В молекуле от безумия. Истории о том, как ломается мозг - Сара Мэннинг Пескин

получивший свою определенную молекулярную цель[81]. На протяжении всей жизни мы профилактически вырабатываем антитела, еще не зная, с какой угрозой нам предстоит столкнуться. Прячась в засаде, эти антитела циркулируют у нас в крови и накапливаются в лимфоузлах, при этом каждое отслеживает чужеродные молекулы, соответствующие профилю его цели. Большинство антител так и не будет использовано, поскольку мы не подвергнемся вторжению молекул, которые могут к ним прицепиться. Но некоторые антитела встретят цель, с которой они идеально подойдут друг другу, как кусочки головоломки. Когда между антителом и нарушителем границ обнаруживается такое соответствие, организм подает сигнал тревоги, призывающий иммунные клетки к действию.

Есть одно базовое правило, обязательное к выполнению для осуществления этого процесса: антитело, выбирающее мишенью молекулу собственного организма, должно быть уничтожено. Антитела должны бороться с врагом, но не трогать наши собственные клетки. Поскольку антитела создаются в результате случайного процесса, в теле каждого из нас неизбежно время от времени возникают такие, которые связываются с молекулами тела. В большинстве случаев с помощью механизмов, которые до сих пор не до конца изучены, наш организм избавляется от направленных на него антител, так что мы этого даже не замечаем.

Но иногда этот контроль качества не срабатывает. Антителам, которые держат на прицеле наши собственные клетки, дают размножиться. А когда они попадают в мозг, разражается катастрофа.

Затем все может стать еще хуже. Когда антитело распознает цель, наша иммунная система спешно включается в действие, создавая новые, все более и более мощные антитела. При борьбе с инфекцией или при получении вакцины умение улучшать качество вырабатываемых антител очень полезно, поскольку повторяющееся воздействие микробов или прививка стимулируют нас к выработке еще более эффективных антител. Но когда речь идет об аутоиммунных заболеваниях, таких как у Лорен, эта способность делает нас еще более уязвимыми, позволяя телу начать еще более целенаправленную атаку на мозг.

Именно это и произошло с Лорен. В какой-то момент, за несколько месяцев до болезни, в ее правом яичнике незаметно развилась небольшая опухоль, которая содержала множество самых разных клеток, включая клетки, похожие на нейроны, несущие NMDA-рецепторы. Ошибочно приняв рецепторы за что-то опасное, иммунная система Лорен выпустила миллионы антител, которые прикрепились к рецепторам, пометив их как подлежащие уничтожению. В результате нейроны ее мозга стали поглощать свои же NMDA-рецепторы, постоянно сокращая их количество и тем самым все больше и больше затрудняя поддержание работоспособности мозга.

Вместо того чтобы защитить Лорен, антитела вызвали катастрофу. Сцены из «Ходячих мертвецов» и мысли о смерти кота, то есть два воспоминания последних месяцев, проявились в искаженной форме и заменили собой ее реальность. Ни флуоресцентные лампы, ни врачи в белых халатах, ни постоянные измерения артериального давления не могли убедить ее в том, что она находится в больнице.

Мать Лорен, прочитав в интернете статью об антителах к NMDA-рецепторам, попросила врачей проверить, не может ли Лорен страдать аутоиммунным заболеванием. Просьба осталась невыполненной. «Они как будто говорили: "Вы всего лишь мать, не мешайте"», – вспоминала она позднее.

Однако этот отказ лишь сделал ее еще более настойчивой. «Если вы сами не можете это проверить, отправьте нас туда, где смогут», – сказала она врачам. Не зная, какой поставить диагноз, врачи вынуждены были уступить.

На машине скорой помощи Лорен перевезли в более крупную клинику, где результаты обследования вскоре подтвердили правоту ее матери. Мозг Лорен подвергся атаке антител, которые вынуждали ее уничтожать собственные NMDA-рецепторы. Ультразвук помог выявить источник ее бед, показав опухоль в яичнике, которая, вероятно, возникла несколько месяцев назад[82].

Как только в электронной карте Лорен появились результаты анализов, где красными цифрами выделялись отклонения от нормы, началось лечение. Ей прописали высокие дозы стероидов, чтобы успокоить иммунную систему. Другое лекарство помогало разрушить клетки, вырабатывающие антитела. Третье служило приманкой для лейкоцитов, отвлекая их внимание на себя, чтобы у них оставалось меньше энергии для нападения на мозг. И наконец, врачи устранили источник проблем – Лорен отвезли в операционную и удалили опухоль из яичника.

Через несколько дней Лорен начала возвращаться в реальный мир[83]. «Какого черта здесь творится?» – спросила она маму. На стене висела белая доска, на которой медсестры каждый день на протяжении нескольких недель писали и стирали текущую дату, но Лорен этого не замечала. А теперь она с тревогой прочитала название месяца. Уже октябрь! Она ничего не помнила за последние два месяца.

На пути выздоровления случались рецидивы. Даже после лечения сердце Лорен билось нестабильно – пульс то опасно учащался, то замедлялся настолько, что врачи начинали опасаться остановки сердца. У нее все еще бывали моменты спутанности сознания, поскольку для выведения из организма токсических антител требовалось время, к тому же такое долгое пребывание в больнице само по себе способно вызывать дезориентацию. Она не выходила на улицу несколько недель, и только через маленькое окошко в ее палате можно было заметить, когда день сменяется ночью и наоборот.

В декабре 2016 года, через три месяца после того, как мама привезла Лорен в местное отделение экстренной медицинской помощи, ее перевели из больницы в реабилитационный центр. Она провела в постели так много времени, что ее мышцы ослабели и нужно было пройти курс физиотерапии, чтобы снова научиться ходить. Ей приходилось придумывать всякие уловки, чтобы удерживать в голове нужную информацию. Ее память улучшилась, но пока не пришла в норму. Врачи говорили, что однажды это произойдет и вернется та сообразительная Лорен, которой так легко давалась учеба, однако на это могут уйти месяцы лечения и годы практики. И более того, болезнь может вернуться в любой момент[84]. У каждого пятого пациента с антителами к NMDA-рецепторам случаются рецидивы.

В 2020 году один из рассказов Лорен отобрали для участия в национальном конкурсе художественной прозы – он стал ее первой публикацией за гонорар. Она подумывает написать книгу. «Я по-прежнему ничего не могу вспомнить о том, что тогда происходило, – говорит она о времени, проведенном в больнице, – но на самом деле я этому даже рада. Судя по тому, что я слышала, мне лучше ничего не помнить о тех событиях».

Если бы эта история произошла раньше, до открытия молекулярной причины болезни, Лорен при появлении первых же симптомов поместили бы в психиатрическую клинику. Врачи отметили бы, что у нее как раз тот самый возраст, когда начинаются психические расстройства. Ей бы выписали нейролептики и отправили домой, предупредив мать, чтобы она вовремя покупала лекарства и не допускала пропусков их приема. Лекарства не помогли бы Лорен избавиться от симптомов, поскольку никак не влияли бы на первопричину ее болезни. Антитела к NMDA-рецепторам продолжали бы заполонять ее мозг, подавляя личность и уничтожая женщину, которая смогла так многого достичь, имея довольно скромные средства.

Теперь науке известно, что болезнь Лорен – это одно из целого ряда заболеваний, при которых иммунная система человека создает антитела, поражающие мозг. Список этих болезней растет с каждым годом, по мере того как выявляются новые симптомы и в лабораториях по всему миру обнаруживают новые антитела. Пациенты, которым раньше невозможно было не то что назначить лечение, но даже поставить диагноз, теперь выздоравливают. Их разум и жизнь спасены.

Один из них – Майк Беллоуз.

Глава 5

Человек-мускул

Майк Беллоуз познакомился с Эми Холмс в начале 1980-х в школьном коридоре под лязг запирающихся шкафчиков[85]. Майкл, красивый мускулистый девятиклассник, ездил на мотоцикле и регулярно посещал церковь. Он родился в семье котельщиков, где его учили, что пропитание добывается в поте лица, а самое важное – сила и выносливость. Эми была на два года старше – высокая привлекательная блондинка с волосами, собранными в хвост, который задорно подпрыгивал над головами других учеников.

Обменявшись взглядами на перемене, среди сновавших вокруг одноклассников с рюкзаками, они начали присматриваться друг к другу. Эми поглядывала на Майка в столовой, надеясь, что он наконец заметит