Королева теней - Сара Маас

Все перемешалось: свет, тьма, огонь, лед.

Но эта женщина – она была совсем рядом, на середине моста. Она вставала, протягивая руки.

В местах, где лед пронзил ее тело, больше не было крови. Только чистая, сверкающая кожа просвечивала сквозь черную материю ее одежды.

Она исцелилась силой магии.

Все вокруг него было полно огня и света. Огонь и свет тянулись к нему.

Она что-то говорила о необходимости вернуться. А знала ли она, какова на самом деле тьма? Каковы ужасы? Она призывала сражаться.

У него на пальце пылал свет, проникая внутрь.

Свет, пробивший маленькую щель во тьме.

Она призывала вспомнить.

Языки ее пламени рвались к нему, и демон внутри кричал. Но огонь не жег демона, не опалял, а всего лишь не давал приблизиться.

«Вспомни».

Щелочка света во тьме.

Едва приоткрытая дверь.

«Вспомни».

Не слушая крики демона, он проталкивался к своим глазам. К его глазам.

И увидел стоящую перед ним Селену Сардотин.

Эдион сплевывал кровь на заваленный обломками пол. Рован прислонился к стене ниши и из последних сил старался не потерять сознание. Тем временем Лоркан крушил валгских демонов, захвативших человеческие тела.

Их становилось только больше. Взрыв выгнал их из укромных нор в туннелях и послал сюда.

Уставшие, не способные слишком быстро пустить в ход свои магические силы, даже Лоркан и Рован не сумели бы долго сдерживать это черное воинство.

Из всего арсенала у Эдиона остались только два метательных ножа. Он чувствовал: живыми им отсюда не выбраться.

Солдаты в черных мундирах напоминали волны зловещего прилива. В их пустых глазах не было ничего, кроме жажды крови.

Сверху долетали крики испуганных людей. Эдион не знал, что́ испугало их сильнее: взрыв или внезапное возвращение магии. Этот ветер… Ноздри Эдиона никогда не ловили такого запаха и вряд ли поймают его снова.

Они взорвали часовую башню. Они сделали невозможное.

Теперь в арсенале его королевы появилось магическое оружие. Появился шанс выстоять.

Эдион вспорол живот напавшему на него солдату. Хлынула черная кровь, пачкая руки. Но убитого сменило двое других, жаждущих расправиться с ним. Сзади слышалось тяжелое, натужное дыхание Рована.

Фэйский принц потерял слишком много крови. Вернувшиеся магические силы не могли одновременно исцелять его и служить оружием в битве с валгами. Какое-то время Ровану удавалось выталкивать воздух из легких. Сейчас его сил хватало лишь на холодный ветер, хоть как-то удерживающий солдат.

Эдион забыл о Лоркане. Охотник за Ключами Вэрда был единственным, чья магия сразу же начала косить солдат. Порывы ветра сбивали их с ног, и те, кто падал, уже не поднимались.

Все это почему-то ускользало от внимания Эдиона.

Правая рука генерала гудела от ударов. Она устала, и он не знал, как заставить ее выдержать еще несколько минут боя. Несколько минут, очень нужных его королеве.

Лоркана окружило полдесятка солдат, скрыв за завесой тьмы.

Эдион продолжал махать ножами, пока вдруг не понял, что перед ним нет ни одного вражеского солдата. Все они отступили, чтобы перестроить свои ряды.

Их было много, очень много. Ряды одержимых демонами королевских гвардейцев скрывались в сумраке туннеля. Все стояли с мечами наготове и ждали приказа к атаке. Сквозь такую ораву не прорвешься.

– Принц, для меня было честью сражаться рядом с тобой, – сказал он Ровану.

Ответом Рована было хриплое дыхание.

Командир вышел из цепи. Его меч тускло блестел в сумраке. Где-то позади слышались предсмертные крики солдат. Должно быть, Лоркан сумел пробиться сквозь их толщу и убежать.

– Атаковать по моему сигналу, – приказал командир и поднял руку.

На его пальце блеснуло черное кольцо.

Эдион заслонил собой Рована, сознавая бессмысленность этого маневра. Сначала солдаты убьют его, а потом и Рована. Но он хотя бы погибнет в бою, защищая своего брата. Это будет достойная гибель.

Людские крики наверху становились громче и неистовее. Казалось, они обезумели от страха, и страх лишь нарастал.

– Приготовиться, – скомандовал командир.

Эдион глубоко вдохнул. Возможно, скоро ему уже не понадобится дышать. Рован старался стоять прямо, насколько позволяли раны и усталость. Смерть была совсем рядом, маня его. Эдиону показалось, что Рован прошептал имя Аэлины. Крики солдат в задних рядах не стихали. Наоборот, делались все громче. Кое-кто из стоящих впереди поворачивали головы, пытаясь понять, в чем дело.

Эдиону было все равно. Мечи солдат напоминали зубы в оскаленной пасти громадного чудовища.

Командир махнул рукой, но как-то странно. Еще через мгновение рука с глухим стуком упала, откушенная призрачным леопардом.

За Венгу. За их свободу. За их будущее.

Каждый удар когтей и клыков Лисандры оканчивался мгновенной или мучительной смертью кого-то из солдат.

Хвала богам, что карета ползла еле-еле. Лисандре становилось все тяжелее сидеть рядом с дремлющей Венгой. Ее мысли были в стеклянном замке. Не выдержав, она разбудила Венгу и сказала, что ей нужно задержаться в городе. Подопечной Лисандра наказала ехать дальше, а в загородном доме отца Несарины вести себя прилично и не добавлять взрослым неприятностей. Хлопнув дверцей, бывшая куртизанка понеслась в сторону стеклянного замка. О том, что ей почти нечем помочь друзьям, она не думала.

На пути в замок ее чуть не сбил с ног порыв ветра. Ее кровь отозвалась на него ликующей песней. Тогда Лисандра сбросила свой человеческий облик – эту смертную клетку – и побежала, ведомая запахами друзей.

Она вклинилась в гущу солдат, убивая направо и налево. Смерть за каждый день, проведенный ею под адской властью Кариссы и Аробинна; смерть за детство, отнятое у нее и Венги. Она была воплощением ярости, гнева и мести.

Вскоре она увидела Рована и Эдиона. Оба стояли в небольшой нише с изможденными, окровавленными лицами. Они так устали, что могли лишь смотреть, как вражеский командир лишился руки, а следом и жизни. Лисандра с наслаждением впилась ему в спину, вырывая клочья мяса.

Как легко и свободно ей было в зверином теле!

Солдаты еще пытались ее остановить. Они впервые видели призрачного леопарда. И это было последнее, что они увидели в жизни. Лисандра сделалась воплощением смерти.

Кому-то удалось сбежать. Остальные полегли. Громадный зверь тяжело дышал, оглядывая свою белесую шкуру, которая была мокрой от черной крови. Даже в зверином обличье Лисандру тошнило от валгской крови.