Маленький ад для двоих - Елена Богатырева

— Он хоть и слабый, но навсегда ваш, а сильным нужна свобода…

Дама сидела на кровати голая с телефонной трубкой в руке и хватала ртом воздух, не понимая, что же происходит. Как только в трубке раздались гудки, дверь без стука отворилась и вошел коридорный.

— Вы уже закончили? — спросил он. — Номер был снят на полчаса.

Она смотрела на коридорного и понимала только, что это все — дурной сон, но никак не ее респектабельная жизнь. А когда парень ухмыльнулся и спросил: «Я могу вам чем-нибудь помочь?» — она завизжала: «Вон! Вон!», и он кубарем скатился с лестницы. Внизу Старик отсчитал ему несколько купюр.

Через полчаса дама пришла в себя и уехала, а на следующий день подписала контракт.

Сильным нужна свобода, Неля не будет ходить за Аликом, словно нянька. Она потребует от него, чтобы он вел себя как мужчина, а он… Он младенец с испуганными оленьими глазами, который уверен, что лепестки роз под ногами — самое обычное дело.

Ка стоял, ошеломленный, с телефонной трубкой в руке, и записывал адреса, фамилии.

— Спасибо, Илья.

— Это все?

— Ты про оплату?

— Нет, я про информацию. Больше ты ничего не хочешь знать?

— Нет.

— Но ведь я сказал уже, что кое-какие ниточки можно зацепить за твою фирму…

— Это не важно.

— Старик, ты что, не выспался сегодня? Как это не важно? Похоже, тебе ее подставили…

— Чушь!

— Ты, по-моему, чего-то не понимаешь, — не унимался Илья. — Сейчас все вокруг занимаются промышленным шпионажем. Я уже несколько дел таких раскрутил. И твой случай…

— Мой случай совсем другой.

— Это тебе так кажется. Ты думаешь, тот, кто захочет тебе насолить, бомбу в твой «мерседес» подложит? Зачем? Все гораздо проще. Можно и с помощью тонкого психологического расчета тебя грохнуть. Жить ты будешь, но жизнь эта тебе покажется не в жизнь, извини за тавтологию.

Ка молчал.

— Ну, ты подумай денек-другой, а потом дай знать.

— Хорошо.

— Что случилось? — спросила Галка. — И вообще, что происходит?

— Это личное, — ответил Ка.

— Ты это кому говоришь? — не успокоилась Галка. — Мне? Я все твое личное с пеленок помню. Кстати, где Таня? Ее уже неделю нигде не видно, не слышно…

В этот момент дверь отворилась и на пороге появился Старик.

— Можно?

— Да, конечно.

— Я тут с документами пришел разбираться. Пенсию оформляю. Дай, думаю, зайду, посмотрю, как у вас тут…

— У нас все нормально, — ответил Ка.

А Старик засмеялся:

— Вижу, вижу. Только вот с вами что-то творится странное. Уж не влюбились ли вы?

— С чего вы взяли?

— Вид у вас такой… рассеянный. Но что это я? Какое, собственно, мне, старому пенсионеру, до этого дело? Мое дело теперь на солнышке греться. Подпишите вот здесь…

Ка подписал, Старик раскланялся и ушел, а Галка таращилась на него во все глаза.

— Как же я раньше не догадалась! — сказала она и подвинула свой стул к Ка поближе. — Значит, и тебя угораздило?

— Ты о чем?

— Да ладно тебе! Забыл, с кем разговариваешь? Я же тебя как облупленного знаю, но такого не ожидала…

— Чего ты не ожидала? — вяло отбился Ка.

— Так, значит, ты на Тане не женишься…

— Кто тебе сказал, что я собирался?

— Твой дурацкий вид сказал. Ходил важный, как идиот последний. А теперь хоть на человека стал похож. По кольцевой дороге по-пластунски ползаешь. Так кто она, твоя волшебница?

Можно было бы еще поотпираться, но Ка хорошо знал Галку — не отстанет. И к тому же ему самому очень хотелось с кем-нибудь поговорить о своей находке. Давно уже хотелось.

— Моя волшебница — то ли сумасшедшая, то ли интриганка, еще не разобрался.

— И несмотря на это ты в нее влюбился…

— Это ужасно, — сказал Ка.

— Не знаю, — ответила Галка, — но со стороны смотреть на тебя одно удовольствие. А где Таня? Она знает?

— Я как-то забыл о ней в последнее время. Может быть…

— Хорошо. Я встречусь с ней и поговорю.

— Это ужасно, я теряю человеческий облик. Я веду себя подло. Ну в чем, скажи на милость, виновата Таня?

— Не усложняй. Ты ведь ей не делал предложения? Кстати, может, не торопиться? Твоя новенькая — это надолго?

— Не знаю. Но после нее никакие Тани невозможны.

Галка встала, театрально выпрямилась и заявила:

— Все мужики одинаковые. Единственное, чем они заняты, — бросают женщин. — Потом засмеялась и добавила: — Но иногда они очень правы. Побежала звонить твоей Тане.

Вечером Ка снова поехал к деду. В душе его метался страх — там ли еще Неля? И что делать теперь, когда он знает, что она говорит ему неправду. И зачем она ее говорит? Единственное, что он понимал: ему все равно. Ему абсолютно безразлично, говорит ли она правду или врет. Для него было куда важнее, чтобы она не исчезала, чтобы все время была рядом. Какое ему дело до ее прошлого? Он зачеркивает его раз и навсегда. Он зачеркивает. А она?

Неля с дедом развлекались, стреляя по консервным банкам, вывешенным на заборе. Когда Ка шел к ним, Неля стояла и целилась. Интересно, попадет? Хлопок — и банка слетела с забора.

— Получилось, — выдохнула Неля и обернулась к нему.

Обернулась и попыталась спрятать лихорадочно горящий взгляд.

— Вот видишь, я же говорил, — сказал дед, подходя к ней. — С самого утра, неугомонная, тренируется. Ты собираешься ко мне на лето перебираться? — повернулся он к внуку. — Пора уже.

— Собираюсь.

Хитрый у него дед. Ка никогда не жил с ним летом. Навещал, часто приезжал — но не жил.

— Ну, я с собаками в лес пойду. А то засиделось мое зверье.

Когда дед ушел, они двинулись навстречу друг другу. Медленно, словно под водой. А когда она оказалась совсем близко, его снова накрыла вчерашняя волна безумия, и все поплыло перед глазами…

— Неля…

Очнулся он потом уже в ее комнате, среди разбросанной одежды.

— Поехали гулять?

— Куда? — удивилась она.

— В город.

И они поехали. Он ехал куда глаза глядят, кружил по городу, они покупали все подряд: колу, пирожки, пирожные, воздушные шарики. Но где-то у Исаакиевского Неля вдруг затормошила его: