Война с демонами. Книга 5. Королева демонов - Питер Бретт
Шрифт:
Интервал:
Оставшиеся воины набросились на поверженного демона, как муравьи на дынную корку, кромсая могучую тварь на куски. Инэвера подошла к трупу его сотоварища, вставила жезл в месиво на месте груди и Втянула, пополняя резервуар.
Плечо запылало, кисть разболелась. Тело едва справлялось с потоком магии. Глаза уже пересохли, горло и пазухи обожгло, мышцы объяло пламя.
Но размышлять о пределах возможностей было некогда. На улицы хлынули трясинные демоны, а от стен не осталось почти ничего. Сколько часов уже длился бой? Далеко ли до рассвета? Чувство времени утратилось. Казалось, что пролетело несколько дней с тех пор, как она вывела из центра города двести поющих шарум’тинг – в другой жизни.
Демонов было слишком много.
– Всем отступить за барьер! – Инэвера воспользовалась серьгами, чтобы донести клич до сестер-жен, которые передадут приказ кай’шарумам.
При звуке рогов Сиквах подняла голову:
– В третьем слое заперты три отряда шарумов.
Жезл, заряженный почти полностью, с чавкающим звуком вышел из груди демона.
– Веди! – скомандовала Инэвера.
Рука налилась свинцом, хора-жезл истощился. Горло саднило, когда Инэвера выкрикивала команды; мышцы горели огнем, когда она сражалась и перебегала от противника к противнику.
Воины подобного не чувствовали, благо заряжались при каждом ударе меченым оружием, но обладатели хора неизменно теряли частицу себя с каждым новым разрядом. Асукаджи оперся на посох, его аура нехорошо потускнела.
– Так дальше нельзя, – сказала ему Инэвера. – Бей посохом и кастетом, но меток больше не рисуй.
– А как быть с тобой? – спросил Асукаджи. – Твоя аура тоже меркнет, Дамаджах.
– Племянник, я занималась этим гораздо дольше, чем ты, – ответила она, понимая, что он прав.
– Рукопашным боем ход сражения не изменишь, – сказал Асукаджи.
Их положение и правда неуклонно ухудшалось. С небольшого холма, откуда открывался вид на побоище, Инэвера видела разломанные ворота и орду демонов, намеренных протиснуться внутрь. Лабиринт они потеряли, алагай медленно оттесняли защитников к слабевшему Трону подушек. Бухта кишела водными демонами.
Но вдруг в ночи протрубил рог, затем прогремел гром. За стеной разгоралась магия: триста копий врезались в свору демонов с тыла.
Джурим и Волки Эверама явились кусать их за пятки.
Дама’тинг руководили уборкой безжизненных, но еще полных магии тел алагай. Пока рассвет не испепелил трупы, их стаскивали в амбары и склады, где разрубали на куски и смешивали ихор с жидким глинистым раствором.
По традиции плоть демонов сжигали кислотой, а кости обрабатывали, чтобы в дальнейшем пометить, но на такую роскошь времени не было. Требовалось расширить зону действия ослабленного Трона подушек. Сырое же мясо шарумы-ловчие забирали, чтобы зарядить в Лабиринте новые ловушки.
Ночью трон Втягивал внешнюю магию и заряжался самостоятельно, но его резервы почти истощились, и полное восстановление могло занять месяцы. Инэвера приказала заколотить окна тронного зала и велела дама Асукаджи ускорить зарядку при помощи хора.
В подвалах выгоревшего дворца Джайана дама’тинг разбили операционную, где резали и латали раненых в кромешной тьме, пользуясь лишь светом Эверама. Метки вокруг ран они рисовали ихорной глиной, ускоряя заживление, которое в противном случае длилось бы дольше, чем успел бы восстановиться Трон подушек.
Инэвера лично работала у столов, давая советы сестрам-женам и беря на себя самые тяжелые случаи. Все измучились и обессилели в беготне от поля боя до операционной. Дама’тинг еле успевали вымыться и переодеться.
Как ни старалась Инэвера сосредоточиться на раненых, краем глаза она невольно читала ауры. Тусклое свечение усталых дама’тинг. Мерцание пострадавших. Воздушные ямы, когда кто-нибудь угасал навсегда. Многие раньше служили Копьями Избавителя – воины, которые четверть века истребляли алагай бок о бок с ее мужем.
Волки Эверама понесли тяжелые потери. Атака Джурима, приведшего с собой триста свежих даль’шарумов, изменила застигнутую рассветом картину; хаос, порожденный безумным натиском Волков, сорвал планомерное и поступательное нашествие алагай.
Но впереди была вторая ночь Ущерба, и алагай вернутся – они уже безнадежно разрушили внешние укрепления и нанесли непоправимый урон в живой силе. Даже если кто-нибудь доживет до зари, ночь третья станет гибельной для всех.
На входе чуть колыхнулись занавеси. Несколько отрезов толстого бархата не пропускали ни лучика света в комнату, где дама’тинг наводили свои целительные чары.
– Говори, – сказала Инэвера.
– Дамаджах, ты нужна в доках. – Сиквах прибегла к магии колье, чтобы никто больше их не услышал.
Инэвера перепоручила пациента заботе других дама’тинг и вышла за шторы в моечную, где сразу же сняла окровавленные одежды.
– Докладывай.
– Прибыли рыбаки, – сообщила Сиквах, вручая ей кусок мыла.
– Эверамовы яйца! – Инэвера сплюнула кровь в умывальник. – Сколько их?
Прислуга уже спешила вытереть ее насухо и переодеть в чистый темно-синий шелк.
– Все, – ответила Сиквах.
Выйдя из импровизированной Палаты Теней, Инэвера заморгала на ярком свете. Солнце стояло высоко, вода сверкала.
Вернее, сверкали немногие свободные участки воды. В бухте сгрудились сотни кораблей, качавшиеся среди обломков красийского флота. Инэвера и не думала, что в мире может существовать такое количество шхун.
– Разве кости не должны были об этом предупредить? – спросил Асукаджи.
– Могли, если бы я удосужилась их спросить. Алагай хора ничего не выдают добровольно, племянник. И я всю неделю гадала насчет алагай и наших укреплений, а не о действиях рыбаков.
Она сказала слишком много, скомпрометировав свою ауру непогрешимости, но мальчик усвоил урок. Дама уже экспериментировали с метками пророчества.
– Даже израненные и измотанные, наши воины заставили бы заплатить их кровью на побережье, – сказала Сиквах. – Однако сейчас рыбаков столько, что они нас сомнут.
Асукаджи сплюнул в воду:
– Они ничем не лучше прислужников Най – нападают, когда алагай ослабили нашу оборону.
– В сражении при Доктауне мы поступили с ними так же, – заметил Керан. – Перед атакой мы натравили на них алагай. Можем и повторить, если закупорим лактонцев в бухте до ночи…
– Нет. Впредь – никогда, – покачала головой Инэвера. – Когда ты пойдешь одиноким путем, наставник, Эверам осудит тебя за ту ночь. Лучше подумай, как загладить вину.
Керан опустился на колени и уперся ладонями в доски причала:
– Я готов предстать перед вечным судом Эверама, Дамаджах.
– Да, это так. – Инэвера знала, что хотя план выполнил Керан, тот зародился в голове хаффита. Она в который раз подивилась тому, что рискует столь многим ради такого урода. – Если придется, мы покинем болотный край и отступим в Дар Эверама. – Ей было горько это произносить. – Я не допущу гибели нашей армии ради разрушенного города.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!