Октановое число крови - Сергей Соболев

Откуда-то сзади, через кормовое стекло, в салон ворвался сноп яркого света. Еще одна машина, прежде следовавшая за ними на некотором отдалении, теперь очень быстро их нагоняла. Тяжелый армейский «Хамви» защитного цвета с решетками, наваренными спереди и сзади, вылетевший из переулка, внезапно перегородил эту, в сущности, неширокую улицу одного из кварталов старого города.

— Плохо дело! — обернувшись, сказал Сахид. — Быстро на выход! Доверьтесь мне, пожалуйста!

Иван сам удивился тому, что сделал. Он через заднюю дверку выбрался из салона и потащил за собой Анну. Они на секунду-другую застыли у этой распахнутой дверки. Две человеческие фигуры в банных халатах, босые, освещенные фарами машин, стремительно приближающихся к ним!

— Сюда! — крикнул Сахид. — В переулок!

«Какого хрена я делаю? — промелькнуло в голове у Козака. — Что тут вообще происходит?».

Муж и жена, не сговариваясь, метнулись вслед за местным парнем в темный проулок. Наперерез им от «Хамви» вынеслись какие-то люди в камуфляже и масках. Эти ребята норовили перехватить беглецов до того, как они скроются в близлежащих строениях. Из другой машины, той, что следовала на некотором расстоянии от внедорожника, а теперь воткнулась в пробку, образовавшуюся на этой улочке, тоже выскочили какие-то крепкие ребята.

Раскатисто грохнул выстрел, за ним еще два!

Сахид нырнул в проем между двумя темными приземистыми зданиями.

— Сюда! — донесся до Ивана и Анны его голос. — Быстрее!

Парочка в банных халатах припустила за ним, намереваясь повторить его маневр, но их уже настигала погоня.

Иван отпустил руку жены и хрипло крикнул:

— Беги! Я тебя догоню.

Анна уклонилась от какой-то темной тени, метнувшейся к ней по переулку. Кто-то схватил ее за рукав халата, но тут же выпустил. Иван со всего маху врезался в этого типа плечом и сбил с ног. Еще кого-то из участников погони он успел жестко остановить локтем, выставленным вперед и вверх. Удар пришелся тому в голову. В скудно освещенном переулке мелькнуло и тут же исчезло белое пятно. Анна, кажется, успела нырнуть в проем между строениями.

Иван отмахнулся от еще одного гоблина. Ему вдруг стало душно, жарко, как будто он находился в хорошо натопленной бане. От машин, оставшихся на улице, в полусотне метров отсюда, доносились какие-то крики на английском и арабском.

Гоблинов было по меньшей мере семеро. Трое пробежали мимо мужчины, прижавшегося лопатками к стене, одетого в подпоясанный халат, и продолжили погоню. Остались четверо, включая двух субъектов, слегка помятых Иваном ранее. Они взяли его в полукруг, но не вплотную, расположились в пяти-шести шагах от него. У них имелось оружие. Даже в темноте это обстоятельство трудно было не заметить. У кого-то поясная кобура, у кого-то ствол под мышкой. К счастью, в ход они его не пускали. Во всяком случае, пока.

«Что я делаю?! — Эта мысль вместе с толчками крови, перенасыщенной адреналином, прилила к его голове, постучалась в черепушку. — Что вообще тут происходит?»

Один из гоблинов достал из кармашка разгрузки какой-то предмет и что-то крикнул.

Его напарники дружно опустили очки, поднятые ранее на лоб, поверх шлем-масок, и сделали по паре шагов назад.

Этот же голос деловито начал отсчет:

— Три, два, один!..

Что-то покатилось под ноги Ивану, прижавшемуся спиной к стене. Темный переулок осветила яркая вспышка. Тут же раздался оглушительный взрыв. Шквалистая волна света и шума прошла через Ивана, пронзила насквозь все его тело от кончиков пальцев до макушки, каждую из мириад молекул.

Ослепленного, оглохшего человека свалили на землю. Двое гоблинов выкрутили ему руки. На Козака надели наручники. Спустя короткое время в этом переулке, проходящем по старой части Дохи, вновь воцарилась сонная тишина.

15 июня. Москва

Ночь на субботу Антонов и его ближайший помощник провели без сна. Новости из Дохи поступали в час по чайной ложке, к тому же они были крайне противоречивыми.

Виктор Михайлович обменялся несколькими телефонными звонками с полковником Митрохиным, отвечавшим в ГРУ за ближневосточное направление. Павел Николаевич когда-то был его непосредственным начальником. При активнейшем участии Митрохина примерно шесть лет назад была создана структура, ныне возглавляемая Антоновым.

На сегодняшний день в ее состав входили с полдюжины сравнительно небольших инвестиционных и консалтинговых фирм, а также два неправительственных фонда, осуществляющих гуманитарную деятельность преимущественно за рубежом, в странах так называемого Большого Ближнего Востока. В офисе одного из этих вот фондов, расположенном на Сретенке, Антонов оборудовал свою штаб-квартиру. Здесь же, в специально оснащенных помещениях второго этажа бизнес-центра, целиком принадлежащего одной из фирм Антонова, трудились самые проверенные люди из его команды.

Не лишним будет заметить, что все это дело изначально было поставлено с умом, и прежде всего — подбор персонала. В фирмах или фондах, подконтрольных Антонову, прямо принадлежащих ему или учрежденных им, работало много людей. Почти никто из них не мог даже предположить, что деятельность компании или гуманитарной организации, в штате которой они состояли, была как-то связана с одной из российских спецслужб. Работа таких структур умело направлялась кадровыми сотрудниками ГРУ, внедренными в состав их руководства.

Митрохин после их первого разговора сменил пижаму на рабочий костюм. В половине третьего ночи по московскому времени они созвонились по закрытой линии во второй раз. В этот момент Павел Николаевич находился уже в своем служебном кабинете, расположенном на Хорошевском шоссе.

Митрохин и Антонов договорились о распределении сил и обязанностей в этой ситуации. Она, казалось бы, возникла на пустом месте, но с каждым часом становилась все более тревожной. Огромный плюс такой совместной работы заключался в том, что Митрохин был, что называется, в теме, имел соответствующий допуск. Немаловажно оказалось и то обстоятельство, что он хорошо знал Анну Козакову.

Именно от Павла Николаевича Виктор в свое время впервые услышал об этой способной молодой барышне. Ее отец, кстати, в свое время тоже служил в ГРУ. Именно у Митрохина Антонов вытребовал Анну Козакову обратно. После вывода — временного, как выяснилось, — из проекта она работала в одном из новостных агентств, специализирующихся на освещении событий, происходящих в странах Ближнего и Среднего Востока.

К восьми утра Антонов составил докладную на имя первого заместителя начальника ГРУ. В обычных организациях суббота считается выходным, но в его родной конторе, в штаб-квартиру которой ему запрещалось захаживать, это обычный трудовой день. Известий от Анны и о ней не было. Как и о ее муже, с которым она должна была провести двухнедельный отпуск на одном из курортов Таиланда.

Новостей о судьбе, о точном местонахождении этой супружеской пары по состоянию на восемь утра не имелось. В это время Антонов зашифровал докладную, присовокупил к ней несколько запакованных файлов и отправил адресату. Ситуация полного неведения сохранялась вплоть до полудня, когда на «Аль-Джазире» в новостях наконец-то сообщили о некоем происшествии в одном из отелей Дохи, где «предположительно взорвался баллон со сжатым газом». Подтвердился сам факт того, что поздним пятничным вечером в Дохе имело место некое чрезвычайное происшествие, но его подробности по-прежнему оставались неизвестными.