Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью - Игорь Зимин

Кроме таких пустяков, как золотые зубочистки, в Галерее драгоценностей Государственного Эрмитажа хранятся несессеры, в перечень вещей которых входят стоматологические инструменты. Например, «Туалетец с прибором дантиста», датируемый началом XVIII в. Среди предметов несессера, имелся золотой держатель, украшенный сине-белой эмалью на черенке, с шестью вкручивавшимися в него пломбировочными инструментами.[1382] Второй несессер изготовлен в Лондоне около 1760 г.[1383] Среди прочего, внутри несессера в специальных гнездах хранилась стальная игла с уховерткой и стальная золоченая ручка для ввинчивания пяти предметов дантиста. Судя по всему, эти предметы дантиста изготовлены из добротной стали и вполне профессиональны. Так, что начало традиции появления персональных (еще не разовых) стоматологических инструментов можно смело отнести к началу – середине XVIII в.

Несессер. Франция. XVIII в. Среди предметов – зубочистка

Очень широкое распространение в аристократической среде в XVIII в. получили скребки для чистки языка. Один из таких серебряных скребков можно увидеть в Особой кладовой Большого Петергофского дворца. Подобные скребки экспонируются и в Павловском дворце, среди вещей императрицы Марии Федоровны (супруги Павла I).

XIX веков. Каталог коллекции. СПб., 2012. С. 190.

Среди симпатичных домашних традиций при Императорском дворе имелась давняя традиция высочайших подарков по случаю прорезания «первого зубка» у подраставших детей. Это событие становилось официальным поводом для награждения прислуги, ухаживавшей за царскими детьми.

В июне 1823 г. будущий император Николай Павлович записал: «Первый зубок у Ольги» (21 июня 1823 г., родилась 30 августа 1822 г.). Попутно замечу, что прорезание зубов у Ольги Николаевны шло с большими проблемами, потребовавшими хирургического вмешательства: «Лейтен разрезал Оленьке десны, очень страдает из-за зубов» (15 декабря 1823 г.); «Олинька очень страдает» (16 декабря 1823 г.); «Олиньке лучше» (17 декабря 1823 г.).

12 марта 1826 г. императрица Александра Федоровна, профинансировав подарок пополам с Николаем I, подарила «надворной советнице Кассовской по случаю прорезания первого зуба у Великой Княжны Александры Николаевны» бриллиантовый фермуар с тремя аметистами, стоивший Кабинету Е. И. В. 1240 руб. Одновременно с Кассовской, бриллиантовый фермуар с тремя гиацинтами (720 руб.), также пополам с Николаем I, получила и простая крестьянка, кормилица великой княжны Александры Николаевны «по случаю прорезания зуба».[1384] Примечательно, что сама англичанка Кассовская впоследствии превратила этот «первый зубок» (когда выпал молочный зуб) в ювелирное украшение, приказав поместить его под стекло медальона, усыпанного бриллиантами.[1385]

В России зубными щетками, которые тогда именовали «зубными вениками», стали пользоваться с XVIII в.[1386] При Петре I аристократов обязали перед ассамблеями проводить обязательную чистку зубов «зубным веником». Такие «гигиенические указы» вполне вписывались в контекст петровской эпохи. О том, что у Екатерины II имелись свои зубные щетки, точно известно из архивных документов. История следующая…

После смерти первого лица из его комнат немедленно изымались документы и драгоценные вещи. Все остальные личные вещи, в опечатанных комодах, десятилетиями хранились в дворцовых кладовых. Когда Николай I в конце 1825 г. стал хозяином Зимнего дворца, кладовки начали очищаться от залежавшегося дворцового хлама. В 1831 г. вскрыли опечатанный комод с личными вещами Екатерины II. В описи, среди разных вещей, упоминаются: «Шкатулка, в коей шесть фарфоровых баночек с румянами, два черепаховых гребешка, две такие же штучки для чищения языка и две сщеточки».[1387] Это упоминание о двух скребках для языка и двух «сщеточках» подтверждает факт использования зубных щеток в Зимнем дворце во времена Екатерины II. Можно предположить и то, что такая пустяковина, как зубная щетка, изготавливалась в Петербурге, а не привозилась из Европы.

Такие проблемы решались, как правило, оперативными методами. В качестве примера можно привести историю удаления зуба у 14-летнего любимца императрицы – великого князя Александра Павловича (будущего Александра I) в 1791 г. Так, один из воспитателей будущего императора упомянул, что: «Александр Павлович около сего времени, по долгом терпении зубной боли, решился выдернуть зуб, что с позволения Ея Императорского Величества и родителей, тогда же и совершилось благополучно зубным врачом. Его высочество перенес сие действие, не произнеся ни малой жалобы, с довольною по летам его твердостию духа, хотя и чувствовал общую боль, в разсуждении, что зуб был коренной».[1388]

В этом коротком мемуарном упоминании отмечу несколько деталей. Во-первых, вопрос о лечении кариозного «коренного» зуба даже не рассматривался. Лечить больные зубы тогда не умели даже на этом уровне власти, и зубная боль купировалась, как правило, оперативным вмешательством. Есть больной зуб – есть зубная боль, нет больного зуба – нет и боли. К удалению зубов относились довольно спокойно, поскольку изготавливать «искусственные зубы» зубные врачи могли тогда довольно умело. Во-вторых, разрешение на удаление коренного зуба давала лично Екатерина II и родители Александра Павловича. Естественно, никакой анестезии при этом не применялось. В-третьих, больной зуб удалял уже не придворный хирург, а «зубной врач». Тогда в придворном штате «де-юре» никаких зубных врачей еще не было, но «де-факто» они уже работали в Зимнем дворце со времен начала правления Екатерины II.