История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - Уильям Стирнс Дэвис

2. После того как Дрейфус был отправлен в изгнание, его богатая семья продолжала бороться, доказывая его невиновность. Они не добились бы успеха, если бы в 1896 г. полковник Пикар, бесстрашный и умный солдат, имевший доступ к военным секретам, не убедился, что знаменитое бордеро было написано не Дрейфусом, а другим офицером, майором Эстергази, который был известен своим беспутным поведением. Но когда Пикар сообщил о своих сомнениях своим начальникам, ему сразу же сказали, что доказательства вины Дрейфуса неопровержимы, и назначили Пикара в Тунис. На прежней должности в службе разведки его сменил полковник Анри.

3. К этому времени информация о разногласиях среди экспертов вышла наружу. У Дрейфуса нашлись защитники среди гражданских людей; главным из них стал сенатор Шерер-Кестнер, достаточно видный политик. Были раскрыты многие неприятные факты, касавшиеся этого дела. Многие влиятельные литераторы начали требовать его пересмотра. С другой стороны, возникла новая партия националистов, для которых делом чести стало осуждение Дрейфуса. Вскоре стало ясно, что она в значительной степени состоит из монархистов, клерикалов и реакционеров различного толка, которые, используя популярность военных, пытались поставить республиканцев в невыгодное положение людей, якобы «посягающих на честь армии»[317]. Разумеется, республиканцы не хотели попасть в эту ловушку. В 1897 г. тогдашний премьер-министр Мелин публично заявил, что дело закрыто и новый суд по нему невозможен. Стало известно, что президент Фор согласен с ним.

4. Эстергази был привлечен к военному суду, но судили его лишь формально, и он был торжественно оправдан. С таким исходом разбирательства майора торжественно поздравили несколько высших чинов армии. Затем Пикар был тоже арестован и заключен в тюрьму по обвинению в «нарушении дисциплины». Клерикалы, антисемиты, а также шайка коррупционеров, которые, как вскоре выяснилось, занимали высокие посты в армии, были, разумеется, в восторге от этого ареста. Партии националистов дали меткое прозвище – «союз меча и кропила».

5. Палата депутатов приняла постановление, осуждавшее друзей Дрейфуса за их «гнусную компанию», которая якобы смущала народ и дискредитировала армию. Но на помощь защитникам осужденного бросился Эмиль Золя, в то время один из самых известных французских романистов.

Он 13 января 1898 г. опубликовал в имевшей широкий круг читателей газете «Аврора»[318] свое достопамятное открытое письмо «Я обвиняю», в котором обвинил нескольких высших офицеров французской армии, назвав их по именам, в сговоре с целью погубить Дрейфуса. Золя хотел, чтобы против него начали судебное преследование за клевету, которое бы привело к пересмотру всего дела. Руководители армии пустили в ход все свое влияние, и Золя был осужден, но приговор был отменен из-за несоблюдения необходимых формальностей. Писателя снова судили и снова признали виновным. После этого Золя не от страха, а из соображений юридической стратегии уехал в Англию. Он в значительной мере исполнил свое намерение бросить луч яркого света на всю историю с первоначальным осуждением Дрейфуса.

6. Во время очередной реорганизации кабинета военным министром стал Годфруа Кавеньяк. Он официально заявил, что Дрейфус виновен, поскольку, кроме бордеро, есть другие документы, которые не оставляют никаких сомнений в его вине. Но тут случилось то, что заставило министра утратить всю его бодрость: полковник Анри из разведки внезапно покончил с собой и перед самоубийством написал признание, что «в интересах страны» подделал главное из этих дополнительных доказательств. Почти сразу после этой смерти стало известно, что Эстергази бежал в Англию. Там он весело признался, что именно он написал знаменитое бордеро.

7. Теперь, разумеется, все большее число французов убеждались в невиновности Дрейфуса. Социалисты и все остальные радикальные партии, которые, разумеется, были противниками клерикалов и монархистов, начали менять свою позицию. В это время президент Фор внезапно умер, как было объявлено, от апоплексического удара (это случилось 10 февраля 1899 г.). На его место был выбран Эмиль Лубе, здравомыслящий лидер с умеренными взглядами. Ему оказалось гораздо легче поступить с Дрейфусом так, как не смог поступить Фор.

8. Теперь вопрос о пересмотре приговора был передан на рассмотрение в Кассационный суд, высший суд Франции. Судьи с восхитительной профессиональной твердостью, не поддаваясь чувствам и не уступая угрозам, начали подробно изучать дело с технической точки зрения. В итоге они постановили следующее: весь предыдущий процесс недействителен, Дрейфус должен быть возвращен с каторги, и его нужно судить заново.

9. Дрейфуса судили вторично в городе Ренн, в Бретани. Военный трибунал по его делу заседал с 7 августа по 9 сентября 1899 г. Все семь его судей были военными и, разумеется, считали подсудимого-узника по меньшей мере орудием, которым другие пользуются, чтобы вызвать презрение к армии и опорочить ее честь. К тому же они явно хотели спасти репутации тех высших офицеров, которые поверили в виновность ответчика, как в религиозную догму.

Страсти народа накалились до предела. Кто-то пытался убить главного адвоката Дрейфуса. Многие доказательства, благоприятные для ответчика, не были признаны судом, ходило много слухов по поводу процесса. Судьи пятью голосами против двух вынесли вердикт «Виновен, но есть смягчающие обстоятельства» и приговорили Дрейфуса только к десяти годам заключения. Это решение было, конечно, нелепым. Будь Дрейфус действительно виновен, он заслуживал бы кары, которая была бы почти смертью, потому что в таких случаях не может быть «смягчающих обстоятельств».

10. И националисты, и дрейфусары (сторонники Дрейфуса. – Пер.) были одинаково недовольны приговором, но в это время подавляющее большинство французов за пределами узкого круга военных было убеждено, что в этом деле произошла грубая судебная ошибка. Кабинет министров рекомендовал президенту Лубе помиловать Дрейфуса, и президент это сделал. Несчастному капитану вернули свободу, но не вернули доброе имя. Националисты и после этого гневно заявляли, что Лубе будто бы продал честь Франции «за золото евреев». Но в конце концов все успокоились. В 1900 г. были амнистированы все участники дела. Францию начали интересовать другие проблемы, и «дело Дрейфуса» перестало ее волновать.

11. Однако пострадавший и его семья, разумеется, упорно добивались его полного оправдания. В Кассационном суде был поставлен вопрос о законности второго приговора. На этот раз правосудие сознательно тянуло время, чтобы дать страстям остыть еще сильнее. В 1900 г. высший суд наконец отменил второй приговор так же, как раньше первый. Эстергази был заклеймен как истинный преступник. Дрейфус был возвращен в армию и получил звание майора, которое должен был иметь, если бы не был опозорен. Пикар, изгнанный со службы в 1898 г. за то, что стоял за правду, теперь тоже был возвращен в армию в звании бригадного генерала; немного позже он стал генерал-майором и был назначен военным министром нового кабинета Клемансо. Золя умер до того, как завершилось восстановление справедливости. Его останки были похоронены в Пантеоне, который во Франции то же, что Вестминстерское аббатство в Англии. Офицеры, которые участвовали в сговоре против Дрейфуса, или были уволены из армии, или остались в ней, но опозоренными и со сломанной карьерой. Так закончилось знаменитое дело. «Как в популярных романах, все герои получили награду, а все злодеи были наказаны».