Скульптуры земной поверхности - Николай Александрович Флоренсов

явлений и форм в долинном рельефе понадобилась бы отдельная книга для каждого. А общая их характеристика дана в любом учебнике геоморфологии, как, впрочем, и геологии. Поэтому добавим к нарисованной картине еще время, продолжительность действия тех или иных процессов, то, что называется историей рельефа и является вместе с тем историей речной сети.

И в долинах, и на междолинных пространствах во многих случаях мы можем столкнуться с формами рельефа, механизм образования которых не вписывается в приведенную картину, не имеет с ней ничего общего. Это, например, ледниковые валуны на водоразделах, эоловые формы на склонах и многое другое. Такие явления и формы в геоморфологическом ландшафте называются реликтовыми, и они на самом деле свидетельствуют о иных, непохожих на современные, климатических условиях, о силах, не имевших прямого отношения к образованию самих долин. Но они же служат верными показателями немалого возраста (т. е. продолжительности развития) рельефа.

Понятие об истории рельефа, о том, что им пережито немало изменений в геологическом прошлом, в наше время доступно каждому, ибо вся природа, все ее элементы, как и человечество, прошли долгий исторический путь, перед тем как приблизились к своему теперешнему состоянию. Такое представление в целом было не чуждо уже мыслителям древности. Но только в XIX в. идеи эволюции (вместо идеи внезапных превращений и катастроф) всего, что есть в природе, завоевали общее признание. Что касается рельефа земной поверхности со всем разнообразием его форм, то на смену представлений нептунистов (все неровности на земле созданы водами океана) или плутонистов (рельеф создан вулканическими силами) также явилась и заняла в науке свое прочное место идея историчности, эволюции рельефа. Ее носителями и создателями были Ч. Ляйелл, И. Д. Черский, В. В. Докучаев, В. Дэвис. И если первый, знаменитый английский геолог, видел в истории рельефа только медленные и в однообразном направлении накапливающиеся изменения, то остальные увидели в ней сложный, превратный путь, зависящий от многих переменных величин, путь качественных сдвигов и возможность выделения отдельных, глубоко отличных одна от другой стадий. Более того, оказалось вообще невозможным разобраться в происхождении и значении отдельных слагаемых долинной сети без знания ее истории.

История речных долин уходит в очень далекое прошлое, в доледниковое время, но как правило, образование их началось значительно раньше. На примерах Ангары или Лены мы можем говорить, что их долины были заложены несколько миллионов лет назад. При этом имеем в виду место и направление таких палеодолин. Глубина, местные изгибы, формы и крутизна склонов, количество и место притоков и т. д. — все это могло измениться самым существенным образом. Но вместе с тем в долинах рек, как правило, мы находим (и используем для городской застройки, что повелось с древнейших времен) речные террасы, то имеющие в своем основании коренной цоколь, сложенные древним иллювием. Каждая состоит из уступа и площадки. Первый сообщает нам о том, что в пору его образования река быстро углубляла свое ложе, что может быть объяснено увеличением размывающей силы потока — возрастанием массы воды, увеличением продольного наклона, зависящего от медленных и неравномерных, и по сейчас имеющих место почти повсюду, только с разным темпом движений земной коры и соответственных им деформаций земной поверхности. Таким образом, каждая терраса знаменует собой как бы некоторый цикл, пережитый долиной, а точнее, системой долин, входящих в единый речной бассейн. Изучая такие террасы, определяя их возраст по остаткам вымершей флоры и фауны, а для сравнительно молодых террас также и по стоянкам первобытного человека, зная последовательность всех этих образований, мы с большой надежностью можем восстановить историю каждого конкретного долинного рельефа.

Обратим внимание на то, что все долины как бы суживаются книзу. Является ли это законом их развития и не объясняется ли тем, что, углубляясь, речные русла и вмещающие их долины сталкиваются со все более крепкими, древними, не поддающимися легкому размыву породами? Нет, такое объяснение было бы наивно. На самом деле в рельефе долин сохраняются только те террасы, площадки которых оказались уже предыдущих, т. е, более старых. Если бы дело обстояло иначе, те старые, более узкие террасы были бы уничтожены. Но геолог или геоморфолог, изучающий террасы (например, с целью поисков на них россыпей ценных минералов — золота, алмазов и др.), не может ограничиться их наблюдением в каком-либо одном поперечнике долины. Он обязан сделать это вдоль всей долины или даже многих соседних долин. Тогда останется меньше пропусков и история данной речной сети будет выглядеть относительно полной. Конечно, и в этом случае в геоморфологической летописи могут остаться события неясные или не оставившие никаких следов в «биографии» долин. Но ведь и никакая другая летопись не бывает, пожалуй, абсолютно полной.

Вспомним теперь, что громадные пространства материков, за исключением тех, что заняты материковыми льдами или настоящими пустынями, — безраздельное царство долинного рельефа. В горах долины — это узкие, крутосклонные формы, местами с порогами и водопадами, на равнинах же это широчайшие, с низкими поло: ми склонами, плоские пространства с медленным течением извилистых рек, тех рек, из которых, по слов английского поэта Суинбэрна, самые усталые все: когда-нибудь достигают моря. Даже в самых сухих пустынях находится множество бывших деятельных дол) больших и малых, а под современными гигантскими ледяными покровами также погребены древние речные долины. В Финляндии, Канаде, у нас в Карелии таки долины существовали еще до ледникового периода, вате: были погребены льдами, а в современную эпоху поел таяния льдов снова живут и «работают», углубляя свои русла. Наконец, во многих частях океана на перегибе подводного континентального склона, спускающегося к подводным абиссальным равнинам, существуют и действуют, правда эпизодически, подводные каньоны, по которым время от времени, часто во время землетрясений устремляются и производят немалую эрозионную работу так называемые мутьевые потоки.

Так выглядят и сочетаются в своей бесконечной работе над преобразованием земной поверхности материков тесно связанные в одну великую неразрывную цепь три наиболее могущественные, Солнцем порожденные силы — выветривание, денудация и эрозия. Ими создана почти вся скульптура Земли, почти весь ее сложноприхотливый и вместе с тем вполне закономерно развивающийся рельефный орнамент.

До сих пор мы говорили о господствующем на суше непосредственно наблюдаемом долинном рельефе, имея в виду весь вертикальный интервал суши от уровня океана до высоких и высочайших гор, где главную роль играют движущиеся горные ледники, придающие особую суровость, но также и особое блистательное величие высокогорным пейзажам. Но и здесь, оказывается, снега и льды выполняют свою работу по разрушению и транспорту, а в области своего таяния — также и по отложению обломочного материала не где-нибудь, а в ранее, еще до оледенения гор, существовавших горных