Живой проект - Дарья Еремина

— Вот как…  — Саша немного опешил и попытался скрыть недоумение за этой ничего не значащей репликой. — Ты же знаешь: я не свободен.

Рита поперхнулась и напряженно засмеялась:

— А когда ты был свободен? И когда ты будешь свободен достаточно, чтобы увидеть, наконец, что кому-то дорог? Мне наплевать на то, кем тебя считают. Я не чувствую вины за то, что…  интересовалась тобой. За то, как я это преподнесла, я уже расплатилась! Ты вволю посмеялся надо мной и весь офис вместе с тобой.

— Я не смеялся.

— Я недостаточно хороша для тебя?

— Нет, не в этом дело…

— У тебя есть другая женщина?

— Нет, — вздохнул Саша.

— Но у меня все равно нет шанса потому что?..

Саша молчал. Его память усердно подкидывала воспоминания, благодаря которым он мог ответить на поставленный вопрос. Их краткие разговоры, в которых девушка пыталась узнать хоть что-то личное о нем самом. Ее эффектное появление в День его рождения больше года назад, когда никто в мире, кроме профессора Высоцкого, не считал нужным знать и помнить эту дату. Лифт на станции Арктики-1, где он говорил своему неназванному отцу: «Если я встречу женщину, которая увидит во мне человека без каких-либо приставок…». Брезгливые складки возле рта на лице Ольги, говорящей о живых проектах. Объятия Риты в офисе в День рождения Лаборатории Королева, шокировавшие и сотрудников корпорации и его самого.

Саша нахмурился, понимая о себе нелестную, неприглядную вещь. Он зациклился на том, что при совершении поступков в отношении живых проектов, окружающими движет лишь чувство вины. Он совершенно естественно воспринимал взаимную симпатию и признания Ольги, но отказывался принимать интерес Риты. Теперь он отчетливо понимал, что внимание Ольги было для него естественным именно потому, что она считала его человеком, а принять признания и откровенные предложения Риты не мог именно потому, что она знала о нем правду. Даже принимая во внимание, что эта правда не имела никакого веса и смысла, она все равно как заноза сидела в его сознании, перекрывая возможность ощущать себя свободным.

— Так всегда делают? Это в порядке вещей?

— Что именно?

Саша развел руки в стороны, обрисовывая текущую ситуацию.

— Да какая разница?! — с дрожью в голосе воскликнула Рита. — Не унижай меня, Саша. Не надо снова делать это…  я и сама прекрасно справляюсь.

Она отвернулась к не прикрытому какой-либо тканью или жалюзи окну, и обхватила себя за плечи. Покинув рабочее место, Александр остановился в двух шагах от гостьи.

— Через полтора месяца выйдет закон о наделении нас человеческими и гражданскими правами, — признался он тихо. — Пока никто не…

— Ты сделал это! — воскликнула Рита, резко обернувшись. На ее лице отразились искренняя радость и восхищение — то малое, что он безнадежно искал и не находил на лицах весь прошедший день. — Ты сделал это! — повторила она тише, и он благодарно улыбнулся, принимая ее в объятья. — Сашка, это титанический труд! Неужели ты справился, неужели они позволили тебе?!

— У каждого своя корысть, — прошептал он ей в ухо. — Просто моя корысть совпала с государственной.

— Я не верю, Сашка! Это…  это надо отметить!

— Опять шампанским? — усмехнулся живой проект, отстраняя ее.

— Саша…  — поморщилась она, но улыбка тут же стерла неприятное воспоминание с ее лица.

— Я не очень-то хорошо разбираюсь в…

Он не договорил: Рита закрыла ему рот своим поцелуем. Чувствуя в руках ее упругое влекущее тело, он подумал: «в общем-то, теперь это и не важно…».

Петр возвращался с рынка, разворачивавшегося по утрам на окраине поселка. От дома, где они с Ольгой проводили свой «отпуск» до поселка было пятнадцать минут пешком. Петр предпочитал неспешную прогулку даже в навьюченном овощами, фруктами, свежим хлебом и яйцами виде, хотя в гараже стояла пара квадрациклов, скутер и три велосипеда.

Фактически этот дом принадлежал Михаилу, но достоверно об этом знала только Ольга. Петр считал, что они проводят здесь отпуск с легкой руки Ларисы Сергеевны, особняк находится в ее собственности и запись с камеры на воротах никто и никогда не просматривает. Ольга все еще не была уверена в том, что Михаил не будет ее искать, а, по мнению вдовы Королева, дом в Грузии был одним из последних мест, где ее сын заподозрил бы нахождение сбежавшей подруги.

Теперь, почти две недели спустя, Петр изнывал от безделья и смертельной тоски. Он успел починить крышу и покрасить фундамент, изъездить на велосипеде всю округу и перезнакомиться со всеми соседями, завести себе пару поклонниц и поссориться с Ольгой из-за беспризорных щенков.

Они почти не разговаривали.

Подходя к высокому забору из перемежающихся бетонных столбиков и металлических решеток, Петр недовольно поморщился. У ворот стояло пустое блюдце, рядом с которым грелись на ласковом утреннем солнышке трое пушистых, в рыже-розовых пятнах щенят. Услышав его шаги, щенки настороженно вскочили и отбежали дальше по дороге. Неуклюже наклонившись, чтобы поднять блюдце и не выронить при этом экологичные, но неудобные пакеты, Петр угрожающе потопал в их сторону и зашел на участок.

— Я просил, чтобы ты не прикармливала бродячих собак! — крикнул он, проходя на кухню и сваливая пакеты на длинную широкую столешницу разделочного стола.

Ответа не последовало.

Вымыв и обсушив гроздь крупного красного винограда, Петр уложил ее в пиалу и отправился на поиски Ольги. Она нашлась на террасе, залитой солнечным светом. Замерев в дверях, Петр с минуту разглядывал ее профиль. В блестящих волосах на макушке запутались солнечные лучи. Ее губы были плотно сжаты, а глаза широко открыты. Все это время женщина смотрела в одну точку: на ползающую в углу между стеклянной стеной и потолком большую ленивую муху.

— Не надо кормить бродячих собак, Оль, — повторил Петр в который раз.

— Это щенки, — она не обернулась.

— Через полгода эти щенки превратятся в диких голодных псов. Не дай бог, если ты попадешься им на пути, и рядом не будет меня.

— Через полгода нас здесь не будет.

— Кто угодно в поселке может пострадать от своры диких псов. Не надо их кормить!

Подойдя к подруге, Петр присел на плетеное кресло рядом с ней и поставил пиалу с виноградом на маленький круглый столик между креслами.

— Ты такой трус…  — безразлично заметила Ольга.

— Потому что могу предугадать возможные последствия?

Ольга неторопливо обернулась и посмотрела в прикрытые очками глаза, перевела взгляд на пиалу с виноградом и так же неторопливо вернулась к разглядыванию мухи.

— Приготовить тебе завтрак? — спросил Петр, когда пауза затянулась.

— Я не хочу есть.