Краткий курс научного карьеризма. Пособие для молодого чиновника - Михаил Щербаченко

Что касается прямых подчиненных (за исключением доблестных заместителей, которые, как правило, посещают шефа индивидуально), с ними можно особо не церемониться: впустить разом после всех, и они дружно продекламируют доморощенный стишок о лучшем в мире начальнике. Если ВТ пребывает в хорошем настроении, он допустит их до остатков пиршества, скоренько смывшись.

И лишь когда секретарша выдворит хмельных сотрудников и запрет дверь приемной изнутри, наступит ее час. Она не торопясь перемоет посуду, уберет в холодильник недоеденное и недопитое, расставит по заранее приготовленным вазам букеты (у чиновников считается хорошим тоном, когда мужчины дарят мужчинам цветы) и, окинув взглядом этот дендрарий, скажет: «Как на могиле вождя». Затем нальет себе фужер шампанского, сядет за стол руководителя и задумается.

О чем? Кто же знает, о чем думают секретарши.

Игорь Михайлович, с которым мы водим дружбу с малолетства, всегда любил получать подарки. При этом понимал, что все остальные люди любят то же самое. Хотя семья его жила бедно, никогда пустым в гости не ходил. Собираясь на дни рождения к одноклассникам, Игорек открывал старый раздвижной диван, в чреве которого хранилась легендарная «Библиотека приключений», долго копался, поднимая клубы пыли, и наконец со словами «Книга – лучший подарок» извлекал подходящий к случаю том – «Похитителей бриллиантов», «Трех мушкетеров» или «Остров сокровищ». Девочкам преподносились чувственные «Айвенго» и «Человек-амфибия».

Когда книги заканчивались, он применял специально разработанный метод: пристраивался к кому-то из гостей, несших подарок, входил в дом одновременно с ним и с ходу произносил здравицу. Преподнесенный следом презент, таким образом, автоматически считался от обоих гостей.

Давно прошли те времена, и теперь у Игоря Михайловича, масштабного чиновника, возможности иные, но изобретательность осталась прежней и даже выросла под воздействием тщательно скрываемой жадности. Дома в хозяйственной комнате на больших полках размещен тактико-стратегический запас – то, что надарили ему друзья, сослуживцы и партнеры и что рано или поздно должно обрести нового владельца.

На первой полке лежит то, что запрещено передаривать мало-мальски серьезным людям, ибо у них сложится впечатление, что даритель либо не в себе, либо в грош их не ставит. Сюда входят изделия вроде пластиковых рамок для фотографий, канцелярских наборов с лупами и брелоками и, разумеется, охотничьи фляжки, которых у Игоря Михайловича собралось такое количество, что в них можно разместить содержимое небольшого коньячного завода. Время от времени эти предметы переадресовываются тем, кого жена моего товарища именует словом «персонал».

Вторая группа подарков требует более внимательного отношения. Она представлена разноликими статуэтками (слившиеся в объятиях пары, дамы с борзыми собаками, знаки зодиака, черепахи и пузатые будды, приносящие богатство), аудио-видеоплеерами и мобильными телефонами, авторучками, галстуками и одеколонами, а также шоколадными наборами, сохранившими срок годности (не забыть проверить!). Это добро подходит для дарения людям средней нужности.

Наконец, самая сложная, третья группа подарков. Распределение презентов вип-категории – тонкий процесс, и дело не только в соответствии стоимости предметов статусу их получателей. Важно донести до последних глубоко личную весть, что одного почитают ценителем благородной старины (тут хороши антикварные фолианты, тронутые временем сабли и кинжалы, памятные монеты), другого – утонченным сибаритом (кашемировые пледы, письменные наборы слоновой кости, фотоальбомы в переплетах мягкой кожи), третьего – высоким гурманом (сеты хрустальных фужеров, столовое серебро, шампуры с позолоченными звериными мордами). Уж если отрываешь от себя ценную вещь, эффект должен быть максимальным.

Будучи опытным дароносцем, Игорь Михайлович старается учитывать все разновидности рисков. Нужно точно помнить, что от кого поступило, дабы не оконфузиться, преподнеся адресату им же подаренное. Тот скорее всего виду не подаст, но точно затаится. Уж сколько лет мой товарищ твердит себе, что необходимо к каждой такой вещи прикладывать памятку с фамилией дарителя, но все как-то недосуг. А ведь память с годами слабеет. Еще нужно обшарить коробки с предназначенным к передариванию товаром, дабы где-нибудь на дне не завалялась визитная карточка дарителя. Нашему герою доводилось получать такие вещицы, он отчетливо помнит, какие яркие чувства испытывал к небрежным визави и с ужасом представляет себе, что нечто подобное кто-либо испытает к нему.

Отдельной темой проходит алкоголь. У Игоря Михайловича солидный запас емкостей в коробках, они тоже классифицируются по понятным признакам, при этом каждая бутылка проходит тест на герметичность. Объясню, почему; по этому леденящему кровь делу я проходил соучастником.

Три года назад мы с Игорем Михайловичем решили посидеть, вспомнить молодость. Недобрали. Поехали к нему домой, и мой расщедрившийся друг достал из личной, не предназначенной для дарения коллекции бутылку дорогущего коньяка, которую мы после недолгих колебаний раскупорили и слегка почали. После чего убрали драгоценный сосуд в коробку, усталый Игорь Михайлович отвалился на диван, а я не без труда удалился восвояси.

Как позже выяснилось, сюжет имел роковое продолжение. На следующее после нашего загула утро жена друга сообщила, что ее маме сделали глазную операцию, оперировал лично главврач-академик, и нужно его отблагодарить. Игорь Михайлович, напрочь забывший окончание вчерашнего банкета, велел ей взять ту самую бутылку коньяка и вручить доктору. Что жена и исполнила.

Ближе к вечеру память Игоря Михайловича восстановилась, пришлось повиниться. Жена орала как безумная, а наутро схватила раритетный, но еще не тронутый идиотом-мужем коньяк, помчалась к врачу и, рыдая, во всем призналась. Суровый эскулап едва не лишился чувств. Оказалось, он еще вчера передарил злосчастную бутылку на день рождения заместителю министра здравоохранения.

Празднование пятидесятилетия чиновника – церемония, не лишенная риска. Тут многое зависит от того, в каких летах пребывает твой шеф и, соответственно, кем он видит тебя – полным сил жеребцом или дряхлой клячей. Босс Владислава Андреевича, по счастью, двенадцатью годами старше него, так что шанс имеется. И предстоящий юбилей должен стать презентацией достоинств юбиляра.

Подготовка идет уже три месяца. Сначала Владислав Андреевич разъяснил директорам подведомственных унитарных предприятий, что, если они желают укрепить позиции своего шефа и не расшатать собственные, нужно сформировать праздничный бюджет. Искомая сумма превышала служебные возможности директоров и требовала личных жертвоприношений, но пришлось покориться.

Собрав оргкомитет из трех заместителей и двух помощников, Владислав Андреевич поставил задачи. Заказать десятиминутный фильм о богатой событиями жизни юбиляра. С остроумным дикторским текстом и вкраплениями кадров из советских комедий (типа: «Мама такая хорошая, про паровоз поет» и «Не виноватая я, он сам пришел!»). С использованием фотографий, где виновника торжества дружески обнимают первые лица государства, а также Гус Хиддинк, Олег Табаков и Лайза Минелли (тут не обойтись без фотошопа, но это ложь во благо).