Быть Ведьмой (новая, переработанная) - Наталья Щерба

- Советую заглянуть в егомыслечувствующую ленту. Заодно и потренируешься.

Удивленно посмотрев на Лешку, стремительно таявшегов воздухе, Татьяна с некоторым сомнением повернула ключ и открыла входнуюдверь.

На пороге действительно стоял Виктор,кареглазый блондин, полузабытый друг детства. Правда, со школьных времен онсильно потолстел, а ямочки на щеках, так нравившиеся ей когда-то, пропали. Затопоявился бегающий взгляд и неприятная ухмылка.

- Почему не спросила, кто? - сказалгость.

- Знала, что ты придешь, - сказалачистую правду Татьяна.

Виктор не понял, принял за комплимент. Он неспеша разделся, повесил куртку на вешалку и, не спрашивая разрешения, прошел вгостиную. Сел в кресло, так полюбившееся Лешке, и только тогда сказал:

- Привет. Рад тебя видеть.

На это Татьяна только плечами пожала:

- Кофе будешь?

Гость рассеянно кивнул, не переставаявнимательно рассматривать гостиную. От родителей девушке достался неплохойинтерьер в стиле хай-тек и много отличной техники, включая телевизор последнегопоколения и систему домашнего кинотеатра.

Но, когда девушка вернулась из кухни с двумячашками кофе, она застала Виктора возле коллекции слоников, среди которых былидовольно редкие - например, индийский слоник из золота весом в сто сорокграммов.

Завидев хозяйку, гость смешался, но виду неподал - вновь уселся в кресло.

Его молчание начало раздражать Татьяну: и чтоже вдруг понадобилось "старому другу"?

- Как живешь? - спросил Виктор. - Одна?

Татьяна пожала плечами.

- Ну да. А ты как живешь?

- Я-то? Нормалек... - Глаза Виктораопять "завращались". - Хорошо выглядишь. - Сказав это,старый друг почему-то окинул взглядом гостиную. - У меня к тебе дело.

"Ну-ну, посмотрим..." Татьянапотянула из макушки парня едва светящийся хвостик мыслечувствующей ленты.Удалось легко, ибо Виктор вряд ли подозревал, что его мысли собираются прочестьстоль наглым образом. И наверняка ничего не знал о водопаде.

- Это очень выгодное предприятие, -между тем излагал Виктор. - Помнишь Киселева Сашку из параллельного? Онуже согласился вложить пятьдесят тысяч... Проценты пойдут сразу же. Деньги,можно сказать, на полу валяются! - Виктор опустил глаза на пушистыйковер, будто бы тот действительно был завален денежными бумажками. -Заработаем на пустом месте.

Татьяна молчала, всецело поглощенная чтениеммыслечувствующей ленты.

- Так что думаешь об этом? -подозрительно спросил гость.

Ничего она об этом не думала, да и сам Викторпомышлял о другом. Мысли его сосредоточились на индийском золотом слонике, плоскоэкранномтелевизоре Татьяны и еще нескольких ценных вещах из ее же гостиной. Сам Викторуже шесть лет был квартирным вором и даже успел заработать три года условно.

- Так себе предприятие, - вырвалосьу Татьяны. - Да и нет у меня своих денег. Даже учебу в институте родителибудут оплачивать.

"Интересно, сколько у предковесть, - прочитала она у Виктора на мыслечувствующей ленте. - Живетнеплохо... И симпатичная... Еще лучше стала".

Виктор постарался улыбнуться - мило изаигрывающе.

Взгляд девушки стал угрюмым. Парень струхнул:его мысли побежали быстро-быстро, и ход этих мыслей Татьяне совсем непонравился.

Не сводя мрачного взгляда со своего непрошеногогостя, она медленно закатала рукав блузки и коснулась пальцами браслета.

И конечно, школьный друг наметанным глазомвыхватил блеснувшие зеленым огнем изумруды. Надо действовать быстро.

"Пусть Виктор навсегда обо мне забудет. Ипусть займется честным делом - тем увлечением, о котором мечтал вдетстве".

Некоторое время гость не шевелился - застыл,словно превратился в камень.

Татьяна выжидала.

- Ну, мне пора. - Виктор как-тонеуклюже поднялся с кресла, прошел в коридор, быстро оделся, сам открыл входнуюдверь и уже на пороге обернулся: - Ты знаешь, я всегда хотел занятьсябалетом. Как думаешь, еще не поздно?

- Сработано грубо, - довольнопроизнес Лешка, устраиваясь в кресле вместо ушедшего Виктора. - Носработано неплохо.

- Думаешь?

Честно говоря, злость на бывшего одноклассникаулетучилась и девушка всерьез беспокоилась, как бы Виктор в самом деле не пошелзаписываться в балетную студию.

- Конечно, пойдет, - заверил ееЛешка. - Но с твоей кармой до психушки дело не дойдет. Самое большее -посмеются над ним, да и все. А вот к иллюзиям у тебя имеется явный талант...Неразвитый, конечно.

Татьяна не слушала - размышляла о другом.Почему это Виктор вдруг заявился к ней, да еще во время урока магическоговмешательства?

- Послушай, Алексей... - Девушкаприщурилась. - А это не твоя работа?

- Что именно? - Парень сделал самое невинноелицо в мире.

- Что, что, - обозлилась девушка. - Ты ведьспециально подстроил, чтобы этот гад пришел, да?

- Нет, знать ни о чем не знаю, - ответилтот. - Кстати, хорошо, что не стала говорить, что ты ведьма.

- В этом не было смысла. - Татьяна фыркнула,все еще сердясь.

- Прекрасно, что ты правильнопонимаешь, - произнес тот довольно задумчиво. - Это большой плюс.

Она попыталась пробраться к егомыслечувствующей ленте, однако наткнулась на глухой барьер - вокруг головыпарня словно бы искрилось легкое воздушное облако, заслоняя от чужоговмешательства тонкую нитку его мыслечувствующей ленты. Девушка приложила всеусилия, чтобы все-таки пробиться сквозь его защиту, но все равно потерпелафиаско.

Лешка молчал и лишь снисходительно улыбался.

Татьяну все-таки приняли на работу втурагентство Вордака: ей позвонила все та же секретарша и вежливо попросилаприйти еще раз - мол, начальник дал согласие.

На уговоры самой себя у Татьяны ушел целый час:не очень-то хотелось вновь нарваться на лихорадку. Но мысль, что Русланапо-прежнему пропадает неизвестно где, оказалась решающей, и ровно в десять утрадевушка стояла в приемной, в деловой одежде, переминаясь с ноги на ногу нанеудобных шпильках.

Впрочем, к ее немалому удивлению, обувьпопросили снять - секретарша вежливо объяснила, что во время совершенияприродных заклятий ведьмы должны ходить босиком. Сама женщина щеголяла впростом сером платье и, конечно, снова была без обуви. Смекнув, что у Вордакавсе-таки непростая контора, Татьяна решила как можно точнее исполнять то, чтопотребуют. К тому же идти босиком по теплому кафелю оказалось не в примерприятнее, чем в туфлях, которые не надевала со времен школьного бала.