется, и этот звук застает меня врасплох.

Я сказал что-то смешное?

Закрываю кастрюлю крышкой и киваю.

— По «Правилу Нейсмита»4 меньше. Я учел время для вертикального подъема на шестьсот метров, пересеченную местность, более медленный темп из-за твоих травм, менее идеальные навыки и физическую форму…

— Это грубо, — бормочет она.

— …в сочетании с обычным весом рюкзака, и добавил к правилу поправку на пятьдесят пять процентов. Мы отправимся в путь, как только ты достаточно поправишься, чтобы отправиться в поход без посторонней помощи, и если позволит погода.

Приношу коробку с приманками к столу и наливаю себе чашку воды. Осушаю её одним глотком, возвращаю чашку на полку и устраиваюсь в кресле. Я уже открываю коробку и раскладываю перед собой свой последний проект, когда понимаю, что женщина замолчала.

Она не пошевелилась, а просто смотрит на меня, держа банку в руке в воздухе, и ее губы слегка приоткрыты.

Я заставляю себя выдержать ее взгляд, ожидая, что она что-нибудь скажет. Сделает что-нибудь. Но ничего не происходит. Я наклоняю голову.

— Тебе плохо?

Джордан быстро моргает, выходя из своего кататонического состояния.

— Нет. Просто немного удивлена.

Люди всегда удивляются, когда обнаруживают работоспособность моего мозга. В мире, где ценность человека определяется тем, насколько он популярен в обществе — каждая светская львица на Манхэттене живое тому доказательство, — меня всегда быстро списывают со счетов. Мой собственный отец считал меня мусором, пока не услышал слова «гениальный IQ». Наверное, легче игнорировать социальные расстройства и расстройства гнева, когда установлено, что я думаю на более высоком уровне, чем большинство людей.

Люди такие странные.

Как бы ни старался, мне не удается их понять. Поэтому я давно бросил попытки.

ДЕВЯТЬ

ДЖОРДАН

Два следующих дня снегопад держал нас пленниками в хижине. Если не считать походов в уборную, я сидела на заднице у огня, читая книги, спала и слепо смотрела в потолок. Гризли сжалился надо мной и дал мне иголку с ниткой, чтобы залатать дыру в куртке. Он также напомнил мне, как складывать пасьянс после того, как я спрашивала его миллион раз, и позволил мне помочь с приготовлением еды, но большую часть дня я проводила в одиночестве, размышляя.

Я всегда представляла себе, что если бы у меня было время посидеть и подумать несколько дней, я бы придумала какое-нибудь революционное изобретение или получила бы прозрение, изменившее мою жизнь. Вместо этого задаюсь вопросом: если жизнь несправедлива ко всем, разве это не делает ее справедливой? Если с точки зрения ботаники помидор — это фрукт, то разве нельзя сделать желе из кетчупа? И, кроме того, если у авокадо есть косточка, которая делает его фруктом, то гуакамоле с помидорами — это фруктовый салат? На каком языке думают глухие люди? Видят ли слепые сны? Доить корову то же самое, что выжимать из нее сок? Как отвратительно, что мы пьем животный сок.

Может быть, мне стоит стать веганом?

Я смотрю на спину Гризли, который сидит за столом