Принцип кентавра - Ирина Владимировна Соляная

замычал. Шилов больно отлепил скотч и вытащил кляп изо рта Барбера, снова сказав по-русски:

— Будешь орать — глотку перережу.

— Не понимаю, — искренне прокряхтел Барбер.

— Не понимает он, собака! — возмутился Шилов уже по-немецки и пнул Барбера бок, попав аккурат по левой почке.

Барбер застонал и стал униженно просить:

— Не бейте меня, я журналист! Я не хотел ничего плохого, не бейте, прошу вас. Отпустите меня, я дам вам денег.

При этом Барбер крутил головой, пытаясь понять, где дверь и сколько человек в помещении. Дверь он не увидел, но догадался, в помещении они с Шиловым одни.

Шилов сзади схватил за плечи Барбера и усадил на пол прямее.

— Давай говори! Зачем следил за мной? Кто послал тебя? — сказал Шилов по— немецки.

— Меня послали писать репортаж, я из газеты «Юнге Вельт», можете посмотреть удостоверение в кармане, — плаксивым голосом сказал Бабер. С каким же удовольствием он сейчас бы врезал Шилову, тем более, что тот опасно наклонился, чтобы вытащить удостоверение мнимого Петера Петерса. Но это означало бы раскрытие легенды, что не входило в планы Барбера.

— А, — протянул с неудовольствием Шилов, — я думал, что ты агент КГБ, а ты всего-навсего шавка из газеты! Что тебе надо? Грязью русских обливать? — Шилов снова пнул Барбера в бок.

— Не бейте меня, — захныкал Барбер, — я всего лишь очерк пишу, хотел написать о Борисе Казарине.

— Я сказал же тебе, что господин Казарин не даёт интервью, — усмехнулся Шилов, обнажив кривые зубы.

— Да я теперь уже понял, — хныкал Барбер, — отпустите меня, я тут же уеду, я честное слово никому не скажу, что тут было.

— Ещё чего, — ухмыльнулся Шилов, — того и гляди — побежишь в полицию. — Я тебя тут запру ненадолго, — сказал Шилов, осмотревшись по сторонам. — Как проверю твою физиономию по своим каналам, так выпущу. А ты тихо сиди, я приду скоро. — Шилов неосмотрительно повернулся к Барберу спиной, за что и получил удар прямо в то место, где спина теряет своё гордое название. Барбер, изогнувшись, изо всех сил ударил Шилова связанными ногами. От неожиданности Шилов не удержался на ногах и упал навзничь. Уже через секунду Барбер прыгнул на него сверху, Шилову удалось перевернуться на спину, и он предпринял неуклюжую попытку встать, хотя совершенно напрасную. Шилов повернулся к детективу, и Барбер нанёс ему сокрушительный удар лбом в лицо, отчего Шилов обмяк и потерял сознание. Когда он очнулся, шустрого репортёра уже не было в особняке.

Хью не имел никакого желания пытать или мучить Шилова, это был человек с явно расшатанной психикой. Тем более что силовые методы поиска Юю Майер не входили в планы Барбера. Ему следовало теперь только ретироваться и не попадаться на глаза Шилова. И следить за ним было совершенно бесполезно.

Последняя ниточка, ведущая к Казарину, обрывалась.

Барбер вернулся в гостиницу. Портье поинтересовался, нужна ли Барберу помощь. И хотя костюм был испорчен, Барбер отмахнулся и поблагодарил услужливого сотрудника «Паллады».

— Неудачно пристал к фройляйн. Она оказалась каратисткой, — отшутился Барбер.

Вернувшись в номер, незадачливый сыщик с сожалением оглядел себя в зеркало. Полосатый пиджак был порван и испорчен безвозвратно, брюкам ещё помогла бы химчистка. На лице красовался внушительных размеров кровоподтёк, который к завтрашнему дню обещал стать фиолетовым фингалом. На затылке прощупывалась небольшая шишка. «Мдя, — подумал Барбер, — какой же я дурень! Шилов заметил слежку, вот и результат». Сокрушённо покачав головой, завернув в банное полотенце несколько кубиков льда для коктейля из холодильника, Барбер приложил компресс к левому глазу и стал обдумывать стратегию дальнейших действий. Стратегию обдумывать никак не получалось, потому что в своих мыслях Барбер постоянно возвращался к своему позорному провалу. Так ничего и не придумав, он лёг спать.

Глава 10. Шляпа с подсолнухами

Наутро Хью записал в блокнот всё произошедшее с ним за последние дни. Это помогало систематизировать мысли, говаривал шеф Свенсон. Увы, следовало признать, что детектива преследовали неудачи, а его система поиска была неэффективной. Не имея никакой цели, рассчитывая только на удачу и вдохновение, сыщик решил снова пойти в Мюнхенскую галерею. Вдруг фру Гольдберг будет с ним более благосклонна? Посмотрев в зеркало, Хью с мрачным удовлетворением заметил, что синяк вырос в размерах, но не приобрёл угрожающего фиолетового оттенка. Пробормотав благодарности компрессу, Хью облачился в чистую рубашку и слаксы бежевого цвета. Одеваясь, он заметил, что на левом боку имеется припухлость, которая не болит, но сковывает движения.

Хью Барбер вышел из отеля полный мрачной решимости во что бы то ни стало выманить адрес Казарина у директора галереии, но прямо у входа в Мюнхенскую галерею он столкнулся с полноватой женщиной. В ней Хью без труда узнал натурщицу с портрета Казарина «Неизвестная». То ли благодаря внутреннему чутью, то ли исключительно потому, что на даме была та же нелепая шляпка с подсолнухами, но Барбер вытянул счастливый лотерейный билетик.

— О! — восторженно воскликнул он, да так, что Неизвестная остановилась и критически посмотрела на него. — Мадам, я в восхищении!

— Чем же я так вас восхитила? — с подозрением в голосе спросила женщина.

— Это же ваш портрет я видел на выставке «Лики и лица»?

— Предположим, — также недоверчиво ответила женщина, — и что из этого?

— Я пребываю в восторге! — продолжал Барбер.

— От чего бы? Картину писал этот мерзавец Казарин, я тут совершенно ни при чём! — хмыкнула женщина, и продолжила свой путь.

— Возможно, я сумбурно излагаю свои мысли, мадам, но я хочу сказать, что уже в пятый раз прихожу полюбоваться выставкой, и надо же — какая приятная неожиданность — встретить модель прекраснейшего портрета. О такой удаче я и думать не смел! — продолжил вдохновенно врать Барбер, поспевая за широким шагом Неизвестной.

— Фрёкен Голл! — неожиданно представилась дама и протянула свою мощную ручищу Барберу. Тот её радостно пожал,

— Петер Петерсон, журналист. — представился Барбер. Фрёкен Голл расхохоталась, рассмотрев лицо Барбера вблизи.

— У вас что, проблемы с алкоголем? — спросила она, выразительно проведя пальцем по своему горлу.

— Нет, это я неудачно вчера гулял. Вечером. Осматривал окрестности Мюнхена. — на ходу оправдывался Барбер, пытаясь