Внеранговый псион - Евгений Валентинович Хван

Мне пришлось еще трижды сбегать к источнику и только в четвертый раз, тот благодарно на меня посмотрел и опять бессильно откинулся на спину, закрыв глаза. Я взял его на руки и отнес к каменному ложу, что наверное служила ему постелью. Мне тот показался пушинкой. Опустил его на нее, тот заснул и сейчас спал. Я задумчиво подошел к чаше с водой, машинально достал кружку из пространственного кармана и попил вкусной, холодной водички.

Потом, так же машинально спрятал кружку и только потом понял, что сделал. Оглянулся вокруг и успокоился. Никто не увидел мои манипуляции с пространственным карманом, а камер здесь, как таковых нет. Нашу тюрьму ранее просканировал мой Псиша, не заметив никаких электронных устройств. Я оглядел свою временную тюрьму, надолго я здесь не задержусь, в отличии от этого колорианца, заснувшего на своем ложе. Кстати здесь все было сделано из дерева или вырублено прямо из камня. Никаких излишеств, все грубо и функционально.

Прутья, как и говорил раньше, сделаны из тесанных молодых деревьев. Недалеко у самой стены проделано узкое отверстие. Возможно это для того, чтобы могли протиснутся тарелка и кружка. С нашей стороны к узкой щели был приставлен грубо сделанный деревянный стол, даже ножки не были обтесаны, а прямо прибиты из тонких стволов. Доски стола были сделаны из горбылей. Рядом стояли два грубо сколоченных табурета.

Для чего я это все описываю? Это, чтобы вы прониклись всей атмосферой первобытности, что веяло от всей обстановки. Железом или какой-то технологией здесь не пахло, кроме наших металлических браслетов. Кстати на этом разумном тоже висели, такие же кандалы, но только немного тоньше или изящней что-ли, если можно так сказать об этих блокираторах. Хм, что мы имеем?

Чтобы прояснить обстановку, надо дождаться, когда этот разумный придет в себя.

— Эй, Док, как слышишь меня, прием! — мысленно я воззвал к Искину — откуда здесь взялись эти неандертальцы? Ты ничего о них не говорил!

— Не кричи! — сказал Док, голосом симбионта — я прекрасно тебя слышу через Псишу. В местном галанете ничего не сказано об этих аборигенах. Выпусти маленьких паучков и исследуй это место, а когда проснется этот разумный, постарайся у него все выяснить!

— Хорошо — и я вытащил из своего кармана двух разведчиков, больше у меня не было. Хорошо, что и этих изготовил. Блин, чтобы их оживить, надо было потратить кучу своей пси энергии, столько, сколько уходило на один боевой дроид. Так что дело не в размерах, а в количестве потраченной энергии.

Где-то, примерно через часа четыре, по тюремному коридору послышался тележный скрип и к нашей тюрьме подкатила небольшая тележка на деревянных колесиках. Вот эти деревянные колеса отчаянно скрипели по каменному полу. Вез ее местный абориген, действительно похожий на неандертальца, с массивной выдвигаемой челюстью и глубокими надбровными дугами. Я моментально упал на пол, притворяясь бессознательным. Ведь я не мог так быстро прийти в себя. Наблюдал за ним через слегка приоткрытые глаза.

Варвар, дикарь, в первый раз подумалось мне. Но, когда глянул в его глаза, то меня моментально обдало кипятком. Из под надбровных дуг на меня смотрели внимательный и цепкий взгляд. У тупых неандертальцев не бывают такие умные глаза. Из образа дикаря выбивался черно-серый комбинезон, с кожаным ремнем и висящим на нем оружии в кобуре, в который тот был одет, а босые ноги, все заросшие шерстью повергли меня в когнитивный диссонанс, как и все лицо покрытое мягким желтоватым пушком.

У меня все время было ощущение, что я вижу полуразумное, полудикое существо. И тем не менее эти недоандертальцы, успешно пленили меня и другое разумное существо, в данный момент спящего на каменном ложе, считающие себя людьми цивилизованными и далеко не дураками. Тот не слова не говоря, сгружал из тележки деревянную посуду, заполненную едой и через узкую щель расставлял ее на нашем столе.

Хм, только сейчас я ощутил, что голоден и внимательным взглядом провожал, удаляющую фигуру нашего тюремщика. Похоже пришел обед или ужин, абориген, глядя на нас ничего не заподозрил, только вдалеке затихал скрип несмазанных колес. Я подошел к тарелкам, закрытым крышками, открыл ее. На меня дохнуло вкусной пищей. В тарелках была горячая белая каша, в отдельном блюде лежали огромные, парящиеся куски мяса и отдельно серый каравай. Здесь же лежали деревянные ложки.

Я с аппетитом поел каши, съев быстро свою долю. В больших деревянных кружках был густой отвар, похожий на кисель. Осоловело, откинувшись и оперевшись на каменную стену, еще подумал. Интересно, голодом здесь не морят, кормят как на убой. Порции, ну просто очень огромные. Наверное я был слишком голоден, раз столько одолел каши с мясом. Но, тогда почему колорианец выглядит таким худым и изможденным?

— Кто ты? — когда абориген, спустя десять часов пришел в себя, я повторил ему ранее заданный вопрос.

— Меня зовут Рио Дега — ответило существо — и я пилот грузового флаера. Меня сбили, когда я перевозила пищевые концентраты из Месвиля в Хорог.

— Ээ, корнет, так вы женщина? — задал я дурацкий вопрос.

— Я не знаю, что такое корнет — ответила та удивленно и морщины на ее лице разгладились — и откуда ты такой взялся — задала они мне встречный вопрос. Так по голове прилетело, что уже не различаешь полов?

Хм, а что? Я тут же ухватился за эту мысль и быстро-быстро закивал головой

— Ты знаешь, меня зовут Эр Лин — скороговоркой сказал я — и как ни странно я тоже летел в Хорог, но на одноместном скутере. Двигатель внезапно отключился и скутер упал с большой высоты. Потом помню летел вниз и ударился головой, потом ничего не помню, только свое имя. Потом очнулся уже здесь и все — А ,что нормальная версия амнезии и ничего не надо объяснять, зато я нашел целый кладезь информации. Не надо внедряться, обживаться в городке, возможно все узнаю на месте, вот от этой колорианки.

Рио Дега на меня недоверчиво покосилась, но возражать не стала. Я у нее начал все расспрашивать и когда та поела каши с остывшим мясом, то сил у нее чуть прибавилось и та начала отвечать на мои вопросы. По мере повествования голос ее креп, у кружка с водой стояла у нее на табурете, из которого она время от времени промачивала пересохшее горло. По моей просьбе колорианка начала с того времени,