Бой с ленью - Наталья Александрова

Катя как художник сразу заинтересовалась некоторыми кошками, но ее интерес быстро переключился на меню, которое положила им на столик миловидная официантка в шапочке с кошачьими ушками.

– Торт «Клубника со сливками»… – бормотала Катя, тяжело вздыхая, – наверное, это очень калорийно… взять, что ли, пирожное «Ягодная фантазия»… конечно, это не так вкусно, но зато полегче… или яблочный флан, в нем поменьше калорий… но, в конце концов, я не каждый день бываю в таком кафе, так что можно сделать себе послабление…

– Катюша, – окликнула подругу Ирина, – не забывай, зачем мы сюда пришли!

– Действительно. – Катя усовестилась, пододвинулась к подруге и зашептала: – Давай условимся – если Жанкин избранник мне понравится, я буду напевать, а если не понравится – покашливать…

– Тебе не кажется, что это будет выглядеть довольно странно, – начала Ирина, но тут же замолчала и схватила Катю за руку: на пороге кафе появилась Жанна. Рядом с ней семенил невысокий кругленький человек, удивительно похожий на крупного откормленного попугая. На крючковатом, напоминающем птичий клюв носу сидели круглые очки в роговой оправе, через круглый животик тянулась толстая золотая цепь от карманных часов, шею украшал пестрый галстук-бабочка, из нагрудного кармашка выглядывал уголок такого же платочка.

– Этот? – изумленно протянула Катерина и демонстративно закашлялась.

– Здравствуй, Жанночка! – с преувеличенной радостью воскликнула Ирина, изо всей силы пнув Катю под столом. – Как я рада тебя видеть! Ты, конечно, познакомишь нас со своим другом?

– Конечно, – несколько натянуто отозвалась Жанна, – это – Лев Ильич, мой… коллега.

– Очень приятно! – пропела Ирина.

– Очень приятно, – поморщившись и потирая ушибленную ногу, повторила за ней Катя.

Лев Ильич галантно поклонился подругам, отодвинул стул для Жанны и устроился рядом с ней.

– Здесь очень хорошие пирожные, – проговорил он тоном знатока и взглянул на Катю поверх очков, – особенно рекомендую «Клубнику со сливками»…

– Да, но она, наверное, чересчур калорийна… – жалобно протянула Катерина.

– Ну, вам об этом можно не беспокоиться!

– Вы так считаете? – Катя засияла, победно покосившись на подруг, и вдруг вполголоса затянула: – Опустела без тебя земля…

Лев Ильич насторожился, как охотничья собака, почуявшая запах лисы, придвинулся поближе к Кате и уставился на нее круглыми птичьими глазами.

– Как интересно… – протянул он после короткой паузы, – а скажите мне, Катерина Михайловна, вы никогда не испытываете беспричинного страха?

– Что? – удивленно переспросила Катя и отстранилась от соседа. – А почему вы об этом спрашиваете?

– Так, чистое любопытство, чистое любопытство! – пробормотал мужчина, ухватил Катю за руку и вытащил из кармашка массивные золотые часы.

– Что это с ним? – Катя посмотрела на Жанну, потом перевела взгляд на ее «коллегу» и попыталась вырвать руку, но он держал ее очень цепко и следил за секундной стрелкой часов.

– Да отпустите же меня! – Катя возмущенно закашлялась, и в ту же секунду Лев Ильич отпустил ее руку и захлопнул крышку часов, тихо проговорив:

– Наполнение хорошее, пульс нормальный… а вам, Катерина Михайловна, никогда не снятся цветы?

– Цветы? – Катя оживилась и снова придвинулась к нему: – Очень часто!

– И какие же – садовые или полевые?

Катя задумалась.

– Чаще всего – матерчатые, – проговорила она наконец.

– Какие? – растерялся мужчина.

– Искусственные, – пояснила Катя, – вырезанные из ткани. Из шелка или из тафты…

– Вот как! – протянул Лев Ильич и снова уставился на Катю. – Матерчатые цветы… они ассоциируются у вас с кладбищем? С похоронами? Со смертью?

– Они ассоциируются у меня с гонорарами! – отрезала Катя. – С деньгами! С выставками! С газетными статьями!

– Катя – художник, – поспешила пояснить Ирина, – она шьет художественные панно из лоскутков. В этих панно очень часто присутствуют цветочные мотивы. Это – отличительная особенность ее творческой манеры…

– Ага! Тогда понятно! – протянул Лев Ильич и снова уставился на Катю круглыми немигающими глазами. – Так как насчет беспричинного страха? – снова спросил он. – Вам кажется иногда, что кто-то вам угрожает, преследует вас… что окружающие к вам несправедливы, вас недооценивают…

– Ничего мне не кажется! – отрезала Катерина. – Мне действительно угрожает реальная опасность! Реальная, вы понимаете?! А мои подруги, – Катя бросила мстительный взгляд на Жанну и Ирину, – мои так называемые подруги ко мне несправедливы! Они не верят мне, считают, что эта опасность – плод моего воображения!

– Да-да, конечно, я вас очень хорошо понимаю, – мужчина склонил голову к левому плечу и слегка зажмурился, как сытый кот, – это очень характерно… не могли бы вы немного подробнее рассказать об этой опасности?

– Мои подруги не любят, когда я об этом говорю, – печально сообщила ему Катя, – они считают, что я все выдумываю…

– Кажется, на этот раз они не будут возражать, – проговорил Лев Ильич, – мне можно рассказать все… как священнику…

– Да? – Катя оживилась и негромко пропела: – Миллион, миллион, миллион алых роз…

Резко оборвав песню, она придвинулась к своему соседу и тихо, доверительно сообщила:

– Я случайно стала свидетелем убийства. Я видела, как мужчина убил женщину и положил ее в багажник своей машины. Но потом там оказался ковер… и я даже стала сомневаться, стала думать, что мне все показалось, пока не произошел случай с носорогом…

– С носорогом? – очень внимательно посмотрев на Катерину, переспросил Лев Ильич.

– Ну да, с носорогом! – повторила Катя. – Носорог упал на меня со шкафа. Что вас так удивляет? Хорошо, что я была немного в стороне, а то он точно убил бы меня на месте! Он весит, наверное, килограммов сто, если не больше…

– Очень интересно, – пробормотал мужчина, – отчетливо выраженные симптомы… А он не пытался вас преследовать?

– Кто? – растерянно переспросила Катя.

– Как – кто? Носорог!

– Носорог? – Катя удивленно захлопала глазами.

– Ну да, – Лев Ильич кивнул, – вы же только что сами говорили про носорога! Что он упал на вас со шкафа… и промахнулся… так вот – после этого он больше не пытался вас преследовать? Чтобы исправить свою ошибку?

– Да вы что – совершенно меня не слушаете? – рассердилась Катя. – Как он мог меня преследовать, если он каменный? Он же не умеет бегать и прыгать… Или вы так шутите?

– Шучу? – переспросил мужчина. – Ну, допустим… так как – что он предпринял после?

– Вы знаете, – задумчиво призналась Катя, – самое странное, что потом он снова оказался на шкафу!