Нарратор - Максим Максимович Максимов

сих пор сильно болят. Постарался на славу, урод. Так еще заболело в грудной клетке, да так, что вздохнуть полной грудью не получается от слова совсем. Спасибо за меткое попадание в солнечное сплетение…

Пока я сидел за партой и пытался справится с болью, не подавая вида. Пропустил момент как класс перестал разговаривать меж собой и стадом скопился возле окон. Я только краем глаза, через просвет голов увидел, что в здание школы вошла полиция. Все резко устремились к выходу. Я тоже последовал за ними. В эту секунду меня одолел внутренний страх.

— Блять, неужели это за мной. Да быть того не может, — словно мышь прошептал я.

Стал позади класса, вышедшего из кабинета. Из-за того, что вышел последним, полицейские уже поднялись по лестнице с директором школы впереди. Смотря на полицейских, находящихся буквально в нескольких метрах от меня. Время будто остановилось. Боль по всему телу прошла, словно ее и не было. Дыхание остановилось вовсе.

— Не везет мне… — снова тихим, только уже принимающим голосом прошептал я.

Но, не обратив на нас внимания и толикой взгляда, быстрым шагом направились в другую сторо крыла школы. Боль по всему телу вернулась в туже секунду. А легкие напомнили, что хоть и не могут вдохнуть в полной мере, но потребность в кислороде никто не отменял. Недолго думая, ученики медленным шагом, держа расстояние, пошли за ними. Удивительно, почему кроме нас никто не вышел посмотреть, и только наш класс единственный, кому хватило наглости даже пойти за ними. Но увидя, как из одной двери попытался выскочить ученик, его сразу затащили обратно. Стало ясно, что учителям заранее сказали никого не выпускать. И только наш класс остался без присмотра, ибо урок ведет сам директор, который сейчас с полицией.

Не доходя до конца крыла, директор первым зашел в десятый класс, а следом за ней люди в форме, через пару секунд выведя парня, заковав того в наручники. Тут и понимать нечего, этот идиот был “закладчиком”. Узнал сам довольно недавно, по случайности. Ехал с другого района и увидел, как у одной из площадок этот придурок под фонарем что-то закапывает.

Заметив нас, стоящих в стороне и наблюдавших за происходящим, разревелся как младенец, не способный даже устоять на ногах. Да так, что одному из полицейских пришлось тащить того за подмышку.

Заведома, зная, что не увижу ничего нового, кроме соплей, капающих на пол, и следов от обуви, создающих проблемы только уборщицам. Поправил воротник пиджака, засунул руки в карманы. И собравшийся идти… Один из учеников с ярким трепетом и указательным пальцем вдруг сказал:

— Смотрите, похоже, они в еще один класс зайдут.

Я сразу развернулся, потому как далее был класс Лилии. Это и правда был он. Так же быстро, без суеты вывели второго парня. Эту особу знает вся школа. Сын богатеньких родителей, каждый раз уезжающий на иномарке. И чего же ему не сиделось на месте? Неужели настолько все приелось в жизни, что захотелось испытать острых ощущений. Но, видимо, хватило ума только на это. Да будь я на его месте по полной, использовал бы все возможные ресурсы. Деньги есть, но на мозги не осталось. В отличие от первого парня, он шел только с тусклой миной, делая вид, что теперь его жизнь кончена. Оказывается, помимо мозгов ему также не хватило на актерский талант. Достаточно взглянуть на эмоции, без учета материальной составляющей, и сразу станет понятно, кого что ожидает.

Уже наверняка засунул руки в карманы, перед этим снова осмотрев и поправив одежду, спокойным шагом направился в класс. Остальные же чуть ли не до самого выхода смотрели за происходящим. Лишь, Анфиса, посмотрев на меня, осталась стоять на месте. В произошедшем сегодня есть по настоящему положительная сторона. Про меня забудут на добрую неделю, а может и на две. Теперь это тема номер один всей школы.

Глава тринадцатая

Вонь гари, пота и уксуса обволакивакивала комнату заполняя ее от потолка и до самого пола. Тут хочешь не хочешь проснутся не составит труда. К утру физически не возможно дышать в таком помещении, при условии, что этим вечером обдолбались до состояния одноклеточного организма. Хотя сдается мне, даже они разумнее. Нужно собрать все силы в кулак и сделать первое движение. Включить организм в работу. Сознанием я уже ясен как Эйнштейн, но вот физически на сто процентов, Хокинг. Собравшись на счет “раз-два” силой, что есть открыл штору впуская солнечный свет. Сколько же пыли летает в воздухе при дневном свете, словно тут прошел песчаный шторм. Надо бы убраться сегодня вечером, когда придем с работы, как планировали это вчера.

— Слышишь Кристина, сегодня вечером уберем весь свинарник в комнате, — прокричал охрипшим голосом я.

Молчание и ноль реакции — вот ответ который последовал в мою сторону. Она как лежала на краю ковра в нижнем белье, так и лежит.

— Слышь, я говорю, сегодня мы чистые. Будем приводить квартиру в порядок, — снова крикнул я, только уже на ее ухо.

В этот раз услышав слова, открыла глаза. Увидев дневной свет с визгом вскочила как ужаленная.

— Нафига ты окно открыл. От него постоянно глаза болят и кости ломит. Ты ведь знаешь, — возмущенно сказала она.

— На работу пора. Хочешь же и дальше пользоваться тем, что придумал человек для существования? — Спросил я.

— Да, — тихим от боли и раздраженным голосом прогудела она.

— Вот поэтому, давай собираться. А то, негоже учителю обществознания, снова опаздывает на урок. Незачем привлекать внимание еще больше, — закончил я.

Поднявшись и немного потянувшись, худо бедно одел штаны и пошел на кухню. Делать первые шаги утром всегда трудно, глаза ходуном, а темнота настигает, даже при самом ярком солнце. Руку держу согнутую, чтобы не сочилась кровь. Нужно дойти до морозилки и приложить заготовленный лед. Потихоньку разгибая.

Подходя к кухне под ногами чувствовалось, что-то липкое, запах пробивал заложенные от пыли ноздри. Смотреть не стал, не хватало еще и блевануть. Опять кто-то из нас не добежал вчера до туалета.

Подойдя к двери кухни, рабочей рукой взялся за ручку, вонь при этом становилась все сильнее. Открыв дверь, увидел в метре от нее кошку проколотую вилкой. Уже решившись опустил взгляд посмотрев на ноги. Липкой субстанцией оказалась кровь идущая до кухни, постепенно высыхающая на полу, а теперь уже и на моих ногах. Взявшись рукой за лицо, оставив рот открытым прокричал:

— Крис, кошка сдохла.

— Что ты сказал? — крикнула в ответ.

— Говорю, мы кошку закололи, — снова