Дракон поверженный - Питер Гамильтон

Лоренса впервые охватили сомнения. Это было нечто такое, в чем он никогда не признавался себе раньше. Он постарался взять себя в руки. Нельзя позволить сомнениям взять верх, когда нужно сосредоточиться на выполнении главной задачи. Нельзя допустить, чтобы Хэл умер. Лоренсу хотелось одержать победу над «Килбоем», причем сделать это незаметно и изощренно в отместку за нападения на десантников на улицах Мему-Бэй. А сейчас необходимо сделать все, что только можно, чтобы спасти Хэла.

Деннис принялся зашивать порванные артерии.

– Сердце сильно повреждено. Придется слить кровь и снова накачать воздухом легкие.

– Как мозг? – требовательно спросил Лоренс. – Что с ним?

– Не знаю, – ответил Деннис и недовольно посмотрел на него. – Прошло целых семь минут. – Его оптронические мембраны вели стремительный просмотр данных состояния организма Хэла. В костюм казненного с пугающей скоростью вводились лекарственные препараты. В данный момент самым главным было минимизирование травмы на клеточном уровне.

– Но мы же ввели в кровь сверхдозы кислорода, – произнес Лоренс. – Ты же сказал, что это значительно повышает наши шансы.

– Да-да, обязательно, – отозвался Деннис, продолжавший сшивать артерии одну за другой. – Одель, как там наши дела?

Одель приложил датчик к голове Хэла и посмотрел на дисплей карманного компьютера.

– Пока ничего. Линия ровная.

– Льюис, когда мы будем на месте? – крикнул Лоренс.

– Через три минуты, сержант.

– Он жив?

– Не знаю! – рявкнул в ответ Деннис.

– Три минуты, Деннис. Реанимационная бригада уже ждет нас.

– Реанимационная бригада? – В голосе Денниса прозвучали истерические нотки. – Реанимационная бригада? Разве какой-нибудь занюханный докторишка и парочка санитаров смогут осуществить пересадку сердца?

– Это биомеханическое сердце, Деннис. Его нужно просто вставить и включить.

– Боже праведный! – усмехнулся Деннис.

– Деннис, что там с Хэлом?

– Делаю все, что в моих силах.

– Эй! – крикнул Одель. – Послушайте! Появились волны биотоков мозга.

У Хэла приоткрылся рот, из горла вырвался хрип.

– Хэл! – крикнул Лоренс. – Хэл, ты слышишь меня? Ты слышишь меня, Хэл? Ты выживешь, парень! Мы тебя вытащим! Мы не дадим тебе умереть!

Санта-Чико. Удивительная, ни на что не похожая планета-рай.

Из космоса она казалась ярким шаром, похожим на Землю, но более светлым и живым. Пастельные оттенки или нежные тени в палитре Санта-Чико отсутствовали. Растительность была изумрудно-зеленой, буйной, быстрорастущей, всепобеждающей. Именно по этой причине немногочисленные пустыни казались тусклыми и блеклыми, раскаленными как преисподняя и сухими и безжизненными, как Марс. Барьеры между крайностями богатой жизни и бесплодных пустошей делали эти контрасты еще более поразительными. Океаны, покрывавшие более половины поверхности Санта-Чико, имели неповторимый сапфировый оттенок. Проплывавшие через мощные турбулентные струи воздуха снежно-белые облака казались невообразимо огромными.

Воздух с его тридцати процентным содержанием кислорода был смертельно опасен для не имеющих соответствующей системы жизнеобеспечения уроженцев Земли. Что же касается местных форм жизни, то для них избыток газов был чем-то вроде ядерного топлива, способствовавшего ускоренному протеканию биохимических процессов. Образно выражаясь, эволюция на этой планете повсеместно наградила все, что только можно, острыми шипами.

Кому-то это могло показаться восхитительным вызовом, шансом избрать иной образ жизни, отказавшись от осуждений, являющихся главным мотивом жизни земного сообщества.

То, насколько этот образ жизни не похож на другие, капрал Лоренс Ньютон начал понимать только сейчас. Сейчас, когда состоявшая из восьми взводов рота прибыла на местную химическую фабрику, он увидел картину жуткого запустения. Фабричный корпус располагался на участке земли площадью в несколько акров. Ее конструкция прекрасно иллюстрировала, как обитатели Санта-Чико пытались новыми методами решить старые проблемы. Наиболее подходящим Лоренсу показалось такое сравнение, как «органическая готика». Огромные механические секции имели совершенно живой вид, мембраны и каповые наросты глубоко внедрились в металлические и пластмассовые части. Вполне возможно, что они когда-то раньше были живыми. Или на самом деле живут и сейчас, но уже регрессируют и не развиваются дальше, а возвращаются к былым, более примитивным формам. Сказать наверняка трудно. Ясно одно – фабрика уже очень давно бездействует.

Она располагалась в небольшой долине, которая являлась природным хабитатом для произрастания гаргуля, похожего на губку древовидного кустарника с желто-красными листьями. Его сок содержал сказочно сложные молекулы, являвшиеся основой для производства дорогостоящей вакцины. Подобные места играли решающую роль при выборе поселенцами основного рода деятельности. Растительность Санта-Чико представляла собой природную фармакопею, и при надлежащих условиях сбора отдельных ее разновидностей удавалось получить удивительно много видов сырья, применяемого в самых широких промышленных и медицинских целях.

В этом месте гаргуль вернулся на фабрику и буйно разросся по всей поверхности заброшенных механизмов. Лоренс разглядел огромное количество трещин в трубах и органолептических дробилках, в которые проник и пустил корни кустарник. Гигантские металлические конструкции густо поросли пушистым лишайником. Подкосы и стойки были спирально обвиты розовыми грибами. Лианы и ползучие растения вскарабкались до самого верха труб печей для обжига, превратив их в толстые, затянутые паутиной сооружения, похожие на контрфорсы старинных крепостей.

Джипы и грузовики десантников, ехавшие по узкой, заросшей по обеим сторонам деревьями и кустарниками дороге, остановились неподалеку от этого фантастического, плодородного оборудования. Капитан Лейт приказал расчистить небольшой участок фабричной территории.

– Я знаю, это покажется вам напрасной тратой времени, – заявил он своим подчиненным, – но мы должны выяснить для себя, возможно ли спасти хоть что-то в этой жуткой куче дерьма.

Лоренс взял с собой Киббо, Эмерси, Ника и Джонса. Они старались держаться вместе, осматривая тот участок фабрики, на который указал им капитан. Около часа бойцы бродили по лабиринтам причудливых механизмов. Проходы между рядами оборудования густо заросли пучками желто-зеленой тигровой травы. Местами она даже достигала колен и затрудняла передвижение. Над головами десантников нависали плотные переплетения труб, которые, казалось, были сделаны из древесной коры. Из небольших трещин в этих трубах сочилась и редкими каплями падала на землю какая-то темная жидкость.

Десантники обошли вокруг остова ионных обменников, соединенных с корпусами расщепителей толстым слоем светящихся толстых грибов. Металлические насосы и торчащие из земли на равном расстоянии друг от друга задвижки и вентили казались безнадежно устаревшими и неуместными в бестолковой мешанине биомеханических конструкций. Тот край фабричного участка, который Лоренсу предстояло осмотреть, представлял собой административный блок с анфиладой длинных комнат в кубическом каркасе из металлических балок. Разбитые окна, полное отсутствие электричества. Спящие вечным сном электронные устройства. Когда они заглянули в дверные проемы, какие-то живые создания пугливо юркнули в темные углы, не дав разглядеть себя. Ничего, представлявшего хотя бы малейшую ценность, десантники не обнаружили. Все было в абсолютно нерабочем состоянии.