Боевая элита Империи - Роберт Линн Асприн

— Объясни! — потребовал я, изо всех сил стараясь не сорваться.

— Что объяснить, командир?

— Мы только что потеряли бойца, Ссах. Как командир я хочу знать, почему это произошло, — чтобы впредь подобное не повторилось. В момент смерти Ахка ты была рядом, и это логично, что я обращаюсь к тебе. А теперь я требую объяснений Она по-прежнему казалась озадаченной, однако не стала спорить.

— Мы с Ахком вышли на задание утром. У нас была цель — установить степень активности попрыгунчиков. Мы обследовали несколько секторов, но к концу дня не встретили никого — ни одиночек, ни стай. Мы уже возвращались в пещеру, когда услышали позади шум. К нам быстро приближалась стая. Поскольку вы категорично приказали избегать контакта с противником, мы попытались укрыться на дереве. Я не знаю, что случилось — то ли Ахк поскользнулся, когда прыгал, то ли просто не рассчитал расстояние, — но он промахнулся. Первые попрыгунчики появились прежде, чем он успел спрятаться, и заметили его. Чтобы. не выдать меня, Ахк решил увести преследователей подальше. Однако это ему не удалось. Когда попрыгунчики ушли, я спустилась с дерева и пошла к пещере. Однако тут появились вы и учинили мне этот странный допрос.

Я молчал, не находя слов. Ссах удивленно посмотрела на меня.

— Твой бластер в порядке?

— Да.

— Почему же ты не прикрыла Ахка?

— Это бы было нарушением приказа.

— Какого приказа?

Она опять вопросительно подняла голову.

— Вашего приказа, командир. Перед выходом на задание мы получили от вас строгое указание избегать контактов с противником и вступать в бой исключительно для самозащиты. Поскольку в данной ситуации лично мне опасность не угрожала, то стрельба из бластера была бы неподчинением приказу.

Прежде чем ответить, я хорошенько обдумал ее заявление.

— Ты хочешь сказать, не отдай я приказ, ты прикрыла бы Ахка?

Она задумалась.

— Нет. Все равно не прикрыла бы.

— Объясни.

— С первых же дней пребывания здесь выяснилось, что бластеры — это решающий фактор в борьбе с попрыгунчиками. А потому неразумно тратить заряд на спасение отдельного тзена. Я считаю, что обязана сохранить бластер до критического момента, когда он потребуется всему отряду. А кроме того, я сочла куда более важным сообщить результаты разведки отряду. Так что стычка с противником поставила бы под угрозу задание.

— Но ты собиралась докладывать об отсутствии какой бы то ни было активности. Это неверная информация, о чем свидетельствует нападение попрыгунчиков.

— Напротив, командир. Как раз нападение и дало нам информацию. Так что мое бездействие вполне оправданно. Оставшись в живых, я могу доложить об активизации попрыгунчиков в данной зоне.

Мы ходили по кругу, однако я не отступал.

— Хочу кое-что уточнить. Ты утверждаешь, что не открыла огонь, чтобы не разряжать бластер. Но ведь попрыгунчиков было не так уж много. Ты могла уничтожить всю стаю при минимальном расходе заряда.

— Это так, командир. Но в начале боя они рассредоточились, так что определить их численность было невозможно, пока они не собрались вместе, чтобы сожрать Ахка. А к тому моменту Ахк был уже мертв, а меня попрыгунчики не заметили, так что было просто глупо открывать огонь.

Я молча слушал. Ссах продолжала:

— Если позволите, я хочу кое-что сказать по поводу этого допроса, командир. Должна сказать, ваша позиция меня удивляет. Вы постоянно критиковали меня за безрассудство и излишнюю самостоятельность. Вы без конца призывали меня больше думать об интересах отряда, а не потворствовать собственным прихотям. Однако теперь, после того, как я точно исполнила ваш же приказ в интересах отряда, вы ведете себя, словно допрашиваете преступника, а не Воина. Я не могу понять

— вы хотите получить информацию или вы просто ищете, на кого свалить свою собственную вину?

Именно тут я и решил, что мы не можем позволить себе дуэли. Правда, я так часто возвращался к мысли об этом, что даже стал сомневаться, доволен ли сам своим же решением.

Сейчас, однако, следовало думать о другом — о предстоящей операции. Хотя я понимал всю ее важность, перспектива отнюдь не приводила меня в восторг. Мы собрали очень много полезной информации о попрыгунчиках. Мы изучили их анатомию, знали, сколько они живут, как спариваются, чем питаются. Однако мы по-прежнему не знали одного крайне важного для Империи обстоятельства. Именно этим мы и собирались заняться сегодня: оценить боевые способности попрыгунчиков.

До сих пор они применяли только один тактический прием — и на охоте, и в бою. Они загоняли жертву и подавляли ее сопротивление своей силой, скоростью или численностью. Сегодня мы хотели проверить, способны ли они разработать и осуществить какой-то другой план.

Хотя солнце еще не взошло, я счел, что уже достаточно светло и можно провести последний инструктаж. Я скомандовал привал, и Кор с Зуром подошли ко мне. Сев на корточки, я расчистил на земле небольшую площадку и принялся когтем рисовать схему.

— Еще раз излагаю план действий. Нельзя упустить из виду ни одной мелочи. Риск и так достаточно велик, и мы должны действовать согласованно.

Все внимательно смотрели на чертеж.

— Впереди река. Ключевая позиция — это, разумеется, отмели. — Я постучал когтем по обозначенной отмели. — Мы с Зуром будем ждать там, а Кор поднимется вверх по реке, примерно на километр. Там ей будет нужно привлечь внимание стаи попрыгунчиков. Как только они заметят ее, Кор, ускользнув от преследования, зайдет в реку И спустится вниз по течению. — Я снова ткнул когтем в схему. — Как известно, между берегом и отмелями слишком глубоко, чтобы попрыгунчики могли пройти по дну, и чересчур широко, чтобы перепрыгнуть с берега. Вопрос заключается в том, будут ли попрыгунчики просто преследовать Кор по берегу или разделятся на две группы, выслав передовой отряд к отмели. Если они…

— Командир! — прервал меня телепатический сигнал Кор. Я вопросительно взглянул на нее.

— Продолжайте смотреть на схему, как будто ничего не случилось, — продолжала она, — и постарайтесь незаметно оглядеться.

Я поднял глаза и понял, что она имеет в виду. Вокруг наблюдалась странная предрассветная активность. Со всех сторон из полумрака осторожно подкрадывались попрыгунчики. Характер их маневров не оставлял сомнений: они не просто выследили нас — они устроили на нас засаду.

Перемена ситуации была стремительной, как бросок змеи. Мгновенно из охотников мы превратились в дичь.

Потом я буду вспоминать о действиях своих бойцов с восхищением и признательностью. Они не запаниковали, не дрогнули — ни физически, ни морально. Ничто, ни малейшее движение хвоста, не выдало их напряжения, когда они ждали моего решения. Они не стали корить меня и не приставали с вопросами; они подарили мне несколько драгоценных минут тишины, чтобы я смог собраться с мыслями. Позже я вспомню об этом, но в ту минуту я думал о другом — о том, что нам делать.