Змеиный лицей - Дмитрий Ласточкин

в дверь постучался, а потом сразу же открыл её Алексей.

— Пока ещё живая. — прошипел я, делая наклоны и повороты.

— Это хорошо! — обрадовался парень и заявил. — А ваш учитель уже просит вас к себе!

— Да пош… подождал бы он ещё тридцать минут! — я осёкся, мало ли — пацанёнок дословно всё передаст Максиму. Ну его! — Я же даже в туалет не сползала!

Быстро сползав по утренним делам, я метнулся на кухню и там выпил воды побольше, раз завтрак мне опять оказался не положен. Чёрт, я от усталости даже не поужинал вчера! Хорошо, хоть голод не так уж сильно терзает серпент, предыдущая еда неплохо запасается на боках.

Максим уже ждал меня на поляне с ковриком. Всё было так же, как вчера, только без столика с ноутбуком.

— А ты не спешила. — сказал он вместо приветствия.

— Честно, я неслась со всего хвоста! — я остановился, пару раз выдохнул и поклонился. — Доброе утро.

— Ага. Ну что ж, сегодня будет вторая часть наших занятий на этих выходных.

— Вы опять будете насиловать меня? — я сделал грустное лицо.

— Кхм, давай без таких громких заявлений. Вчера я просто проверял твою физическую подготовку. В целом неплохо, хотя я ожидал большего, если тебе интересна моя оценка. — он достал из пояса какую-то бумажку. — Но сегодня мы займёмся непосредственно семейными техниками. Займи удобную для тебя позу и возьми вот это.

— Что это? — я свернулся кружком на коврике и развернул бумажку. Там было нечто, похожее на стихи или песню, только на неизвестном мне языке.

— Это песнопения для раскрытия твоей внутренней силы.

— Кхм. — я с сомнением посмотрел на строки на бумажке. — А это каждый раз надо будет… эээ… петь, чтоб её использовать?

— Нет, конечно. Это для того, чтоб ты первый раз почувствовала её. Потом уже ты будешь её чувствовать и использовать так же, как своё тело. Тебе пояснить, как правильно произносить?

— Ага. А что это вообще за язык?

— Язык древних магов, на нём написаны античные тексты. В том числе и техники старых Родов. Ну так вот…

Через час я уже полностью запомнил эту цидульку. Её надо было нараспев тянуть, как песни якутов, разве что без музыки, чтоб создать некий резонанс с внутренней силой. А этот резонанс её пробудит и позволит ею пользоваться. Я резонировал-резонировал, и до обеда резонировал, на который не пошел, и после обеда резонировал, но всё никак не вырезонировал. За весь день ничего внутри себя я так и не почувствовал.

Только чуть позже полудня во мне зародилось отвращение — пятёрка молодых серпент приползли, распространяя вокруг себя запашок перегара, и стали отвешивать «комплименты» в мой адрес «Да я за полчаса песнопением силу пробудил!», «Если эта полукровка сможет освоить техники — тогда не удивлюсь, если кухонный табурет родит тигрёнка!» и прочие подобные дурости. А единственная среди них девушка поковырялась в носу, вынула оттуда козявку (или сделала вид) и долго сравнивала меня с ней. Хорошо хоть Максим прогнал их, попросив не мешать с тренировками, а алкаши нехотя свалили.

— А они почему не служат в армии? — кивнул я головой в ту сторону, куда ушли уродцы.

— Никто же сразу после испытания взросления не гонит на службу. Можно это отсрочить, погулять, порадоваться жизни, найти жену или мужа и отложить яйца. И только потом уйти на службу. Так, не отвлекайся! Они в чём-то правы, тебе пора бы пробудить силу своей крови!

Когда я вечером воскресенья ехал обратно в Академию, я был злой и раздосадованный из-за неудачи. Вот что мне мешает пробудить эту хренову силу? Эй, сволочь, пробуждайся скорее! Ну хорошо, хоть сегодня я не был таким уставшим, чтоб не поужинать. Так что наелся от пуза, мне даже было плевать, нормальную мне еду дали или объедки. Главное пожрать, а разбираться буду на сытый желудок. А ещё мне отсыпали пяток платий — оказалось, в поместье есть что-то типа хранилища для старых вещей, из которых обитатели выросли, но вещи почему-то не выкинули. Вот в этом секонд-хенде я и отоварился, когда нагрузил Алексея проблемой «достань мне одежду, а то моя слегка истрепалась ураганчиком». Надеюсь, это не одежда какой-то моей тётки, хотя бы той, что с соплёй меня сравнивала. А то как узнает, что я её вещи таскаю — во криков будет.

— О! Разрушительница вернулась! — Изабелла лежала на своей кровати, листая какой-то модный журнал. Юля шарилась в телефоне, а Катя одна сидела за столом и что-то конспектировала из учебника по теории магии.

— Вовремя. — поддакнула Юля, не отрываясь от телефона. — Раз вторая клуша занята, то ты отнеси мои грязные вещи горничным.

Катя обернулась ко мне с извиняющимся лицом, а я только вздохнул. Девахам было по семнадцать лет, магия у них уже на уровне среднего Ученика, так что меня они отпинают без вариантов. А потом, если что, будут рассказывать, что это я сам так полз по лестнице, не удержался и свалился семь раз подряд. А Катя подтвердит, что самой не упасть обеими глазами на ручки двери.

Теоретически, я был старше их по положению в обществе. Чисто теоретически. Но без поддержки со стороны семьи, а в купальнях Румянцевские дворянки дали всем показать, что её не будет, я тут на дне иерархии. Так что лучше не вякать, а просто немного поддаться. Пока что.

В этот вечер мне пришлось не только вещи таскать, но и переписывать конспекты Юли с Изабеллой на завтра, а потом петь им колыбельные на ночь. Неудивительно, что с утра я был весь злой. Тяжелые выходные в поместье, продолжившиеся в Академии, невольная голодовка — это всё не добавляло мне миролюбия.

Так что когда ко мне подошла Инга Неерова и стала нарываться на неприятности, я не смог отказаться себе в удовольствии предоставить ей их.

— Слышь, ты! Шнурок писклявый! А ну дай пройти! — заявила Инга, подходя ко мне.

Я уже знал её немного. Она была из дворянского рода, что служил Младшим Боярам Деевым — роду, который был на ножах с Румянцевыми. Лет двадцать назад они даже повоевали немного, Деевы потеряли больше, поэтому злость у них так и осталась. Сама Инга ходила в компании других дворян Деевых, которых в Академии был ос полдесятка голов. До этого дня они присматривались ко мне, но сегодня, видимо, решились попинать мою тушку.

— Ты что — слепая? Тут ещё пять метров коридора! — я был на взводе, и мне захотелось пособачиться, а не уступить. Тем более мы были в столовой и завтракали, что мне было просто необходимо.

— Что? Ты ещё и огрызаешься⁈ Знай свою место, бастард! — Инга вытянула надо мной кружку, которую держала в руке, и вылила на меня довольно горячий кофе.

— Ай! — от неожиданности я завопил и отодвинулся на стуле, дёрнув хвостом. — Совсем оборзела⁈ Получай!

Я схватил миску с супом, который ел, и швырнул её в Ингу. Так не успела увернуться, и суп красочно расплескался по её тощей груди, повиснув макаронинами и зеленью на одежде. Девушка стала отфыркиваться, стирая попавший на лицо бульон.

— Ну ты сволочь! — кое-как отряхнувшись, она занесла ногу и попыталась пнуть меня по хвосту.

Быстро свалившись со стула, чтоб избежать удара, я вспомнил виде с мамой, когда она ударами хвоста валила броневики. Я так ещё не умею, но попробовать можно! Вонзив отросшие когти в пол, быстро нанёс удар по ногам Инги. Та такого не ожидала, и свалилась на пол с громким стуком, будто была деревянной, больно ударившись спиной и головой.

— Сука! Получай! — завопила она и отвела назад руку для замаха, а в ней вдруг появился настоящий огненный шар размером с мячик для большого тенниса. Всё таки она уже первокурсница Академии.

— Серп ветра!' — само собой вырвалось из меня, и магия в Ядре чуть уменьшилась.

Серп ветра у меня не получился. Воздух закрутился каким-то микроскопическим торнадо, только летящим горизонтально. Он врезался прямо в огненный шар, который кинула Инга, разрезал его пополам — и шар взорвался, как небольшая граната. Языки пламени рванулись во все стороны, но, к счастью, особо сильными они не были. Да ещё и воздух вдруг сгустился, на секунду закрывая меня своим покровом.

А вот Инге повезло меньше. Шарик был ближе к ней, когда взорвался, так что огонь достал почти до её лица. Она взвизгнула и прислонила руку к правой щеке, а я решил использовать свой шанс. Изловчившись, как когда-то с Катей, обхватил ноги Инги своим хвостом, а сам насел на неё сверху и стал месить её кулаками по морде! Я был